Последнее путешествие Сутина длиною в вечность

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Издательство Ивана Лимбаха объявило о выходе книги Ральфа Дутли о Хаиме Сутине.

Советский Союз доперестроечных времён Ральфу Дутли (Ralph Dutli) не позволили посетить Бродский, Цветаева и Мандельштам. Переводы на немецкий «неблагонадёжных» поэтов — неопровержимое доказательство «вины» и достаточный аргумент для категорического отказа в визе швейцарскому филологу, влюблённому в русский язык и литературу. Мечта о покупке трёхтомника Осипа Эмильевича осуществилась благодаря сэкономленным на покупке продуктов средствам. «Литературная диета» не прошла для Дутли даром. Его книга Meine Zeit, mein Tier.

Ossip Mandelstam (Век мой, зверь мой. Осип Мандельштам) — одна из лучших биографий поэта. Беспрецедентен и перевод полного собрания его сочинений. В одном из недавних интервью швейцарский писатель говорит о неактуальности визитов в Россию, так как вектор его литературных интересов лежит сейчас в иной плоскости, но последнее его произведение вновь посвящено Мандельштаму.

Книга «Последнее путешествие Сутина» (Soutines letzte Fahrt) примечательна тем, что это первый роман Дутли. Выбор жанра позволил выйти за рамки стандартной беллетризованной биографии и дать волю воображению, компенсировав недостаток информации о неприкаянном гении. Дутли сопровождает Сутина в его путешествии навстречу смерти. Одно из бесконечных странствий странного, аутичного, больного, познавшего нищету и голод художника, памятник которому работы Арбита Блатаса стоит теперь в центре Парижа. Бегство из Смиловичей от религиозных запретов и не одобряющей его увлечения живописью семьи в такой желанный Париж.

Многокилометровые пешие походы из Кань-сюр-Мера и Венса к вдохновляющим его пейзажам. Сере, Ле Бланк, Лион, Шампиньи-сюр-Вельдре. Нет в этом списке Америки, куда безуспешно пытался эмигрировать Сутин в надежде найти спасение от преследовавших его фашистов. История закольцевалась в Париже, куда его привезли на катафалке погибающим от желудочного кровотечения. Лишь в клинике доктора Гроссета, вопреки существующему запрету, согласились оказать медицинскую помощь еврею. Но счастливого спасения не случилось. Галлюцинации умирающего Сутина, возникшие в воображении Дутли, — одно из центральных мест романа, эмоциональная реконструкция последних часов его жизни.

Елена Танакова © Gallerix.ru