«Империя боли:
тайная история династии Саклер» Патрика Раддена Кифа, краткое содержание читать ~6 мин.

«Империя боли» – это нон-фикшн произведение 2021 года об истоках социального кризиса вокруг опиоидного расстройства, написанное журналистом-расследователем и писателем Патриком Радденом Кифом. Радден Киф является штатным писателем журнала «The New Yorker», он также автор книг «Сказать ничего», повествующей об убийствах и сектантском насилии в Северной Ирландии, и «Змееголов», нехудожественного произведения 2009 года о Чайнатауне, иммиграции и организованной преступности.

Чтобы объяснить, как опиоиды стали широко назначаться в 21 веке, Радден Киф обращается к компании, создавшей «Оксиконтин», Purdue Pharmaceuticals, и семье Саклеров, которая создала эту компанию в её современном виде. Начиная со скромного происхождения Артура Саклера и двух его братьев, Радден Киф раскрывает роль этой семьи в области современной медицинской рекламы и регулирования фармацевтической промышленности, а затем переходит к истории происхождения Оксиконтина.

Радден Киф также подчёркивает роль семьи Саклер как меценатов и филантропов, а также их склонность скрывать источник своего богатства – секретность, которая сохранялась до тех пор, пока споры вокруг Оксиконтина не стали слишком сильными, чтобы их игнорировать из-за растущего внимания со стороны закона и СМИ.

Роман охватывает множество жанров. Отчасти семейная драма, отчасти история права и медицины, она утверждает, что история Саклеров – это история американских институтов. Однозначно благотворное наследие, такое как рост производства антибиотиков и повышение доступности методов лечения психических заболеваний и хронической боли, оказывается под угрозой, когда прибыль затмевает этические и моральные соображения, а богатые люди оказываются изолированными от последствий собственных действий. В конечном счёте, эта книга – поучительная история о благих намерениях, разбавленных жадностью, властью и самообманом.

Произведение открывается «in medias res», с показаний адвоката по делу, в котором корпорация несёт ответственность за множество смертей. Обвиняемые могут позволить себе дорогих, высококвалифицированных адвокатов. Кате Саклер, одна из свидетелей, дающих показания, защищает продукт своей семьи, Оксиконтин, и подчёркивает, что компания Purdue Pharmaceuticals начиналась как небольшой семейный концерн.

В книге рассматривается жизнь братьев Саклеров – Артура, Мортимера и Раймонда. Сыновья еврейских иммигрантов, братья Саклеры стали врачами. Артур был особенно энергичным и целеустремлённым, его интересовал как бизнес, так и медицина. Артур и его братья заинтересовались психиатрией, ища альтернативы инвазивным и карательным методам лечения, таким как институционализация и лоботомия. Их исследования помогли разработать фармацевтические препараты для лечения шизофрении.

Однако огромную удачу и успех Артуру Саклеру принесло его агентство медицинской рекламы и медицинские газеты, где он помогал таким клиентам, как Pfizer и Roche, продвигать антибиотики и транквилизаторы. Он настаивал на том, что реклама – это общественное служение, хотя часто скрывал конфликт интересов, особенно при продвижении своих психиатрических исследований. Он и его клиенты настаивали на том, что любая зависимость, связанная с употреблением транквилизаторов, – это вина безответственных пациентов, а не рекламы. В 1960-х годах рекламная практика Саклера стала предметом расследования, когда выяснилось, что FDA эффективно продвигало определённые продукты в тесном сотрудничестве с ним и его коллегами. Саклер успешно защищал своё чувство чести и этики, настаивая на том, что в государственном надзоре нет необходимости. Он и его братья изначально тесно сотрудничали, поддерживали благотворительные цели, и он помог им приобрести компанию Purdue Pharmaceuticals.

Артур и его братья стали преданными меценатами, жертвуя на музеи и высшие учебные заведения. Артур был знатоком китайского искусства и создал собственное частное крыло в Музее искусств Метрополитен, а его брат Мортимер сделал аналогичную работу в Лондоне. Артур Саклер умер в 1987 году; оставшаяся часть книги посвящена Раймонду и Мортимеру и их потомкам.

Сын Раймонда Саклера, Ричард, знал, что его карьера будет связана с семейным бизнесом, и вырос, привыкнув к богатству и комфорту. Он решил, что Purdue должна сосредоточиться на обезболивании – новой области исследований в 1980-х годах. Сначала компания продвигала опиоиды для раковых больных, паллиативную помощь, которая позволяла неизлечимо больным людям провести последние дни дома. Однако Ричард Саклер хотел расширить концепцию обезболивания и был заинтересован в технических инновациях, которые позволяли бы опиоидам медленнее высвобождаться в кровоток, обходя опасения по поводу привыкания. Оксиконтин официально вышел на рынок в 1996 году.

Как и его дядя Артур, Ричард Саклер полагался на тесные отношения с FDA. Он опирался на рекламные материалы агентства, в которых рекламировался препарат Оксиконтин как не вызывающий привыкания и длительного действия, даже когда появлялись доказательства обратного. Уже в 1999 году пациенты сообщали о развитии расстройств, связанных с употреблением препарата; были также свидетельства растущей популярности «Оксиконтина» как рекреационного продукта, поскольку его нюхание или инъекции позволяли обойти механизм замедленного высвобождения. Несмотря на то, что компания знала о том, что часть её прибыли поступает от использования препарата не по назначению, агрессивный маркетинг Purdue в регионах с высоким уровнем производственного травматизма не прекращался. Журналисты-расследователи заинтересовались агрессивной тактикой продаж компании ещё в 2001 году.

Компания избегала юридической ответственности за передозировки и смерти вплоть до иска, поданного в 2008 году в федеральный суд штата Вирджиния. Когда следователи раскрыли системную приверженность к чрезмерному назначению Оксиконтина, они столкнулись с давлением со стороны Министерства юстиции, которое заставило их прекратить дело. Саклеры успешно нейтрализовали иск, заставив некоторых топ-менеджеров признать себя виновными в неправильной маркировке.

В последующие годы Саклеры постоянно пытались продлить свой эксклюзивный патент на препарат, разработав таблетку с защитой от вскрытия, которую нельзя было вводить. Это создало новый рынок для героина, в то время как опиоидное расстройство привлекало все больше внимания прессы и генеральных прокуроров штатов. Радден Киф отмечает, что, хотя Ричард Саклер был особенно резкой личностью, вся его семья винила в кризисе плохой выбор наркоманов, а не тактику или агрессивную рекламу своей компании. Они по-прежнему были озабочены тем, чтобы защитить своё состояние и как можно больше увеличить будущую прибыль.

Мортимер и Реймонд продолжали заниматься благотворительностью, как и их дети, вплоть до 2016 года, когда художница, фотограф и активистка Нэн Голдин, получившая всемирную известность благодаря своим фотографиям кризиса СПИДа, публично рассказала о своей борьбе с опиоидным расстройством и посвятила свою жизнь тому, чтобы устранить их присутствие в мире искусства. Радден Киф впервые написал об истории семьи Саклер в 2017 году, к их большому разочарованию, поскольку он связал Артура Саклера с нынешним кризисом.

Одновременно с этой моральной кампанией генеральные прокуроры штатов объединились и подали в суд на компанию Purdue Pharmaceuticals, требуя возмещения ущерба, чтобы помочь смягчить кризис общественного здравоохранения. Хотя семья избежала потери личного состояния, частично подав заявление о банкротстве и добившись возмещения ущерба от Министерства юстиции, потери общественного положения было труднее избежать. Генеральный прокурор штата Массачусетс Мора Хили настаивала на том, чтобы история их злоупотреблений оставалась публичной и прозрачной, а Голдин и другие успешно удалили имя Саклеров из многих учреждений, включая Университет Тафтса и Гуггенхайм. К 2021 году репутация семьи как выдающихся филантропов была безвозвратно испорчена.