Микеланджело Меризи да Караваджо (1571-1610) читать ~55 мин.

Микеланджело Меризи да Караваджо родился 28 сентября 1571 года в небольшой деревне вблизи Бергамо, по названию которой он и получил своё имя, оставшееся в истории мирового искусства – Караваджо. Дата рождения великого художника стала известна лишь благодаря сохранившемуся контракту на его обучение, заключенному родителями будущего художника с довольно известным в то время живописцем Симоне Петерцано. В документе, датированном 1584 годом, указано, что на момент его заключения Микеланджело Меризи было 13 лет. Петерцано был учеником великого Тициана и проживал в Милане, там и началась творческая карьера Караваджо.

Начало творческого пути

Мать Микеланджело - Лючия Аратори, была второй женой архитектора и декоратора Фермо Меризи, служившего у Франческо I Сфорца, носившего титул маркиз да Караваджо. Всего в семье было пятеро детей. Первые годы жизни Микеланджело прошли в Милане, откуда семья бежала обратно в Бергамо, спасаясь от чумы. Правда, эпидемия не пощадила отца и дядю будущего художника, вся семья которого осталась на попечении матери, оказавшейся в большой нужде.

Поступив в 1584 году в мастерскую Симоне Петерцано, Микеланджело подписывает контракт с герцогом Колонна, наследником умершего в 1583 году маркиза да Караваджо. Колонна, решивший покупать все произведения юного живописца, как только он поступил в мастерскую Петерцано, стал верным покровителем Караваджо на всю его жизнь.

Главой католической церкви, бывшей одним из самых крупных заказчиков живописных произведений, был папа Сикст V, благоволивший новым веяниям в искусстве, только начавшим зарождаться в Ломбардии. В это время, Миланское герцогство, находящееся под властью Испании, стало центром строгой художественной и религиозной доктрины. В частности, искусство Европы и Италии находилось под властью маньеризма, но параллельно с ним существовал и болонско-римский академизм, ограничивавшийся имитацией великих венецианских и римских живописцев. В Ломбардии же художники стали отходить от маньеризма и ориентироваться на реалистическое отображение жизни. Это веяние оказало большое влияние на формирование творческого стиля Микеланджело Меризи.

К сожалению, мы мало что знаем о деятельности миланской мастерской Симоне Петерцано в период, когда туда пришел Караваджо. Джованни Паоло Ломаццо писал в 1584 году, что Петерцано радовался большому спросу, которым стабильно пользовались его произведения, выполненные «элегантно и легко». Если посмотреть на выполненные им фрески в церкви Гареньяно вблизи Милана, или на такие его полотна, как «Венера» или «Купидон и два сатира» (Собрание Корсини, Нью-Йорк), можно увидеть явное влияние маньеризма, в смеси с новым ломбардским реализмом.

В ранних работах Караваджо явно просматривается влияние стиля Петерцано, хотя очевидно и преемственность по отношению к живописи великих мастеров Возрождения, таких, как Тициан, Джорджоне, Джованни Беллини или Леонардо да Винчи. Произведение последнего, а именно «Мадонна в скалах», Караваджо, безусловно, видел в миланской церкви Сан Франческо Гранде. Также, ещё в Бергамо, художник восхищался живописью Лоренцо Лотто, выделявшейся особой эмоциональной напряженностью.

Историк искусства Мина Грегори убедительно доказывает, что юный художник тщательно изучал произведения Андреа Мантеньи, что наглядно демонстрирует единственная фреска, выполненная Караваджо, несомненно, написанная под воздействием живописного стиля этого великолепного мастера перспективы. Был Караваджо и в Мантуе, где осматривал монументальные произведения Джулио Романе.

Тем временем, в Милане образовалась настоящая школа, попавшая под влияние живописной манеры братьев Кампи. В ней молодые художники разрабатывали темы своих работ, ориентируясь, в первую очередь, на реальную жизнь, из которой черпали вдохновение. Живопись этой творческой группы вобрала в себя все нововведения в изобразительном искусстве того времени.

Открыть для себя эффект светотени, Караваджо, возможно, помогли работы мастера Высокого Возрождения Джованни Джироламо Савольдо, которыми восхищался молодой живописец. Тогда же он создал портрет знаменитой художницы Софонисбы Ангуиссолу, бывшей в юные годы знакомой с великим Микеланджело. Софонисба создавала жанровые сцены, взятые из повседневной жизни. Мы может видеть на одном из её рисунков, созданном углем и мелом, изображение её маленького сына, которого рак укусил за палец. Именно этот рисунок подсказал молодому Караваджо сюжет его первой картины, которую он написал сразу после приезда в Рим.

К сожалению, мы может лишь гипотетически рассуждать о творческом формировании Караваджо. По мнению историка искусства Беренсона, основополагающее значение для развития стиля Караваджо имел Джорджоне. Влияние ломбардской школы также читается совершенно четко. Роберто Лонги пишет: «В Милане продолжительное время почитали группу художников, приехавших из Ломбардии, которые создали простое демократичное искусство… В их картинах было много человеческого чувства, внутреннего света и совсем не было религиозного экстаза; колористическое решение, светотеневые эффекты были согласованы между собой и сверены с природой. Это было реалистическое искусство, которое стремилось отображать просто и правдиво природу и человека».

Немалую роль в становлении художественного стиля Караваджо сыграл и Петерцано, бывший весьма прогрессивным педагогом для своего времени. В обучении он делал акцент именно на технике живописи, без которой невозможно достигнуть вершин мастерства.

Едва достигнув 18-летнего возраста, Караваджо, полный страстного желания работать самостоятельно, перебирается в Рим. Маршрут его путешествия неизвестен, можно лишь предположить, что по пути он видел многие работы великих мастеров. В Риме кров молодому человеку предоставляет прелат Пандольфо Пуччи. Первые произведения Караваджо отличаются простым сюжетом: «Мальчик, укушенный ящерицей» (1594 год, Национальная Галерея, Лондон), «Юноша с корзиной фруктов» (1593 год, Галерея Боргезе, Рим), «Мальчик, чистящий грушу» (1593 год).

Первым автопортретом Караваджо считается картина «Музыканты» (1595 год, Музей Метрополитен, Нью-Йорк), на которой художник изобразил себя вместе с ещё двумя молодыми музыкантами и Амуром заднем плане. Многие искусствоведы считают изображение Амура своеобразным гомоэротическим символом, указывающим на склонность Караваджо к гомосексуализму. Вскоре живописец тяжело заболевает, но чудесным образом поправляется и, практически сразу же пишет картину «Маленький больной Вакх» (1953 год, Галерея Боргезе, Рим), которая является его вторым автопортретом.

Караваджо оказывает покровительство могущественный кардинал дель Монте, для которого художник создает ряд религиозных полотен. В картине «Кающаяся Магдалина» (1595-1597 годы, Галерея Дориа Памфили, Рим) мы видим первый женский образ, созданный художником. В тот же период, живописец создает своего второго «Вакха» (1596 год, Галерея Уффици, Флоренция), на этот раз пышущего здоровьем. Вскоре, Караваджо провоцирует свою первую, но далеко не последнюю, стычку с правосудием.

Но почему юный художник выбрал именно Рим? Биографы Караваджо сходятся во мнении, что выбор культурной столицы Италии, а значит, и всего мира, был обусловлен необычайными амбициями Караваджо, мечтавшего стать величайшим художником всех времен и народов. Не потому ли он многократно преступал закон, что считал, что ему – одаренному Богом больше, чем окружающие – дозволено все?

Рим в это время, действительно, процветал. Только что завершилось строительство собора Святого Петра, бывшего в те годы самым большим архитектурным сооружением во всем мире. Возводились грандиозные базилики, такие как Сан Джованни Латерано, Санта Мария Маджоре, открылась гавань Рипетта на Тибре, ставшая поистине воротами мира. Папа Сикст V пригласил всех талантливых живописцев полуострова прибыть в Рим, и многие, в том числе и ломбардцы, последовали этому призыву. Все это было призвано донести до всего мира триумф христианства.

Как и многого о жизни Караваджо, точной даты приезда его в Рим мы не знаем. Может это был 1591 или 1592 год. Существует много свидетельств о том, что художник прибыл в Вечный город ещё при папе Клименте VIII.

Прибывший в Рим молодой художник, скорее всего, имел при себе несколько написанных ещё в Милане холстов. Но эти произведения с их реалистической трактовкой персонажей и сюжетов едва ли могли пробудить интерес местной публики, вкусы которой тогда определяли маньеризм и классицизм. Большой любовью в Риме пользовались копии работ Микеланджело и Рафаэля. Показателен тот факт, что живописцы, имевшие в те времена огромную популярность, такие, как Аньести, Шиоланте, Таддео Цуккаро, Сальвиате, Рафаэлино да Реджио, Чезарс Неббиа или Джузеппе Черази, оставили лишь незначительный след в мировой истории искусства.

Историк искусства Каллаб пишет: «Молодые художники, которые в конце XVI столетия прибыли в Рим, не только должны были ограничивать себя безропотной имитацией картин старых мастеров, но и наследовать присущий им идеализм, художническую робость, боязнь отказаться от пустой поверхностной манеры изображения. В живописи эти художники довольствовались лишь внешним сходством». Чтобы как то выживать, они были вынуждены подчиниться вкусам публики и заниматься лишь украшательством жизни. Примером может служить творчество Аннибале Карраччи, приехавшего в Рим из Болоньи. Ему поручили украшение галереи в палаццо Фарнезе. Уже в процессе работы над осуществлением творческого замысла он столкнулся с большими трудностями и недоверием заказчиков и публики.

То же самое происходило и с Караваджо. Он ютился в бедных кварталах города, там же, где и многие другие выходцы из Ломбардии, такие же безработные художники, скульпторы и каменотесы, пытавшиеся выжить в ожидании заказов. Вскоре живописцу удалось поступить на службу к Лоренцо Сичилиано, в мастерской которого он встретил и своих земляков, братьев Лонго.

В этот период, Караваджо и его товарищи проводили свои дни в работе, прогулках за городом и увеселениях. Исследователи напрасно искали произведения художника этого периода. Возможно, он и писал что-то для себя, но, очевидно, эти картины не находили покупателей.

И все же, Караваджо улыбнулась удача в лице богатого мецената, человека тонкого художественного вкуса, но с сомнительной репутацией, прелата папского двора, монсеньора Пандольфо Пуччи. Он был братом кардинала, который, кстати, опекал также «робкого» Бенвенуто Челлини.

Прелат был очарован ловкостью, талантом молодого художника и его неуступчивым, взрывным характером. Пуччи пригласил Караваджо в свой дом, обеспечив его существование. Художник же, со своей стороны, в благодарность за доброту прелата должен был выполнять для него работу по копированию лучших благочестивых церковных картин. Все произведения монсеньор Пуччи отсылал монастырь капуцинов в Реканати, в котором он когда-то родился и провел ранние годы своей жизни. До нас не дошло ни одной работы этой серии.

Стиль и темы

Обладая массой свободного времени и полной творческой свободой, Караваджо мог выбирать любые сюжеты для своих произведений и подолгу обдумывать их. Сейчас мы доподлинно знаем, что полотно художника «Мальчик, укушенный ящерицей» (около 1954 года, Национальная галерея, Лондон и, второй вариант, Фонд Лонги во Флоренции) было создано в период его проживания у монсеньора Пуччи. Картина явилась своеобразной реминисценцией на широко известный рисунок углем Софонисбы Ангуиссолы. Юноша на холсте изображен в тот момент, когда ящерица кусает его, и он испуганно отдергивает свою руку. Впервые в живописи был выхвачен и зафиксирован миг движения.

По замечанию Беренсона, в этом произведении Караваджо ощущается «всеобщая потребность в нововведениях», желание разрушить условности. Быть может, здесь также скрывается аллегория: обнаженные плечи мальчика и цветок за его ухом, указывают на принадлежность юноши к римским низам - миру проституток и воров, который ассоциировался у Караваджо с физической болью и теми страданиями, которые обязательно сопровождают любовь. На протяжении всего творческого пути художника, образы физических страданий неразрывно связывались со страдания ми душевными.

Своего знаменитого «Лютниста» Караваджо написал также во время проживания у Пуччи. Сейчас картина находится в Эрмитаже, в Санкт-Петербурге. Образ музыканта очень типичен для моделей, которых выбирал художник. Есть ещё одна версия полотна, она хранится в музее Метрополитен, в Нью-Йорке. На ней мы видим того же музицирующего мальчика, но не видим рядом с ним ни цветов ни фруктов.

Изумляет тщательность, с которой художник выписывает музыкальные инструменты. Мечтательное лицо лютниста, томность в его взгляде, все говорит о том, что молодой человек уносится в воображении в свой глубокий внутренний мир. На картине, хранящейся в Эрмитаже можно прочесть интригующую надпись на изображенной художником партитуре: «Voi sapete chio vаtо» («Вы знаете, что я Вас люблю»). Интересно, кому направлено это признание? В картине «Музыканты» на переднем плане также изображена развернутая к зрителям партитура, которую держит полуобнаженный певец. Но здесь надпись, сделанную его рукой, до сих пор ни у кого не получилось прочесть.

То, что на все работы этого периода, Караваджо вдохновляли лишь молодые мужчины (женские образы отсутствуют), также наводит на мысль о нетрадиционной ориентации художника. Первым женским образом в его творчестве стала картина «Кающаяся Магдалина», написанная около 1596 года.

Неизвестно, по каким причинам Караваджо ушел из дома монсеньора Пуччи. Возможно, прелат отличался очень тяжелым нравом. Художник вновь оказывается на римских улицах, лишенный средств к существованию. К счастью, старый друг живописца, работавший вместе с ним в мастерской Лоренцо Сичилиано - художник Антиведуто Граматика, приютил бездомного и обнищавшего Караваджо. Граматика пользовался определенным успехом у публики, поэтому был обеспечен регулярными заказами.

Но несчастья преследовали бедного Караваджо, он заболевает римской лихорадкой, свирепствовавшей на всем полуострове. Друг художника Лонго отвез его в монастырский госпиталь Санта Мария делла Консолационе, куда свозили тех, у кого не было средств платить за лечение. Там Караваджо поместили в подвальное помещение, считавшееся комнатой смертников.

Совершенно случайно, художник попался на глаза приору госпиталя испанцу сеньору Контерасу, хорошему знакомому монсеньора Пуччи, который, проходил мимо и узнал Караваджо. Контерас попросил перенести смертельно больного живописца в другое помещение и распорядился не отходить от него сестрам-сиделкам. Только это и спасло художнику жизнь.

Но темы смерти и болезни, отныне, как далекое эхо пережитого, можно увидеть во многих его полотнах, например, в «Успении Марии». В благодарность за своё спасение, Караваджо писал для Контареса картины, но, к сожалению, они, так же как и многие другие его работы до наших дней не дошли.

Полгода, проведенные в госпитале, боль и страх, сопутствующие болезни, оставили глубокий след в душе художника. Именно тогда Караваджо создает одну из самых известных своих работ «Больной Вакх». Фигура Вакха изображена в зеркальном отражении: одутловатое, бледное лицо и тусклые глаза свидетельствуют о тяжком состоянии самого художника после болезни. В «Больном Вакхе» мы видим бога, не способного более наслаждаться прелестями жизни, радоваться ей.

Картина была написана в мастерской одного из самых известных живописцев Рима, кавалера Чезаре д’Арпино, приютившего Караваджо в своем доме. Чезаре д’Арпино был не на много старше самого Караваджо, но уже слыл любимцем высшего общества и даже был принят при папском дворе. Принадлежа к одному из самых популярных художественных объединений столицы Италии - Академии «Безрассудных» (в которое также входили такие поэты, как Батиста Лаура, будущий папа Урбан XVII и Торквато Тассо), д’Арпино отдавал предпочтение божественному перед рациональным. В благодарность за приют, Караваджо должен был выполнять гирлянды из листьев и цветов для фресок Чезаре д’Арпино. По этому поводу был даже подписан контракт. Росписи же Караваджо современники признали совершенными.

В доме Чезаре д’Арпино Караваджо познакомился со многими богатыми меценатами Рима: кардиналами, купцами, послами, а также известными художниками, пользующимися хорошей репутацией: Ван Дейком, Яном Брейгелем и, возможно, с Рубенсом. Среди них был и обративший внимание на молодого художника, недавно приехавший из Франции Валентин. Существует предположение, что позже Валентин тайно вывез из мастерской Чезаре д’Арпино и продал несколько произведений Караваджо.

Примерно в тот период, живописец создает ещё один свой шедевр - «Юноша с корзиной фруктов», которую впоследствии подарит своему племяннику Шипионе Боргезе папа Павел V. Обе картины (эта и «Больной Вакх») находились в мастерской кавалера Чезаре д’Арпино вплоть до 1607 года. Затем, они были конфискованы агентами папы Павла V, вступившего на престол после папы Климента VIII, в счет погашения долгов.

Не имея постоянного заработка, Караваджо обратился за помощью к Валентину, и тот посоветовал заняться написанием картин религиозной тематики. Действительно, спрос на церковную живопись был огромным. Караваджо принял предложение, он получил краски и кисти, но, спустя время принес агенту не религиозную работу в своего второго «Вакха».

На этом полотне мы видим античного бога в виде толстощекого юноши, пышущего здоровьем, с характерными для многих персонажей художника немного тяжеловатыми веками. Голову Вакха украшает традиционный венок из виноградной лозы, в его руке бокал вина, а на столе мы видим наполовину опустошенный графин. Но есть и другие нюансы - слегка увядшие листья в венке, подпорченные несвежие фрукты, заставляющие задуматься внимательного зрителя.

Биограф Караваджо Джованни Бальоне напишет: «Вакх с несколькими ветками винограда, окрашенными в разные цвета, написан с большой тщательностью, а также с определенной резкостью и сухостью манеры; это полотно родом из того времени, когда Караваджо пытался жить на свои средства, продавая свои картины». В 1916 году это произведение заново было открыто Роберто Лонги, который обнаружил его в депозитарии галереи Уффици.

Необыкновенный талант Караваджо был оценен с 300-летним опозданием. Точно не известно, принял ли заказчик «Вакха» или работа так и не поступила в продажу, в любом случае его реализация не могла помочь мастеру решить свои материальные проблемы. Валентин, который верил в огромное художественное дарование Караваджо, уговаривал художника принять заказ на исполнение работы религиозного содержания, но упрямец, наперекор всему, начал работать над новым произведением - он писал «Гадалку».

На полотне мы видим либо уличную сцену, либо один из эпизодов народного театра. Валентин заплатил Караваджо за нее 30 талеров! Впоследствии, работа была подарена князем Дориа-Памфили французскому королю Людовику XIV и в настоящее время хранится в Лувре.

Рентгенологическое исследование произведения показало, что под изображением молодой гадалки находится более ранняя по времени картина в манере, близкой Чезаре д’Арпино. Быть может, Караваджо просто экономил деньги на холсте. Вульгарность этой сцены шокировала современников художника, но именно она впоследствии вдохновила другого живописца - француза Жоржа де Латура, создать картину под тем же названием и на тот же сюжет. Получив деньги, Караваджо сразу же ринулся навстречу приключениям, дракам, потасовкам, чем вынудил папскую полицию снова вести строгий надзор за его жизнью.

Что же было дальше? Как Валентину удалось уговорить своенравного художника вернуться на праведный путь? Вероятно, в этой борьбе с непокорным нравом Караваджо он воспользовался именем одного из богатейших собирателей искусства этого периода - кардинала Франческо Мария дель Монте. Наконец живописец соглашается написать для кардинала картину на религиозную тему, ставшую первой в его творчестве.

Правда, при этом художник поставил своё условие: полная свобода в выборе темы. Караваджо сразу отказался писать традиционные сцены распятия и мученичества. Как предмет для изображения художник выбрал тему экстаза, созвучную и его живописной манере, и его художественному темпераменту. Он начинает монументальное произведение «Экстаз святого Франциска». Караваджо решительно берется за создание полотна, устроившись в подвале дома Валентина, чтобы как можно быстрее закончить это тяжелое для него задание.

Работа должна была стать высокохудожественным, мастерским произведением, которое могло бы открыть Караваджо двери в коллекции крупнейших римских любителей искусства. Одновременно она сделала бы его известным и помогла добиться благосклонности у состоятельных и авторитетных людей. Современные исследователи творчества художника считают «Экстаз святого Франциска» первым зрелым произведением Караваджо.

Гений новаторства

Произведение «Экстаз святого Франциска» вызвало много споров и дискуссий. Писатель Доминик Фернандес видит в ней зарождение подлинного барокко. Сюжет картины разворачивается на фоне ночного леса. На заднем плане Караваджо изобразил простых пастухов, которые разожгли костер. В его свете отчетливо вырисовывается фигура спящего сопровождавшего святого - брата Леона. Святой Франциск являет стигматы, находясь в состоянии мистического экстаза.

Никто до Караваджо не изображал сцены религиозного экстаза так: святой лежит на руках ангела, образ которого воплощен в виде соблазнительного юноши, сильно напоминающего по типажу любимых моделей живописца. Фигура ангела, несмотря на крылья за его спиной, не парит, а как бы припадает к земле. Пытаясь найти новые изобразительно-выразительных средства, художник усиливает игру света и решает всю композицию как театральную инсценировку, пытаясь таким образом достигнуть не только значительного художественного эффекта, но и большей убедительности.

«Экстаз святого Франциска» сделал свою работу - положил начало известности Караваджо, как религиозного живописца. За ним последовали и другие монументальные работы художника, такие как «Обращение Савла» из церкви Санта Мария дель Пололо. Кардинал дель Монте, оценивший новаторство живописца, приглашает Караваджо в палаццо Мадама.

Франческо Мария дель Монте являлся послом тосканского герцога при дворе пантифекса Максима. Его резиденция располагалась на вилле Медичи. Кардинал был весьма образованным человеком: знал древнееврейский, древнегреческий и другие восточные языки. Был большим любителем музыки и живописи, всегда открытым новым идеям. Благодаря этому, Караваджо произвел на него хорошее впечатление, и кардинал дал ему творческую свободу и полное содержание. Живя в палаццо Мадама и воспринимаясь, как воспитанник кардинала, Караваджо превратился в востребованного и знаменитого художника. Правда, им не только восхищались, но и ненавидели.

Защищенный от всех невзгод, хорошо обеспеченный, а может быть, и влюбленный, художник начал привыкать к спокойной жизни. Что, однако, не повлияло на остроту и резкость его живописного языка, который постоянно оттачивался. Он был поглощен поисками наиболее драматических сюжетов, а воплощая свои замыслы, прибегал к богатству контрастов, игре света и тени, придавая своим картинам жизненную силу и убедительность.

Между тем близилась смена столетий. Маньеризм как художественное направление постепенно пришел в упадок: Возрождение стало историей. Это было время Нантского эдикта, положившего в Европе конец религиозным войнам. Франция и Италия заключили союз: Генрих IV женился на Марии Медичи. Микеланджело Меризи, который теперь взял себе имя Караваджо, в это время исполнилось 25 лет.

Будучи воспитанником кардинала, с радостью приобретавшего большую часть его работ, художник мог полностью отдаться вдохновению - «ярости мгновения». Он стал писать не только религиозные, но и жанровые картины. «Кающаяся Магдалина» Караваджо удивительно реальна. Кстати, моделью для живописца послужила девушка с улицы по имени Джулия. Двумя годами позже он создал полотно «Обращение Магдалины», отличающееся ещё более кропотливой проработкой всех деталей.

В доме кардинала дель Монте Караваджо пишет свой знаменитый натюрморт «Корзина с фруктами». Нависающая над самым столом корзина, кажется необыкновенно материальной. Наряду со свежими сочными плодами, мастер «наполнил» её также перезрелыми фруктами и увядшими листьями. Это полотно так и не украсило коллекцию дель Монте, кардинал лишь позднее обнаружил его в мастерской кавалера Чезаре д’Арпино, которому его отдал сам художник, в качестве компенсации долгов. Позже о натюрморте Караваджо забыли. До недавнего времени «Корзина с фруктами» относилась к нидерландской школе живописи. Только научное исследование 1919 года, проведенное Лонги, доказал авторство Караваджо.

Вскоре художник покинул палаццо Мадама и переехал в дом кардинала Маффео Барберини, бывшего одним из заказчиков Валентина. Находясь под влиянием постоянных советов и наставлений своего друга, Караваджо снова обращается к разработке религиозных тем, не теряя верности своим идеям и принципам. Художник ищет драматические ситуации в истории и в жизни, усиливает их театральностью композиционного решения, необычайными контрастами света и тени, придавая своим работам совершенно новое звучание.

Произведения «Взятие Христа под стражу» (Национальная галерея, Дублин, Ирландия) и «Пожертвование Исаака» посвящены сюжетам из библейской истории. Наиболее привлекательной в «Пожертвовании Исаака» является высокая гуманистическая трактовка образа ангела, являющегося Аврааму, заносящему кинжал над сыном. Ангел жестом указывает на овна, который должен быть возложен на жертвенник вместо мальчика.

В полотне «Святая Екатерина Александрийская» художник изображает на заднем плане устрашающее пыточное колесо со стальными шипами. Караваджо мастерски уравновешивает композицию соотнесением темных и светлых частей. Работа, некоторое время находившаяся в коллекции дель Монте, была продана его наследниками семье Барберини, от которой затем попала в 1935 году в коллекцию Тиссен-Борнемиса.

К этому же периоду относится картина «Иоанн Креститель», на создание которой живописца вдохновили фигуры обнаженных юношей Микеланджело из Сикстинской капеллы. Также он пишет ещё одну Марию Магдалину, исполненную в манере венецианских мастеров («Обращение Магдалины»). На этом полотне, помимо Магдалины, облокотившейся на круглое большое зеркало, мы видим ещё одного персонажа - Марту, которую вводит Караваджо. Моделью для Марты послужила Филиса Меландроне, работавшая с художником и при написании Святой Екатерины.

Настоятельная личная просьба кардинала и большой спрос на религиозную живопись, вынудили живописца и в дальнейшем работать над произведениями на библейские темы. Все его дальнейшие работы нанесли сокрушительный удар по основополагающему направлению европейского искусства - маньеризму.

Вскоре Караваджо принимает решение написать полотно на один из самых страшных моментов еврейской истории, описанных в Ветхом Завете. Он пишет «Юдифь и Олоферн», где изображает момент отрубания головы Юдифью ассирийскому тирану Олоферну. Моделью для Юдифи также послужила Филиса Меландроне. Изначально художник изобразил Юдифь с обнаженной грудью, но впоследствии, был вынужден «прикрыть» её корсажем. Чуть в стороне от героини стоит в ожидании пожилая служанка. Она с готовностью держит льняную салфетку, чтобы завернуть в нее голову жертвы. Образ старой служанки был создан Караваджо под впечатлением от «Головы старика» Леонардо да Винчи.

Картина «Отдых на пути в Египет» ярко демонстрирует одновременно и принятие и отрицание традиций религиозной живописи. Каштановые волосы Богоматери контрастируют со светло-рыжими локонами Младенца Иисуса. Написанный со спины ангел играет на виолончели, его взгляд устремлен на партитуру, которую держит Иосиф. Мужа Девы Марии художник изобразил босоногим и седобородым, он сидит на мешке, рядом с которым мы видим наполовину выпитую бутылку вина. Служащий фоном пейзаж обрамляет всю композицию. Он и узор из цветов и листьев стилистически близки живописи Джорджоне, но, безусловно, Караваджо превосходит его силой своего таланта.

Полотно «Отдых на пути в Египет» было воспринято публикой неоднозначно и получило самые различные оценки. Тем не менее, кардинал дал Караваджо новый заказ на роспись потолка своей резиденции (в настоящее время, там находится вилла Бонкомпаньи Людовизи). Художник выполнил заказ в середине 1590-х годов. Эта фреска до сих пор остается единственной известной работой Караваджо в области настенной живописи. Живописец демонстрирует поразительное мастерство владения перспективой. Фигуры Юпитера, Нептуна и Плутона, изображенные им на фреске, свидетельствуют о незаурядных способностях 26-летнего художника. Хотя работа была весьма благосклонно воспринята просвещенными ценителями искусства, Валентин ждал от художника большего. Он помогает Караваджо заключить крупнейший контракт по росписи сценами из жизни апостола Матфея крупнейшей римской церкви Сан Луиджи дей Франчези.

По этому контракту художник создал два монументальных полотна – «Мученичество апостола Матфея» и «Призвание апостола Матфея», которые до сих пор украшают церковь Сан Луиджи деи Франчези, располагаясь на том же месте, куда их определили во времена художника. Они являются ярким свидетельством нового этапа в жизни и творчестве Караваджо.

Этот живописный ансамбль был самым большим, из всех выполненных, в жизни художника. И результат его работы был поразительным. Написанные им монументальные произведения, в основе которых лежит новаторский взгляд на библейские сюжеты, дали повод к страстным спорам, как среди священнослужителей, так и среди знатоков искусства. Это не удивительно, учитывая, что в начале XVII века церковные картины и фрески находились в центре внимания и вызывали пристальный интерес не только у духовенства, но и у всех любителей живописи, поэтому каждый стремился увидеть новые работы живописцев.

Довольно необычна история этого заказа. Кардинал Маттео Контарелли, который пожелал посвятить капеллу святому Матфею - своему небесному покровителю, пригласил для украшения церкви живописцев и скульпторов. Работы были ещё не завершены к моменту смерти кардинала, и вопрос их окончания в дальнейшем обсуждался на многочисленных церковных советах. Среди художников, задействованных в капелле Контарелли, следует отметить Джироламо Муциано и кавалера Чезаре д’Арпино, расписывавшего своды и потолок церкви сценами из жизни святого. Он собирался расписать фресками и все стены капеллы, однако по неизвестным причинам не смог продолжить работу. Ее завершение и было поручено Караваджо. Сохранился контракт, датированный 25 июня 1599 года, который заключили с художником. Согласно ему, Караваджо получал вознаграждение в размере 400 скудо.

На самом деле, не ясно, почему выбор пал именно на Караваджо, а не на других, более знаменитых в те годы римских мастеров. Вероятно, большую роль здесь сыграло посредничество всесильных покровителей художника: кардинала дель Монте и богатого генуэзского мецената и аристократа Винченцо Джустиниани. Разумеется, живописец был польщен оказанной ему честью, и сразу же принялся за работу. Но тут выяснилась одна проблема: в капелле Контарелли регулярно служили мессы, и поэтому устанавливать леса, необходимые для создания большеформатных композиций, было нельзя. Караваджо предложил свой выход из положения – он решил исполнить маслом большеформатные полотна на холсте размером 3,40 х 3,24 метра! Ни один из его современников ещё не выполнял заказы такого масштаба. Немного подумав, духовенство дало своё согласие.

Живописец не уложился в оговоренные контрактом сроки и предоставил свою работу позже на несколько месяцев. Он закончил «Мученичество апостола Матфея» как раз к началу 1600 года. Караваджо неоднократно изменял композицию полотна в поисках наиболее удачного решения. Живописец изобразил сцену, действие которой происходило во дворе короля Эфиопии, приказавшего казнить святого Матфея, проповедавшего там Евангелие. Палач, держа наготове меч, уже склонился над сопротивляющимся мучеником, чтобы убить его. Ангел протягивает святому пальмовую ветвь - эмблему мученичества за веру. В отдалении стоит молодой человек с нежным лицом, невольно пытаясь отстраниться от происходящей страшной сцены. Убегающий мальчик отворачивается, его лицо выражает несказанный ужас. В одном из персонажей полотна, свидетеле этого злодеяния - мужчине средних лет с бородкой и измученным выражением лица, - можно узнать самого Караваджо. Это третий автопортрет художника.

Картина «Мученичество апостола Матфея» покоряет, прежде всего, реалистической достоверностью, эмоциональной насыщенностью и предельной убедительностью образов. Германн Фосс пишет: «В то время, когда Караваджо для большего воздействия стал применять при разработке многофигурных композиций изобретенную им манеру освещения, он почувствовал необходимость отказаться от линеарно-плоскостных средств изображения, которыми пользовались Цуккаро и Джузеппино. Его конкуренты не стали медлить с критическими суждениями. Один из теоретиков римского маньеризма художник Цуккаро высказался следующим образом: «Много шума из ничего! Я не вижу здесь ничего, кроме копирования стиля Джорджоне!».

Признание таланта

Картина «Призвание апостола Матфея», выполненная несколькими месяцами позже и установленная в капелле рядом с композицией «Мученичество», дала дальнейшую пищу для разговоров. Художник показал мистерию «Призвания» в форме сцены из римской повседневной жизни. Реализуя свой смелый замысел, Караваджо выбирает местом действия помещение одной из римских таверн, в котором обычно встречаются картежники. В оригинале, эпизод евангельской истории происходит в помещении, соответствующем современным таможням. Ведь речь в нём идет именно о главном сборщике податей, начальнике мытарей, контролирующем сбор налогов.

В полотне свет падает сверху и освещает лишь правую сторону помещения. Единственное окно плотно закрыто и кажется замурованным. Живописец изобразил совсем не подходящую для совершения таинства обращения обстановку, однако именно здесь появляется Иисус. Входя, он указывает рукой на избранного сборщика налогов, и этот жест чем-то напоминает движение руки бога Саваофа, с фрески «Сотворение мира» Микеланджело.

Наконец-то Караваджо становится знаменит. Он убедительно доказал, что в живописи возможно гармоничное соединение божественного с повседневным. Появление Иисуса в конторе по сбору податей, показанное на его полотне, не выглядит кощунственным. Правда, это нововведение в церковной живописи вызвало нескончаемые споры. Тем не менее, исполнители завещания кардинала Контарелли были довольны и незамедлительно поручили художнику выполнить центральный образ для церковного алтаря. Мотив последнего образа был определен заранее - Апостол Матфей и ангел. Живописец вовремя представил работу заказчикам, но она была отклонена из-за того, что Караваджо наделил образ святого характерными чертами простого крестьянина, изобразив его бородатым, лысым, с босыми и грязными ногами.

Под нажимом духовенства, Караваджо представляет вторую версию картины, с совершенно другой интерпретацией сюжета. Во втором варианте работы живописец отказывается от демонстрации эмоциональной близости между апостолом и что-то шепчущим ему на ухо ангелом. Алтарный образ святого Матфея, созданный Караваджо, и сегодня можно увидеть в капелле церкви Сан Луиджи деи Франчези. Художественный ансамбль из трех монументальных полотен долго оставался в темноте подвала капеллы Контарелли в полном забвении, пока его не «возродил» из небытия Роберто Лонги. Первый показ этих произведений прошел в 1922 году на выставке, организованной во Флоренции.

Эти сенсационные полотна принесли Караваджо неслыханный успех. Он сразу же получил новый заказ. Теперь художник должен был выполнить работу на религиозную тему для ещё одной капеллы, стоящей на красивейшей площади Рима - Черази в церкви Санта Мария дель Пополо. Капелла, расположенная слева от алтаря, была куплена семьей Черази для семейной усыпальницы.

Это был 1601 год, у Караваджо наконец-то появились ученики, один из которых, Джованни, даже переехал к своему педагогу, в подвальное помещение палаццо дель Монте. Художник тем временем заканчивал картину «Успение Марии», написанную для капеллы Керубини в церкви Санта Мария делла Скала в Трастевере, исполняемую по заказу нищенствующих монахов-кармелитов при прямом посредничестве маркиза Джустиниани.

Полотно «Успение Марии» должно было стать самым большим в алтаре капеллы. Композиция картины показывает нам умирающую Марию. Ее комната бедна, вся убогая обстановка состоит из возвышающегося ложа, стула и сосуда для омовения. Смертное ложе прикрывает большой красный занавес, который свешивается прямо с потолочной балки. Лонги констатирует: «Картина рассказывает нам о том, как выглядит смерть женщины из простого народа… Боль каждого стоящего у ложа впечатляет и получает неограниченную силу воздействия благодаря потоку света, борющемуся с тенями, падающему слева и как бы изнутри освещающему мерцающие пламенеющие краски. Скорбь и потрясение присутствующих, выразительно подчеркнутые освещением, кажутся бесконечно огромными, неиссякаемыми».

Не удивительно, что монахи-кармелиты отвергли картину. Здесь не обошлось и без слухов. Не пригласил ли художник в качестве модели для главной героини женщину легкого поведения? Караваджо изобразил тело усопшей Марии таким образом, что все указывало на перенесенную тяжелую болезнь. Даже изображение на первом плане чаши с уксусной водой, предназначенной для омовения умерших, само по себе уже было богохульством и насторожило церковь. Надо напомнить, что годом раньше в Риме на костре инквизиции был сожжен Джордано Бруно, отвергший религиозный догматизм.

Произведение «Успение Марии» долго не находило покупателя, пока мантуанский герцог Винченцо Гонзага не приобрёл его для собственной коллекции по совету Рубенса. Рубенс был восхищен смелостью и силой живописи Караваджо, его мастерством в передаче света и тени. Работа «Успение Марии», как и большая часть коллекции герцога, была продана в 1628 году в Англию Карлу I. Некоторое время после смерти короля, картина принадлежала парижскому банкиру, затем она была приобретена Людовиком XIV.

В этот период, Караваджо снова начинает встречаться со своими друзьями из бедных кварталов, и ничуть не старается заключить выгодный контракт с церковью Санта Мария дель Пополо, о чем очень тревожит Валентина. Тем не менее, живописец соглашается написать монументальное полотно для состоятельного банкира маркиза Джустиниани – «Коронование терновым венцом». Оригинальная версия картины, которую долго считали копией, была идентифицирована лишь в 1974 году, она находится в Художественной галерее г. Прато.

Помимо нее, мастер, за невероятно короткий срок, пишет ещё одну работу большого размера – «Положение во гроб», находящуюся сейчас в Ватикане. В этом произведении удивительным образом проявилось его необычайное видение света и тени и талант работать с «ожившими» красками. Картина стала единственным произведением Караваджо на религиозную тему, без промедления и позитивно принятым заказчиками из церкви Санта Мария ин Валличелла, выступавшими от имени монсеньора Витричи. Позднее, Рубенс сделал копию этой работы, слегка изменив композицию.

Вскоре, важный контракт с церковью Санта Мария дель Пополо на 400 скудо, при непосредственной помощи Валентина, был заключен. Эти деньги позволили Караваджо погасить долги и приобрести некоторую независимость. Изначально, согласно контракту, художник должен был написать парные произведения небольшого формата, выполненные на кипарисовых досках, тем не менее, в итоге Караваджо написал их на холстах масляными красками. Сюжеты предложил сеньор Черази: «Распятие апостола Петра» и «Обращение Савла». Вероятнее всего, живописец без энтузиазма выполнял этот заказ, бывший классическим во всех отношениях.

Тем не менее, духовенство решительно отклонило первый вариант созданных художником картин, что породило создание их вторых версий. Изначальный вариант полотна «Распятие апостола Петра» находится в Эрмитаже, в Санкт-Петербурге, тогда как первый вариант «Обращения Савла» утерян. Вторая же версия «Распятия» создана с такой предельной реалистичностью и настолько убедительно, что монахи-кармелиты приняли её со страхом. Караваджо изображает палачей, которые пытаются поднять большой крест с пригвожденным к нему святым. Художник написал апостола Петра с натурщика, который позировал ему для картины «Отдых на пути в Египет» и полотен, расположенных в Сан Луиджи леи Франчези. «Распятие апостола Петра» было принято заказчиками, хотя и с некоторым недовольством.

Полотно «Обращение Савла» дважды отвергалось монахами, прежде чем его разместили в капелле Черази. Дело было в том, что подобная интерпретация библейского сюжета, как и в картине «Успение Марии», была немыслимой провокацией. Достаточно отметить, что практически все пространство холста отведено под изображение лошади. Один из прелатов церкви Санта Мария дель Пополо упорно оспаривал это художественное решение с самим Караваджо. Служка из церкви записал этот разговор для истории: «Почему лошадь в середине, а апостол Савл лежит на земле?» - «Так надо!» - «Должна эта лошадь заменить Бога?» - «Нет, но она стоит в свете Бога».

Бернесон отмечает, что «…Караваджо предвосхищает что-то от скульпторов нашего времени…». Роберто Лонги считает, что оба полотна из церкви Санта Мария дель Пополо являются ярким доказательством художественного гения мастера. «Эксперименты Караваджо в области живописи наконец позволили ему применить редукцию глубоких теней, и это, безусловно, усилило воздействие его трагического и мужественного реализма… Караваджо совершенно меняет традиционную иконографию. Возможно, это и есть самая революционная картина в истории религиозного искусства, которая помогла совершить важный поворотный пункт в колоссальном духовном развитии общества», пишет он. Антони Блант более краток, но утверждает, что именно это полотно Караваджо вдохновило Жоржа де Латура на создание картины «Святой Иосиф-плотник».

Из-за опоздания с выполнением заказа, Караваджо был оштрафован на 100 скудо. Работы из Санта Мария, так же как и полотна из Сан Луиджи, постепенно были забыты. Одной из причин этого было слишком высокое размещение полотен в помещении церкви. И «Обращение Савла», и «Распятие апостола Петра» были расположены в полутени под потолком, таким образом, что разглядеть их было практически невозможно. Лишь в XX веке произошло их второе рождение.

Художник был очень чувствителен к критике. Поглощенный негодованием и обидой, он с головой окунается в разгульную жизнь. Многие месяцы Валентин ничего о нём не слышал. А Караваджо бродил по окрестностям Рима вместе с молодым конюхом по имени Бенедетто и своим другом Лионелло Спада. Однако Валентину все же удалось выйти на его след. Разыскав живописца, он предложил ему создать ряд полотен на известные мифологические сюжеты. Так появились на свет картины «Нарцисс» и «Амур-победитель» (1603 год).

Полотна, выставленные на продажу, вызвали крайне неприязненную критику у торговцев искусством, которые сочли их неприличными. Возможно, моделью для фигуры Амура, изображенного живописцем в виде весьма земного, шаловливого ребёнка, послужил конюх Бенедикто. Вооруженный стрелами мальчуган, не стесняясь, насмехается над символами любви, искусства, власти и могущества. Работа имеет многозначительную надпись: Amor vinciti omnia («Любовь побеждает все»). К тому же, ходили слухи, что «Амур-победитель» был создан в качестве пародии на знаменитую статую Микеланджело «Победа», стоящую в палаццо Веккио во Флоренции. Другие усматривали в ней намек на изображение святого Варфоломея из фрески «Страшный суд» Сикстинской капеллы. Безусловно, Караваджо обнажил в творчестве своего великого предшественника гомосексуальную тему.

Испорченная репутация

Период с 1602-го по 1606-й годы был наполнен не только творчеством, но и авантюрными приключениями, постоянными столкновениями со служителям закона, выплатами бесчисленных штрафов. Например, некоего Джироламо Спампа живописец ранил шпагой за оскорбительные отзывы о его произведениях. Чуть позже, его обвинили в сочинении и тиражировании порочащих стихов о живописце и его же будущем биографе Бальоне. Случилось это как раз тогда, когда художник закончил работу «Вознесение» для римской церкви дель Джезу. Тогда, за сочинение нашумевшего клеветнического пасквиля (что в Риме не прощалось), живописец был отправлен в тюрьму Торре ди Нона, даже там умудрившись вести себя не лучшим образом. Высказывания Караваджо, изобилующие дерзостью, ложью и наговорами, никак не способствовали снисхождению к нему судей.

Если бы не заступничество двух, а то и трех кардиналов и маркиза Джустиниани, Караваджо неминуемо получил бы долгий срок заключения, учитывая к тому же множество предыдущих судимостей. Но художник раскаялся, пообещал более не совершать неблаговидных поступков, и даже попросил прощение у Бальоне, после чего был выпущен на свободу. Так ему представилась возможность закончить произведение «Давид с головой Голиафа». В нём художник освободился от влияния маньеризма и дал совершенно новую трактовку пространства и света. Три года спустя, Караваджо написал ещё одну версию этого полотна. В скором времени он заключил договор на создание монументальной работы «Мадонны ди Лорето», для капеллы Кавалетти в римской церкви Сант Агостино. Художник принялся за работу, но эта работа не принесла ему счастья. Не смотря на предупреждения, Караваджо приглашает позировать ему проститутку с Пьяцца Навона по имени Элен.

Бывший одним из заказчиков нотариус Мариано Пасквалоне, открыто выразил своё возмущение этим фактом. Это или что-то иное породило сильный конфликт между живописцем и нотариусом, который закончился тем, что окровавленный Пасквалоне явился во двор суда и объяснил, что он был избит художником Караваджо перед дворцом испанского посла. Скандальный и уголовно наказуемый инцидент вынудил Караваджо срочно оставить Рим.

Он едет в Геную в 1604 году и принимает там покровительство герцога Марцио Колонна, бывшего его защитником со времен учебы в Милане. Там Караваджо получает предложение от князя Маркантонио Дориа, пожелавшего, чтобы художник расписал фресками его резиденцию. Но живописец отказывается от выгодного контракта. Сейчас в галерее палаццо Бьянки находится произведение Караваджо «Се человек» (Ecce Homo, 1606 год), которое, возможно, было написано именно в этот приезд художника в Геную. Правда, этого не доказано.

Неожиданно, нотариус Мариано Пасквалоне отзывает свою жалобу на Караваджо и художник возвращается в Рим. Там он заканчивает «Мадонну ди Лорето». На этом невероятно популярном полотне Дева Мария изображена «парящей в небе» внутри пространства алтаря. Художник решается представить её в простом крестьянском обличье в момент, когда она с трогательной кротостью и почтительностью встречает двух босоногих, грязных пилигримов. Лицо Мадонны наполнено бесконечной скромностью, а Младенец Иисус, которого она держит на руках, смотрит на старцев со смешанным чувством любопытства и беспокойства. В работе особенно впечатляет трактовка образов пилигримов.

Картина, как и всегда, вызвала много споров и нескончаемых дискуссий, по ходу которых у живописца появлялись как новые поклонники, так и новые непримиримые враги. Священники церкви Сант Агостино никак не могли решиться принять работу и, следовательно, оплатить контракт Караваджо. В государственном архиве города Модена сохранилось письмо одного священнослужителя, где тот описывает проблемы художника с правосудием и его разбирательства в судебной курии.

Вскоре произошел новый инцидент, который, естественно, только усугубил положение живописца. На веселой трапезе в Альберго дель Моро мальчик - официант неучтиво и нерасторопно обслужил Караваджо, и тот кинул в него тарелку с артишоками. Это привело к потасовке и нарушителя порядка арестовали. Художник опять оказался на судебном дворе, который покинул лишь благодаря своим покровителям. Пытаясь хоть как-то реабилитироваться и оправдать себя, Караваджо принимает заказ на два полотна: «Святой Франциск с черепом» и «Пишущий Иероним», предназначенных для церкви монахов-капуцинов.

Примерно в этот же период относится работа « Христос в оливковой роще», уничтоженная в 1945 году во время бомбардировок Берлина. Мы теперь можем видеть лишь её копии. Этими же годами Лонго датирует «Иоанна Крестителя» из галереи Боргезе и ещё одну версию картины «Христос в Эммаусе», которая сейчас находится в пинакотеке ди Брера в Милане.

Этот период был самым плодотворным, за все время пребывания Караваджо в Риме. Во втором варианте полотна «Христос в Эммаусе» художник достигает высшего мастерства в композиционном построении картины, на которой фигуры пяти библейских персонажей заполняют собой практически все пространство холста.

Протекция герцога Колонна помогла сделать заказы Караваджо все более многочисленными. Теперь, его творческий гений мог полностью раскрыться, и награда художнику не заставила себя долго ждать. Вопреки дурной славе живописца, племянник кардинала Шипионе Боргезе получил разрешение от самого папы Павла V поручить Караваджо исполнение образа Мадонны для собора Святого Петра.

Абсолютно все римские живописцы того времени мечтали работать в этом самом большом соборе мира. По условиям договора, необходимо было украсить важнейший алтарь капеллы Палафреньери, одного из самых знатных родов Италии, к которому относился и папа Павел V. Поручение выполнения этого заказа кардиналами из церковного совета именно Караваджо было для художника прекрасным шансом полностью восстановить подпорченную репутацию и утвердить своё положение, как одного из лучших живописцев Рима, и всей Италии.

Но, как всегда, упрямство Караваджо погубило все. Не смотря на советы и предупреждения, художник вновь приглашает моделью уличную девицу Элен. Он выполняет заказ необычайно быстро – вся работа над полотном была закончена всего за три дня, после чего, представлена публике.

Это был неописуемый крах всех амбиций и надежд живописца. Ещё никогда раньше Караваджо не удавалось настолько продвинуться в реалистичной трактовке евангельского сюжета и жизненной достоверности образов. Как и можно было ожидать, большая часть публики сочла работу чудовищно вульгарной. «Мадонна Палафреньери» была категорически отвергнута духовенством, и двери, которые могли открыть художнику путь к славе и богатству, закрылись навсегда. «Мы не видим в этой картине ничего, кроме вульгарности, святотатства, отсутствия божественности и красоты», - написал один из секретарей совета кардиналов. Тогда, как его соперники: кавалер Чезаре д’Арпино, Помаранчо, Пассиньяно и Джованни Бальоне и другие, активно взбирались на вершину славы - в саму Академию Святого Луки, по пути будучи удостоенными чести получения рыцарского креста, Караваджо навсегда потерял возможность быть признанным высшим обществом и папской властью.

Живописец вновь пускается во все тяжкие и скоро вновь оказывается в тюрьме Торре ди Нона. Теперь речь идет уже о более серьёзном преступлении. Был найден мертвым один из папских стражников, следивший за художником ночью – кто-то разбил ему голову камнем. Живописец пытался доказать свою невиновность: он заверял, что камень случайно свалился с крыши как раз в тот миг, когда там проходил этот человек. Но суд отклонил эту версию, и Караваджо был заключен в тюрьму.

Художника заключили в кандалы и долго допрашивали, ему даже назначили наказание в форме избиения палками. Возможно, эти страдания Караваджо затем отразил на холсте «Бичевание Христа», который он напишет позже в Неаполе. Друзья опасались за его жизнь и видели его спасение лишь в бегстве.

Побег Караваджо из тюрьмы удался, но теперь он был внесен в чёрные списки лиц, разыскиваемых папской полицией. Ни сам художник, ни его друзья, понятия не имели, как можно избавиться от преследования. Но самым прискорбным является тот факт, что художник не желал учиться на своих ошибках.

В гавани Рипетта на берегу реки Тибр Караваджо снова возобновил свои похождения и потасовки, периодически прячась, в палаццо Колонна. 29 мая 1606 года, во время игры в мяч на Марсовом поле художник обвинил в обмане своего партнера Рануччо Томассони. Это привело к драке. В ход было пущено оружие, в результате, Томассони упал замертво. Живописец также был ранен, но сумел скрыться.

После этого скандала, его друзья были задержаны, а ему самому вынесен приговор о смертной казни. В то время, такой приговор значил, что каждый страж правопорядка, в любом месте и в любое время, при обнаружении беглеца, мог привести приговор в исполнение.

Караваджо взывал о помощи к своим покровителям, но они уже устали от бесконечных просьб художника, который никак не хотел вести себя благоразумно. Слабый и больной, живописец должен был снова прятаться. Он хотел найти прибежище на землях Колонны или в находящейся вне римских пределов Лации.

В возрасте 35 лет живописец вступает в последний период своей жизни. Рим никогда не обещал ему богатства, тем не менее, но обеспечивал его средствами существования, достаточными для развития его гения. В Вечный город Караваджо больше не вернулся. Хотя каждую минуту надеялся на возвращение, скрываясь в тайном убежище. Беглец, отравляемый болезнью, ненавистью и угрозой смерти, начинает писать свои шедевры в невероятном, «нечеловеческом» темпе. Его последние произведения наполнены страстью, величием и силой.

Балансируя на грани

Бежав в мае 1606 года из Рима, Караваджо, имевший славу одного из лучших живописцев Вечного города, не надеялся на помилование, поэтому, предпочел перебраться подальше от папских сыщиков. Не долго думая, он направился в Неаполь – большой, густонаселенный город, буквально пылающий от новых идей, художественных течений и революционного духа.

Здесь, художник почти сразу же получает заказ от богатого рагузского купца. Караваджо создает большой алтарный образ «Мадонна с четками» для алтаря доминиканской церкви, имеющий второе название – «Мадонна дель Розарио». Это полотно ознаменовало начало нового этапа в его творчестве.

Законченная работа вызвала конфликт между художником и монахами-доминиканцами, узнавшими в изображенных на холсте персонажах самих себя. Это противоречило традиционным представлениям о религиозной живописи. Резкие контрасты светотени живописец использует для подчеркнуто объемной, очень материальной передачи форм, при этом сами живописные приемы указывают на возврат художника к своей ранней манере письма.

В итоге, картину купил живописец Людовик Финсониус из Брюгге. Он отправил её в Антверпен, где художественное объединение, в которое входили Рубенс, Ван Бален и Ян Брейгель, приобрёло её для доминиканского собора за 1800 гульденов. В 1781 году Иозеф II, король Австро-Венгрии, выкупил её у монахов, придя в полное восхищение.

Новый заказ, вскоре поступивший Караваджо, так же не был оценен по достоинству заказчиком. На этот раз, художник должен был написать полотно для церкви Пио Монте делла Мизерикордия. Заказчиком выступил глава городской курии. Живописцу поручили создать монументальный заалтарный образ «Семь дел милосердия».

Мастер решается соединить в одном полотне семь эпизодов, описанных в Евангелии от Матфея. Картина, так же как и «Мадонна дель Розарио» отличается неаполитанским стилем, особенно ярко проявившемся в характере изображения персонажей и построении композиции. Богатые и бедные, плебеи и дворяне объединены в одной ночной сцене. Простая женщина из народа у дверей тюрьмы кормит грудью старика: «ибо алкал Я, и вы дали Мне есть» («Евангелие от Матфея»). Рядом, худой господин берет меч, чтобы отсечь от своего плаща кусок ткани и укрыть им нищего. Хозяин ночлега дает пить человеку, испытывающему жажду, причем, последний, как Самсон, использует вместо чаши челюсть осла. Другой персонаж картины встречает истощенного странника и жертвует ему свою дорожную одежду. И последний акт милосердия, запечатленный Караваджо - погребение умершего. Покойника выносят из-за угла дома, часть его тела скрывает стена.

Мнения и современников художника, и критиков нашего столетия, расходятся. Кто-то считает картину гротеском, кто-то видит в ней «последнюю вспышку» гения Караваджо. Но очевидно одно, это необычайно высокохудожественное, мастерское произведение, которое оказало неоспоримое влияние на Рембрандта, Веласкеса и Франца Халса. Рибера напрямую заимствовал у Караваджо фигуры странника и хозяина постоялого двора, для своей картины «Пять чувств».

За восьмимесячное пребывание в Неаполе, художник создал два варианта полотна «Бичевание Христа», ставшие художественным претворением пережитой Караваджо в Риме пытки. Мина Грегори пишет о первом варианте: «Темнота подчеркивает внутреннюю силу Христа». Ученый Роберто Лонги считает это произведение одним из самых потрясающих у Караваджо: «Жестокость, беспощадность, зверство и бесконечная боязнь Бога находятся друг с другом в противоречии».

На обоих вариантах картины мы видим одни и те же лица мучителей, что наводит на мысль о личной мести художника стражникам тюрьмы, в которой он был заточен. За несколько месяцев гонимый преступник Караваджо стал самым плодотворно работающим и знаменитым художником Неаполя. Тем не менее, он внезапно покидает город и направляется на Мальту.

Причины такого поступка неизвестны. Быть может, Караваджо узнал о папских шпионах, а может, решил стать почетным рыцарем Мальтийского ордена. В июле 1607 года художник приплывает на корабле в Ла Валетту - столицу рыцарей святого Иоанна Иерусалимского, благородных защитников христианской веры от магрибских пиратов и мусульманства. Мальтийский период творчества Караваджо отличался небывалой плодовитостью. Живописец провел на острове менее полугода, но все это время, он в невероятном темпе писал, создав целый ряд произведений на жанровые и религиозные темы. Картины этого периода сильно отличались от всего созданного Караваджо ранее. Настолько, что долгое время, эти полотна приписывались другим авторам.

Едва прибыв на Мальту, художник получил предложение написать Иеронима для одной из капелл кафедрального собора Сан Джованни деи Кавалиери. Работа невероятно понравилась великому магистру ордена - Алофуде Виньякуру. Он тут же предлагает Караваджо создать монументальное полотно «Усекновение главы Иоанна Крестителя».

Полотно «Усекновение главы Иоанна Крестителя» получило широчайшее признание. Художники со всей Европы специально приезжали посмотреть на него. В картине господствуют свет и пустое пространство, зритель почти физически ощущает последние конвульсии тела обезглавленного мученика, распростертого на полу с руками, закованными за спиной. Палач как словно только что поднял свой меч. Саломея держит чашу, чтобы принять голову Иоанна. Старая женщина, похожая на Магду с работы Караваджо «Христос в Эммаусе», схватилась за голову в полном отчаянии. Два заключенных наблюдают через решетку своей камеры за происходящим. Пьетро Амброджиани пишет: «Сама собой рождается мысль, что художник передал в этой картине свои личные воспоминания». На оригинальной раме произведения находится герб Алофа де Виньякура.

Картина «Усекновение главы Иоанна Крестителя» стала единственной работой, подписанной Караваджо. Автограф художника можно видеть в кровавом следе от головы мученика. Возможно, этим живописец приравнивает себя к жертве. Буква «F» перед его именем, означает «фра» («брат»), значит, Караваджо на момент окончания картины уже был причислен к Мальтийскому ордену.

Великий магистр поручает Караваджо написать свой портрет. Художник охотно начал работу над «Портретом Алофа де Виньякура». Но беспокойный нрав живописца и тут не давал ему покоя. Он не смог удержаться от внесения в торжественное и пафосное полотно ноток сарказма, скандала и самой жизни.

Рядом с устрашающего вида рыцарем в архаичном вооружении Караваджо изображает красивого пажа, несущего шлейф своего господина. Революционное по силе воздействия произведение, по-настоящему шокировало церковную среду. Изображение рыцаря, давшего обет безбрачия, и его привлекательного пажа с провоцирующим взглядом пользовалось невероятной известностью.

С этой картины делал рисунки в своих альбомах Делакруа. Мане также обращался к этому произведению при работе над полотном «Ребенок с мячом» (музей Метрополитен, Нью-Йорк). Людовик XIV купил «Портрет Алофа де Виньякура» в 1670 году за 14000 ливров. Разумеется, картина стала поводом для очередного скандала.

В это же время, Караваджо создает своего «Спящего Амура», художественный образ которого напоминает ребёнка в «Мадонне Палафреньери», но на этот раз написан скромнее: полутень скрывает его пол. Эти две работы вновь навлекли на живописца гнев власть имущих. Вскоре новообращенный «почетный рыцарь» был схвачен, избит и заключен в тюрьму Сант Анджело.

В архивах ордена не сохранился обвинительный акт, но есть другие свидетельства, что «брат Микеланджело» был уличен в попытке соблазнить молодого сына министра или инспектора ордена. Факт исчезновения приговора может говорить о том, что духовенство пыталось скрыть его. Праведных рыцарей обуял гнев. Подругой версии, художник стал жертвой заговора братьев ордена, возмущенных его «неподобающей» работой «Спящий Амур». Все это вместе взятое послужило причиной исключения живописца из ордена «как испорченного и позорящего орден брата».

Караваджо удалось бежать из тюрьмы и перебраться на остров Сицилию. Некоторое время живописец оставался в Сиракузах, где создал полотно «Погребение святой Лючии» для местной церкви. Это был его первый заказ в Сицилии.

И здесь художественные эксперименты Караваджо не получили положительной оценки. В «Погребении святой Лючии» значительная часть пространства холста отведена под могилу и массивную стену дома, из-за чего, сгруппированные на разных планах фигуры выглядят придавленными. Беренсон называет эту работу «…циничной в своей неуравновешенности, так как плачущие люди, без всякого на то основания расположенные на заднем плане картины, композиционно никак не уравновешены». Вероятно, более чем скромный успех, который ожидал живописца после завершения «Погребения святой Лючии», вынудил его продолжить свой путь.

Художник отправляется в Мессину, где его принимают очень тепло, по-дружески. Караваджо получает заказ: написать для Конфратернита деи Крочифери полотно на евангельский сюжет. Тавк рождается на свет произведение «Воскрешении Лазаря», вобравшее в себя все страхи, сомнения и надежды художника. Лазарь изображен без погребальных пелен. Караваджо показывает труп натурально, его запах будто физически ощущается зрителями, этому эффекту способствует и то, что один из присутствующих на картине персонажей прикрывает нос рукой.

Согласно некоторым исследованиям, здесь же, в Мессине, в 1608 году художник пишет своё полотно «Се человек». Перед Второй мировой войной эта картина считалась копией Лионелло Спада. Обе работы находились в Генуе, в корабельной школе. Они исчезли в 1944 году, во время бомбежки города. Картина Караваджо считалось утерянной, но на самом деле, была переправлена в городской музей - палаццо Дукале, где её просто забыли на чердаке. Лишь в 1953 году она была обнаружена директором музея Катериной Марченаро при проведении инвентаризации музейного фонда.

На Сицилии художник прожил лишь один год. В конце 1609, он уехал в Палермо, чтобы оттуда на корабле вновь отправиться в Неаполь. Караваджо мечтал вернуться в Рим. Однако, это путешествие сопровождалось многими неприятностями. Живописец был по-прежнему знаменит и не потерял жизнерадостности, но страдал разными болезнями и заметно постарел. Это можно видеть на его последнем автопортрете. Произведения, написанные художником в Неаполе, трагично и убедительно рассказывают нам о последних днях его жизни.

Здесь, в Неаполе на художника было совершено покушение. Раненного и избитого Караваджо посчитали мертвым и оставили лежать на улице. Мы не знаем, кто был заказчиком этого нападения, вполне возможно, что это была чья-то личная месть или дело рук рыцарей из мальтийского ордена.

Лишь чудом живописец остается жив. Теперь, в память об этом покушении, все его лицо пересекает шрам. Мы знаем только о двух полотнах этого периода. Первая из них – «Иоанн Креститель», изображает святого, находящегося в состоянии глубочайшей печали, черты его лица имеют явное портретное сходство с Караваджо, их обоих преследуют мучительные воспоминания.

Лонги пишет: «Экстремальное возбуждение и драматизм происходящего подчеркивает освещение… картина воспринимается как последняя горькая жалоба художника». Другое полотно наводит на размышления о болезненном душевном и физическом состоянии самого автора. Картина «Давид с головой Голиафа» подарила нам последний автопортрет художника. Черты Голиафа выписаны очень реалистично, его лицо выражает страдания и ожесточенность.

Караваджо уже писал полотно на этот евангельский сюжет, но здесь мы видим совсем другого Давида. Теперь, он не безусловный победитель, а простой сомневающийся человек. Голова великана со шрамом на лбу и печальным затуманенным взглядом свидетельствует о растерянности самого живописца. Меч Давида (по-итальянски – «Spada»), присутствующий на многих полотнах мастера, символизирует присутствие в его жизни верного друга и товарища - Лионелло Спада.

Выполняя на деревянной доске картину «Мученичество святой Урсулы», заказанную генуэзским князем Маркантонио Дориа, сыном дожа Агостино, Караваджо, вероятнее всего, надеялся обеспечить себе безбедное существование после возвращения в Рим. Ни в одном произведении живописи ещё не передавался так правдиво образ смерти. Мастер изобразил мгновение, когда стрела беспощадного короля гуннов вот-вот вонзится в самую грудь мученицы и решит её судьбу. «Из-за ограниченного пространства композиции, - пишет Мина Грегори, - происходит едва заметная пауза, образовывается пустое место, пробел между жестом стрелка и мгновением, когда стрела пронзает грудь мученицы. И здесь, как всегда, мастер уклоняется от исторической канвы библейского эпизода… Но мы спрашиваем себя, не в этом ли уклонении заключается тайна притягательности работ Караваджо».

Бесславный конец

Закончив трогательное произведении «Мученичество святой Урсулы», Караваджо более не создает ни одной картины. Идет лето 1610 года. Некоторые историки считают, что, едва закончив свой последний шедевр, Караваджо решается оставить Неаполь. Долгое время не было обнаружено ни одного свидетельства о последних днях живописца в этом городе.

Вместо того чтобы напрямую отправиться в Рим, Караваджо сел на борт фелюги (маленького беспарусного судна). Он ждал вестей от своих покровителей, находившихся за пределами территории папской юрисдикции. Он имел при себе немного личного имущества и пару холстов. Целью морского плавания был Порто Эрколе - гавань недалеко от устья Тибра. По неизвестным причинам, Караваджо бежит с борта фелюги, возможно, это было связано с известием о малярии, свирепствовавшей на тех берегах.

Высадившись недалеко от столицы Италии, Караваджо до-последнего надеялся получить известие о помиловании. К сожалению, все пошло не так, как планировал художник. Были ли испанцы предупреждены о высадке гонимого и опального живописца, или это был донос других недоброжелателей, например, мальтийских рыцарей, мы не знаем.

Но едва Караваджо ступил на твердую землю, как был схвачен и заточен в цитадель Порто Эрколе. Никакие протесты не возымели успеха, Караваджо пытался выдать себя за мальтийского рыцаря, но и это не помогло. Не сохранилось никаких свидетельств, что помогло живописцу освободиться из заключения. Быть может, это был залог или подкуп (у художника была сумма, полученная за «Святую Урсулу»). Можно легко представить, как запуганный гонимый Караваджо бежал вдоль берега, чтобы найти пристанище на ночь в Порто Эрколе.

Одни источники представляют Караваджо, как больного, изголодавшегося и смертельно усталого человека, безнадежно мечущегося в поисках фелюги или другого корабля. Его раны воспалены, сам он страдает от лихорадки. Другие говорят, что он стал жертвой сплетен, спровоцированных им же самим, что послужило причиной его убийства. На следующий день после освобождения, тело художника нашли на берегу, недалеко от цитадели. Он умер в июле 1610 года, увидеть ещё раз Вечный город, в который он так стремился, Караваджо так и не удалось.

Лишь в августе в одной из римских газет - «Авизи», появилась заметка о смерти Караваджо. После бегства живописца в Неаполь его слава стала расти с невероятной быстротой, что не помешало Бальоне написать: «Его смерть, как и его жизнь, была недостойной». Примечателен тот факт, что за несколько дней до смерти мастера папа Павел VI все же смягчился и поставил печать на его помиловании.