Портрет четы Арнольфини Ян ван Эйк (1385/90-1441)

Портрет Арнольфини столь же загадочен, сколь является культовым. Картина, написанная Яном ван Эйком в 1434 году, породила множество домыслов – более полутысячелетия спустя у нас осталось множество вопросов без ответов. И хотя мы можем не знать её точной истории (как это часто бывает в истории искусства), мы можем рассмотреть интересные элементы, из которых она состоит.

Ян ван Эйк родился примерно в 1395 году и умер в 1441 году, он был похоронен в Брюгге. Он был не только активным живописцем Бургундских Нидерландов, но и одним из самых значительных художников XV века. Его картины, в основном портреты и религиозные сюжеты, представляют собой переход от средневекового к ренессансному искусству. Однако о его происхождении и творческом развитии сохранилось не так много информации.

Его техника была невероятно новаторской. Он не изобрел масляную живопись, как об этом ходили слухи, но использовал её в совершенстве. В отличие от яичной краски (темперы), масляная среда сохнет дольше, что позволяет художнику создавать полупрозрачные слои краски. Таким образом, получается более детальное и глянцевое изображение, а реалистичность картин ван Эйка зависит именно от поразительного уровня детализации, который он смог изобразить.

Мужчина и женщина стоят в приватной комнате, их руки слегка соприкасаются в пространстве между ними. Они богато одеты, а их окружение свидетельствует об их богатстве и социальном статусе. Поверхность картины сравнительно невелика (82×60 см), но она вмещает много информации. В этом двойном портрете детальная работа художника заключается не только в технике, но и в каждом выборе композиции – все тщательно продумано, от архитектуры помещения до используемых цветов.

Долгое время картину считали изображением брачной церемонии (или пары, которая вскоре должна была пожениться). Теперь стало ясно, что это действительно муж и жена, но их личности по-прежнему остаются одной из многих загадок, связанных с этой картиной.

Мужская фигура – это, скорее всего, Джованни ди Николао ди Арнольфини (также известный как Джаннино). Арнольфини были очень большой семьей итальянских купцов, и многие члены семьи в то время жили в Брюгге. В 1434 году Джованни должно было быть около тридцати лет, а лицо на «Портрете Арнольфини» напоминает портрет, написанный Яном ван Эйком примерно годом позже.

Личность женщины, однако, представляет собой бо́льшую загадку. Некоторое время считалось, что её звали Джованна Ченами (вторая жена Арнольфини). Однако недавно появился документ, подтверждающий, что они поженились только в 1447 году (не только через 13 лет после создания этого портрета, но и через шесть лет после смерти ван Эйка). На своей первой жене, Костанце Трента, Джованни Арнольфини женился раньше, в 1426 году, но она умерла за год до написания портрета.

Однако нередко заказывали портреты умерших людей – так может ли это быть в данном случае? Это не является преобладающей интерпретацией, но некоторые искусствоведы указывают на собаку, расположившуюся у её ног, как на доказательство этого. Помещение собак у ног женщин в гробницах было распространенной практикой, поскольку считалось, что они сопровождают и направляют умерших в загробной жизни. Поэтому присутствие собаки на картине может быть способом признания её смерти – или просто служить общим символом преданности и верности.

Богатство и статус

Что изображено на портрете, помимо личности пары? В социальном контексте зарождающегося купеческого среднего класса те, кто мог себе это позволить, стали заказывать портреты, чтобы повысить своё социальное признание – и именно это мы видим за тщательной работой Яна ван Эйка.

Изысканный дом

Начиная с комнаты, которую они занимают, мы видим современный особняк богатого купца – уютный и изысканный. Это не дворец, и они не пытаются выдать себя за аристократов – то, что они представляют, это сдержанная роскошь. Дом из кирпича, с оштукатуренными стенами и дощатым полом. На полу лежит замысловатый восточный ковер, но на стенах нет гобеленов. Комната хорошо обставлена, в ней стоит богато украшенная резная мебель.

Справа – кровать, покрытая роскошной красной тканью, на прикроватном кресле и скамье разбросаны красные подушки. Слева из открытого окна открывается вид на сад, над ним – причудливые витражи (красные, синие и зеленые). Даже разбросанные апельсины несут в себе смысл – свежие фрукты в то время были очень дороги, поэтому их наличие говорит о том, что они могли себе это позволить.

Модный гардероб

Одежда пары дополняет идею сдержанно демонстрируемого богатства. Их одежда дорогая и модная, но не кричащая. Ни один из них не носит показных украшений с большим количеством золота или драгоценных камней (женщина носит два кольца и простое золотое ожерелье, а у мужа одно кольцо на правой руке). Как и во всей картине, роскошь заключается в деталях, которые раскрывают их богатство, не позволяя попасть в ловушку излишней гордости или тщеславия.

Волосы женщины модно собраны в скромные рожки и покрыты белой вуалью. Ее платье зеленого цвета – один из самых дорогих пигментов того времени. Его размер впечатляет, и на него потребовалось бы много ткани (шерсть и белый мех, также дорогие материалы). Под ним – еще один дорогой цвет: синий. На ней достаточно этого цвета, чтобы показать, что она может себе это позволить, но не слишком много (ведь синий цвет ассоциировался в основном с королевской властью).

Вопреки первому впечатлению, она не беременна. То, как она держит ткань своей одежды перед телом, придает ей объём, напоминающий беременность, но это был обычный способ, которым дамы держали свои платья. Это была обычная поза в контексте Северного Возрождения (рассматриваемая как знак женского приличия), и мы можем видеть её на других картинах того же периода.

Одежда мужчины темная с оттенками синего, ткань также тяжелая и оторочена мехом. Интересно наблюдать, как художник представляет различные материалы в одежде: структура мужской шляпы (плетеная солома) сильно отличается от коричневого меха, так же как и простая ткань и серебряные манжеты имеют различную текстуру.

Религиозные аспекты

Люстра на потолке привлекает наше внимание по нескольким причинам: Ван Эйк изобразил столь детализированный объект впечатляюще, и то, как свет отражается от латуни, также заслуживает внимания. Но религия и выражение веры были важными темами в то время – и мы видим, как это представлено в люстре. В ней горит только одна свеча – это был распространенный способ символизировать преданность только одному Богу (христианскому Богу).

Ещё один религиозный элемент – зеркало, украшенное сценами из Страстей Христовых. Сцены, окружающие зеркало, не превышают 1, 5 см каждая (несмотря на это, каждую из них можно узнать). Слева также находятся четки – и, глядя на них, мы в очередной раз поражаемся технике Ван Эйка. Зеленые щетинки нарисованы с точностью, и мы можем видеть не только свет, отражающийся от бусин, но и нить, проходящую сквозь них.

Присутствие художника

Выпуклое зеркало – один из элементов картины, вызывающий бесконечные догадки. На стене позади пары в большом зеркале (больше, чем было возможно в то время) отражается не только вся комната и спина пары, но и изображение двух мужчин, входящих в комнату через дверь – один в красном, другой в синем одеянии. Над ним искусно выполненная подпись художника гласит: “Johannes de Eyck fuit hic. 1434” (что означает “Ян ван Эйк был здесь. 1434”). Может ли Ян ван Эйк быть одним из тех, кто стоит у двери? Утверждает ли его подпись своё присутствие в нарисованной им сцене?

За кадром

Последние технические анализы дали нам больше информации о том, как была создана картина. Например, мы знаем, что подрисовка выполнялась поэтапно. Сначала были набросаны две фигуры, основная мебель и архитектура комнаты. Лишь позднее ван Эйк добавил терьера, люстру и кресло.

В последующих набросках он также изменил лица и тела пары. Среди прочих изменений он изменил положение головы женщины и, скорее всего, смягчил и идеализировал черты лица мужчины. Что касается его техники, то мы знаем, что он рисовал не только острием кисти, но и её ручкой. Временами он рисовал даже собственными пальцами (отпечаток большого пальца виден на тени от ноги собаки).

Фрагмент инфракрасной рефлектограммы. Фото: Национальная галерея.

Портрет Арнольфини предоставляет нам ценную информацию и интересные элементы, на которые стоит обратить внимание. Однако он также поднимает множество вопросов, на которые у нас нет ответов – впрочем, различные интерпретации и теории постоянно пытаются их найти. На некоторые вопросы ответы могут быть найдены в ближайшее время, по мере обнаружения новых доказательств и проведения новых исследований, другие же вопросы могут навсегда остаться загадкой. Так или иначе, Ян ван Эйк оставил нам одну из самых интригующих картин в истории искусства.

P.S. Здесь вы можете увидеть макрофотографию «Портрета Арнольфини» в высочайшем качестве, предоставленную исследовательским проектом Closer to Van Eyck, изучающим творческий процесс художника.