Анализ рассказов А. Э. Коппарда читать ~14 мин.

Уникальное качество коротких рассказов А. Э. Коппарда обусловлено его способностями лирического писателя, его сочувственным пониманием сельских жителей низшего класса, которые органично населяют английскую сельскую местность, столь запоминающуюся в его рассказах, и его «сверхъестественным восприятием», как заметил Фрэнк О’Коннор, «женской скрытности и тайны». Первые рецензенты и критики Коппарда подчёркивали поэтическое качество его рассказов. Заглавный рассказ «Поле горчицы» – один из величайших рассказов на английском языке, и он отражает весь диапазон творческого гения Коппарда, включая его лирическое изображение английской сельской местности и её жителей, особенно женщин, чей язык и жизненное сознание кажутся связанными с пейзажем.

Поле горчицы

Как и другие лирические рассказы, «Поле горчицы» почти бессюжетно. Он открывается предположением, что все уже произошло с главными героинями, «тремя грустными распущенными женщинами из Поллокс-Кросс». Коппарду остаётся только передать качество этих жизней и сельской местности, частью которой они являются; повесть развивается как своего рода лирическая медитация о жизни и смерти в природе. Женщины пришли в «Чёрный лес», чтобы собрать «мёртвые ветки» с живых деревьев, и по дороге домой две из них, Дайна Лок и Роуз Олливер, вступают в интимный разговор, который показывает безнадёжность их жизни. Роуз, мечтающая иметь детей, но знающая, что никогда этого не сделает, не может понять, почему Дайна не счастлива со своими четырьмя детьми. Дайна жалуется, что «семья – это мучение. Я никогда не хотела свою».

Телосложение Дайны «лишило её трагизма», и, возможно, потому что она испытала не только бремя, но и удовлетворение от материнства, она выразила горечь жизни в словах, которые звучат почти рефреном: «О Боже, колыбель и могила – все для нас». Они стары, но сердца их молоды, и истина жалобы Дайны: «Такова сущность природы, она насмехается над тобой», отражается в окружающем их мире: истощённые женщины ассоциируются с горчичным полем и «кислым ароматом, поднимающимся от его жёлтых цветов». Вопреки этому естественному порядку Дайна и Роза хотели бы, чтобы «весь этот мир был садом"; но «сильный ветер пронёсся по жёлтому полю, и запах горчицы донёсся до задумчивых женщин».

Продолжая разговор, Дайна и Роза жалуются на своих немощных мужей и обнаруживают взаимную потерю: Каждая из них была любовницей Руфуса Блэкторна, местного егеря. Он был «красивым мужчиной», «красавцем», «черным как уголь и смелым как лиса"; и хотя «он был добр к женщинам», он был «совершенным дьяволом», «глубоким как море». Постепенно образная схема Коппарда раскрывает источник потери этих женщин – сам источник жизни, их любовь и сексуальную жизненную силу. Это предположение явно выражено в имени их любовника, «Терновник», который принёс им больше всего в жизни, но теперь покинул их со «старой печалью или новой злобой».

Эта мрачная реальность показана ранее, когда женщины встречают старика в Блэквуде; он показывает им часы, подаренные ему «благородным христианином», но на это Дайна отвечает лишь нецензурной колкостью: «Ах! Я полагаю, он спал с Иисусом?». Возмущённый, старик называет Дайну «большой жирной тварью», выкрикивает непристойности и, оставив их, прикладывает «пальцы к носу». Горькая насмешка Дайны над христианской любовью постепенно сливается с кислым запахом горчицы и преображается в воспоминаниях Розы о том, как Терновник однажды пошутил, что переспал с мертвецом. Эти женщины, собравшиеся в «Чёрном лесу», чтобы собрать мёртвую древесину с живых деревьев, на самом деле переспали со смертью.

Жёлтые цветы горчицы трепещут на ветру, но они кислые. Тот же «ветер подгоняет двух женщин друг к другу», и они соприкасаются; но, лишённые сексуальной силы, они остаются только с замечанием Дайны о том, что «это такое счастье – иметь друга», и её повторным призывом: «Ты мне нравишься, Роза, я бы хотела, чтобы ты была мужчиной». Сказка заканчивается тем, что женщины «тихие и безголосые».

В угасающем свете они пришли в свои дома. Но как ветрено, бесправно и опустошённо бродил по темнеющему миру! Облака неистово носились по небу, словно в битве, и прекрасная земля, казалось, вздыхала в печали о каком-то неведомом людям бедствии.

Лирические рассказы Коппарда воспевают традиции устного творчества. Его рассказы часто представляют собой истории о том, как рассказывают сказки, возможно, в сельской таверне (как в «Увы, бедный Боллингтон!»). В некоторых сказках устный рассказчик обращается непосредственно к читателю, а в других сельская обстановка, персонажи и события – часто любовь, заканчивающаяся насилием, – явно опираются на материалы традиционных народных баллад. Сам Коппард любил петь баллады и елизаветинские народные песни, и главные герои этих историй иногда являются певцами, или их рассказы «балладированы».

Во многих рассказах Коппард использовал ритмический язык, поэтически перевёрнутые конструкции и повторяющиеся выражения, которые функционируют как рефрены в балладах. Наиболее явным примером сказки, призванной звучать балладой, является «Баллада из газет», повествующая о двух рабочих, которые ждут в таверне, пока пройдёт дождь. Они начинают говорить о местном процессе по делу об убийстве, и один из них тронут мыслью о повешении: «Виселица – страшная вещь», – восклицает он; и в конце концов, «почти со вздохом», он повторяет. «Повешение – ужасная вещь». Его вздох служит рефреном сказки и заставляет его товарища рассказать внутри сказки более длинную историю о любовном треугольнике, который закончился убийством и несправедливым повешением. Наконец, рефрен вздоха и странное повествование сливаются в языке рабочего:

Ах, когда все оборачивается против тебя, это так же точно, как двенадцать часов, когда они оборачиваются; у тебя не больше шансов, чем у кролика от ласки. Это все равно что уронить спички в ручей, не нужно тратить изгиб спины, чтобы подобрать их – они не годятся, они никогда не ударят снова».

Лирика Коппарда прекрасно подходит для его главной темы: тьма любви, её мимолётная прелесть и почти неизбежные путы и измены. Он пишет о треугольниках, запутывающих обстоятельствах и предательствах, в которых, как правило, влюблённый предаёт себя по глупости, робости или слепому следованию обычаям. Некоторые из его лучших рассказов, такие как «Сумрачная Рут» и «Хигглер», посвящены таинственной неуловимости любви, часто с участием манящей, но непостижимой женщины. Мужчину и женщину влекут друг к другу обстоятельства и глубокие подводные течения неартикулированного чувства, но они расстаются, не успев довести свою любовь до конца.

Хигглер

Благодаря изображению неразделённой любви, отношению к сельской бедноте и поэтической атмосфере, возникающей из самой сельской местности, «Хигглер» (первый рассказ в «Собрании рассказов») полностью характерен для лучших произведений Коппарда. Это не просто рассказ о неразделённой любви, ведь его главный герой впитывает и отражает вечные силы конфликта в природе. Для Коппарда это не просто экономическая борьба человека с природой, это конфликт человека с человеком на войне, конфликт с возлюбленной, конфликт с самим собой и, в конечном счёте, с собственным источником жизни – матерью.

Харви Уитлоу – торговец, человек, чей бизнес заключается в том, чтобы путешествовать по сельской местности в повозке, запряжённой лошадьми, покупая продукты на небольших фермах. Повествование начинается с того, что хиглер пробирается через Шэг-Мур, пустынное место, где «одиночество… теперь… дрожит и выглядит зловеще». Витлоу проницателен и хитёр, «но время года отставало, яиц было мало, торговля шла плохо"; и он может потерять свой скудный бизнес, который он с трудом наладил после возвращения с войны, а также возможность жениться. «Вот что делает с тобой война», – говорит он. «Мне было лучше работать на фермеров; намного; но не стоит об этом болтать, такова хитрость жизни; когда ты зашёл так далеко, то можешь пойти и заказать себе похороны». После такого мрачного начала перед Витлоу открывается неожиданная возможность улучшить свою жизнь во всех отношениях; но ему суждено перехитрить самого себя, о чем говорит его имя, и более полно познать «хитрость жизни». По мере развития сюжета читатель наблюдает за тем, как он упускает свою возможность и возобновляет своё падение во всеобщее запустение.

Уитлоу выпадает шанс, когда он останавливается на ферме миссис Садгроув. Здесь он находит много продуктов, а также интригующую возможность отношений с дочерью миссис Сэджроув, Мэри, ещё одной из манящих, скрытных женщин Коппарда. Спокойная красота Мэри привлекает Уитлоу, но он считает её слишком «благовоспитанной» и «высококультурной» для него. Она не проявляет к нему никакого интереса, поэтому он оказывается не готов, когда после нескольких поездок на ферму и приглашения на ужин миссис Садгроув сообщает ему о своём слабом здоровье и желании, чтобы он женился на Мэри и взял на себя управление фермой.

Хиглер уходит в недоумении. Вот он, шанс всей его жизни: Ферма процветает, и Мэри привлекает его гораздо больше, чем Софи, бедная девушка, на которой он в конце концов женится; кроме того, Мэри унаследует пятьсот фунтов в день своего двадцатипятилетия. Это просто слишком хорошо, чтобы поверить, и, посоветовавшись с матерью о своей возможности, Уитлоу становится все более подозрительным. Читателю уже говорили, что «матери всегда остаются непостижимыми существами для своих сыновей"; и Уитлоу сбит с толку энтузиазмом матери по поводу его возможности. Даже мир природы как-то сговорился напугать его: «Осень наступала, яблоки опадали, орляк умирал, пушица отцветала, и ферма на болоте выглядела все более одинокой….."

Поэтому Витлоу начинает избегать фермы Садгроув и неожиданно женится на Софи. Через несколько месяцев его «дела снова приняли грубый оборот». Брак, увы, оказался не таким, каким мог бы быть; его жена и его мать беспрестанно ссорились», а его бизнес терпел неудачу. Единственный шанс – вернуться на ферму Садгроувов, где можно получить ссуду, но он делает это неохотно, так как знает, что миссис Садгроув – жестокая женщина. Она пользуется её помощью и «слыла «точильщицей""; а он предал её доверие. Во все более мрачной атмосфере утраты Уитлоу возвращается через Шаг-Мур на ферму Садгроув, где его встречает Мэри с известием о смерти матери. Теперь развивается затянувшаяся, жуткая и чрезвычайно сильная сцена, когда выскочка соглашается помочь Мэри подготовить тело матери, которое лежит одно наверху в состоянии трупного окоченения. Он отсылает Мэри и сталкивается с мёртвой матерью, чья жёсткая вытянутая рука оказалась неподъёмной для Мэри.

Мгновением позже, во время их близости с мёртвой матерью, Уитлоу восклицает: «Знаешь ли ты, что однажды она попросила меня жениться на тебе?». Наконец Мэри рассказывает, что на самом деле её мать была против этого брака: «Девушка склонила голову, прекрасная в своей печали и скромности. Она была против, но я заставила её попросить тебя…. Я любила тебя тогда». К его беде и смятению, Мэри настаивает, чтобы он немедленно уехал, и он уезжает «в кромешной тьме, ветер воет, мысли странные и горькие».

Арабеска: Мышь

Коппардовское видение жизни в борьбе с самой собой, насилия природы и насмешки над моралью, обмана людей и отрицания ими своей истинной природы – все это чудесно представлено в одном из первых и лучших его рассказов «Арабеск: Мышь». Это психологическая история ужасов о мужчине средних лет, который сидит в одиночестве по ночам и читает русские романы до тех пор, пока ему не покажется, что он сошёл с ума. Он идеалист, одержимый идеей несовместимости собственности и добродетели, справедливости и греха. Он смотрит на «гравюру Утамаро с изображением ребёнка, ласкающего грудь матери», и его мысли уходят в воспоминания о собственной матери, а затем о коротком опыте с любовницей.

Эти воспоминания сливаются в убедительную картину образов, которые в конце концов объединяются, и это ужасно, с реальным опытом этой ночи с мышью. В детстве, придя в ужас от вида мёртвых жаворонков, которые предназначались на ужин, он искал утешения у матери и нашёл её сидящей у огня с расстёгнутым лифом, «сжимающей груди; длинные тонкие струйки молока выплёскивались в огонь с небольшим чавкающим звуком». Сказав ему, что она отлучает от груди его младшую сестру, она притягивает его к себе и прижимает его лицо «к нежному теплу своего лона». Она позволяет ему это сделать; «так он узнал, как бьётся сердце в груди матери. Ему было чудесно ощущать это, хотя она не могла ему объяснить». Они чувствуют его собственное биение, и мать уверяет его, что его сердце «хорошее, если оно бьётся по-настоящему. Пусть оно всегда бьётся по-настоящему, Филип». Ребёнок целует «ее грудь в экстазе и успокаивающе шепчет: «Маленькая мама! Маленькая мама».

Мальчик забывает об ужасе мёртвых жаворонков, привязанных за ноги, но на следующий день его мать переезжает тяжёлая телега, и перед смертью ей ампутируют изуродованные руки. Долгие годы образ кровоточащих обрубков рук матери преследовал его сны. Однако теперь в его сознании всплыли воспоминания о встрече с прекрасной деревенской девушкой, которую он встретил и проводил до дома. Было «темно, темно… ночь, как обсидиановая сеть"; наконец, во время их близости она расстегнула его пальто и, положив руки ему на грудь, спросила: «О, как бьётся твоё сердце! Бьётся ли оно по-настоящему?» В «маленькой ярости любви» он закричал «Маленькая мама, маленькая мама!» и смутил девушку. В этот момент шаги и лязг засова заставляют их расстаться навсегда.

Звук засова переносит его в настоящее, где он, испугавшись, открывает шкаф и обнаруживает мышь, сидящую на боку перед защёлкнутой ловушкой. «Голова её была склонена, но глаза, похожие на бусинки, были полны яркости, и она сидела, моргая, и не убегала». Затем, к своему ужасу, он видит, что ловушка зацепила только ноги, «и тварь скрючилась там, по-человечески протягивая две кровоточащие культи, слишком поражённая, чтобы двигаться». Он выбрасывает мышь из окна в темноту, затем сидит ошеломлённый, «хромая от жалости, слишком глубокой для слез», а затем бежит на улицу в тщетных поисках «маленького философа». Позже он опускает крошечные лапки в огонь, сбрасывает ловушку и осторожно ставит её на место. «Арабеска: Мышь» – шедевр переплетения образов, единство которых улавливается в таких деталях, как биение сердца матери, молоко матери, с шумом льющееся в огонь, глаза мыши и «обсидиановая сеть» ночи.

Персонажи Коппарда иногда разбиваются о подобные мысли и переживания, но автор никогда не терял своего собственного чувства природного великолепия и мимолётной прелести жизни. Правда, многие из его поздних рассказов в более вдумчивой и комической манере обращаются к естественным и психологическим силам жизни, которые просто, но органично и поэтично присутствовали в таких ранних рассказах, как «Хигглер"; то есть в некоторых из его поздних рассказов читатель может слишком легко увидеть, как он играет с мыслями об Альфреде Адлере, Зигмунде Фрейде и, неоднократно, Чарльзе Дарвине (чьей прозой он восхищался). И все же последний рассказ (заглавный) последнего тома – один из лучших. «Люси в розовом пиджаке» – это почти гимн природе, песня принятия, в которой влюблённые случайно встречаются в великолепной горной местности. Их занятия любовью прекрасны, естественны и непринуждённы, и они принимают паутину обстоятельств, вынудивших их расстаться. Описание Коппардом своей последней разлуки может послужить читателю образом его самого: «Выйдя в яркое предвкушающее утро, он не сразу начал тихонько насвистывать по дороге, что-то вроде задумчивого, простецкого, мужественного воздуха».

Основные произведения

Короткая художественная литература: Адам и Ева и ущипни меня, 1921; Клоринда ходит по небу, 1922; Чёрный пёс, 1923; Скрипка рыбака, 1925; Поле горчицы, 1926; Граф Стефан, 1928; Серебряный цирк, 1928; Голан, 1929; Хигглер, 1930; Человек из Килшилана, 1930; День Пасхи, 1931; Арлекин Никси, 1931; Сотый рассказ А. E. Coppard, 1931; Crotty Shinkwin, and the Beauty Spot, 1932; Dunky Fitlow, 1933; Ring the Bells of Heaven, 1933; Emergency Exit, 1934; Polly Oliver, 1935; Ninepenny Flute, 1937; These Hopes of Heaven, 1937; Tapster’s Tapestry, 1938; You Never Know, Do You? 1939; Ugly Anna, and Other Tales, 1944; Fearful Pleasures, 1946; Selected Tales from His Twelve Volumes Published Between the Wars, 1946; The Dark-Eyed Lady: Fourteen Tales, 1947; The Collected Tales of A. E. Coppard, 1948; Lucy in Her Pink Jacket, 1954; Simple Day, 1978.

Детская литература: Розовая мебель, 1930.

Нехудожественная литература: Rummy: That Noble Game Expounded, 1933; It’s Me, O Lord!, 1957.

Поэзия: Hips and Haws, 1922; Pelagea, and Other Poems, 1926; Yokohama Garland, 1926; Collected Poems, 1928; Cherry Ripe, 1935.