«Громкая музыка» Стивена Добинса читать ~4 мин.

Творчество поэта конца XX века Стивена Добинса не избегает юмора и остроумия. Его стихи часто затрагивают повседневные темы, такие как прослушивание музыки или чашка кофе, используя эти обыденные отправные точки для прыжка в абстрактный мир философии. Опубликованное в 1987 году в третьем сборнике поэзии Добинса «Кладбищенские ночи», стихотворение «Громкая музыка» является хорошим примером этой схемы, открываясь образом отчима и падчерицы, танцующих под музыку, а затем быстро переходя к экзистенциальным вопросам идентичности.

Биография поэта

Стивен Добинс родился в 1941 году в Орандже, штат Нью-Джерси, городке на окраине Ньюарка. В детстве его семья несколько раз переезжала, и он жил во многих штатах, включая Мичиган, Вирджинию и Пенсильванию. Он учился в колледже Шимер в Иллинойсе и получил степень бакалавра в Государственном университете Уэйна в Мичигане. В 1967 году Добинс получил степень магистра искусств в Университете Айовы. Добинс работал репортёром в газете «Detroit News» и преподавателем поэзии в нескольких университетах, включая колледж Сары Лоуренс, колледж Уоррена Уилсона, Университет Айовы, Сиракузский университет и Бостонский университет.

Добинс опубликовал более дюжины поэтических сборников и 20 романов после того, как в 1972 году вышел на поэтическую сцену со своим первым сборником стихов «Concurring Beasts», который был выбран Ламонтом Академии американских поэтов. Его коллекции и награды многочисленны; наряду с другими наградами, он получил стипендии от Фонда Гуггенхайма и Национального фонда поддержки искусств, а его стихи были включены в антологию «Лучшие американские стихи». Несколько его рассказов также получили награды и были антологизированы в «Best American Short Stories». «Сборник эссе Добинса о поэзии «Лучшие слова, лучший порядок» глубоко погружает в такие понятия, как что значит быть поэтом и откуда берётся вдохновение.

«Громкая музыка» – это свободное повествование и размышление о концепции громкости музыки и о том, каково это – быть погруженным в такой полный, оглушающий звук. Говорящий вступает в стихотворение в первой строке, описывая, как он и его падчерица «кружат круг за кругом». Говорящий предпочитает слушать музыку, «увеличив громкость»; независимо от жанра музыки – классика или рок – он предпочитает, чтобы звуковые вибрации были тактильными, настолько громкими, что они «как будто рука бьёт по кишкам». Его четырёхлетняя падчерица, однако, предпочитает слушать музыку на «приличной» громкости, достаточно тихой, чтобы она могла говорить или петь поверх звука.

Автор предполагает, что это происходит потому, что для неё возможность слышать свой собственный голос успокаивает, в то время как когда музыка подавляет, «она чувствует, что исчезает». Четырёхлетний ребёнок все ещё пытается определить, что делает его личностью, поэтому потеря чувства собственного достоинства пугает и неприятна. Между тем, для взрослого отчима такое растворение «я» является желаемым эффектом: он тоже переживает громкую музыку как своего рода психическое стирание, «которое на самом деле мне нравится».

В этот момент стихотворение превращается в причудливую медитацию о том, что каждому из двух персонажей интереснее всего наблюдать в мире. Говорящий представляет, что каждый из них держит в руках «что-то вроде ящика с глазком». Когда падчерица заглядывает внутрь, она в идеале видит себя – одетую в свою обычную одежду, несущую коробку с обедом, которую она, вероятно, приносит в школу.

В четыре года она ещё не знает, кто она, поэтому самое интересное – это выяснить, что ей нравится, что не нравится и как она себя ведёт: «достойный предмет для серьёзного изучения». С другой стороны, её отчим прожил достаточно долго, чтобы больше не считать себя достойным такого пристального изучения. Для него коробка показывала бы пасмурный, пустой пляж – погода туманная, возможно, вот-вот начнётся шторм, и лишь слабый намёк на жизнь. Он представлял, что под водой «скрывается» морское существо, и чувствовал, что там прошёл «кто-то вроде меня».

В отличие от падчерицы, которой ящик показал бы именно её, отчим отказывается представить себя в своём воображении. Лучший известный ему способ добиться этого – громкая музыка, которая создаёт «пейзаж, лишённый людей и языка».