«Мелочи» Сьюзен Гласпелл, краткое содержание 1 392 слова читать ~9 мин.

«Мелочи» – одноактная пьеса Сьюзен Гласпелл. В пьесе рассказывается о последствиях убийства фермера Джона Райта. Во время первого показа пьесы в 1916 году в театре «Пристань» в Провинстауне, штат Массачусетс, Гласпелл играла роль миссис Хейл. Пьеса была написана по мотивам реального убийства в 1900 году Джона Хоссака, фермера из Айовы, который умер от ран, нанесённых топором, когда спал в постели. Его жена, Маргарет Хоссак, впоследствии предстала перед судом и была осуждена, хотя приговор был отменён по формальным причинам.

Гласпелл писала об убийстве Хоссака и последующем судебном процессе, работая в газете «Des Moines Daily News». Ее журналистская работа по этому делу послужила вдохновением для написания романа «Мелочи» и короткого рассказа под названием «Присяжные её сверстники».

Пьеса открывается в мрачном и пустом фермерском доме Райтов. Прокурор округа Джордж Хендерсон и шериф Генри Питерс беседуют с мистером Хейлом, соседним фермером. Они постоянно направляют мистера Хейла от разговора о грубости и невнимании мистера Райта к его жене к рассказу о том, как он общался с миссис Райт в день, когда было обнаружено убийство.

Рецензии, издания и отрывки из книги

Реклама Labirint.ru
Скопировать erid

Сараджишвили Мария Георгиевна
Мелочи жизни. Рассказы

Бойков Владимир Николаевич
Лирические мелочи. 1959-2019 гг

Опочинин Евгений Николаевич
Театральная старина. Исторические статьи. Очерки по документам. Мелочи и курьезы

Оракул Счастливые мелочи

Мистер Хейл вспоминает, что в тот день он зашёл в дом Райтов, чтобы спросить, не согласится ли Джон составить ему компанию. Однако он обнаружил на кухне только миссис Райт, которая пассивно сидела и расправляла фартук. После некоторой паузы миссис Райт сообщила мистеру Хейлу, что её муж был задушен. Он вспомнил, что она сказала ему, что, будучи тяжёлой соней, проспала убийство мужа и не знает, кто это сделал.

Генри и Джордж обшаривают кухню и обнаруживают, что консервы замёрзли и банки разбились. Миссис Питерс замечает, что миссис Райт была права, когда беспокоилась и предвидела, что такое случится, когда погас газовый огонь, а Генри саркастически удивляется легкомыслию миссис Райт, когда её обвиняют в убийстве. Джордж отвечает: “Ну, женщины привыкли волноваться из-за пустяков”.

Оба мужчины также упрекают миссис Райт в умении вести хозяйство, а миссис Хейл защищает её, говоря, что на ферме нужно много работать. Она также говорит, что у мистера Райта тоже не было инстинкта домохозяйки. Джордж замечает, что миссис Хейл “верна своему полу”, а также отвергает инсинуации миссис Хейл о жестоком, грубом характере мистера Райта и несчастливости его брака.

Двое мужчин поднимаются по лестнице, а женщины остаются на кухне, беседуя. Миссис Хейл говорит: “Мне бы не хотелось, чтобы мужчины приходили на мою кухню, рыскали там и критиковали”. Она сожалеет о потере консервов и о тяжёлой работе, которая, должно быть, была затрачена на их приготовление. Она также вспоминает время, 30 лет назад, когда Минни Райт была молодой и жизнерадостной девушкой. Миссис Питерс также отмечает, что миссис Райт попросила в тюрьме фартук: “В тюрьме не так уж много грязных вещей. Но я полагаю, что это просто для того, чтобы она чувствовала себя более естественно”.

Миссис Хейл спрашивает миссис Питерс, считает ли она, что миссис Райт виновна, и миссис Питерс отвечает, что не знает. “Ну, я не думаю, что она”, – говорит миссис Хейл, – “ищет фартук и свою маленькую шаль. Беспокоится о своих фруктах”. Миссис Питерс замечает, что перспективы для Минни не очень хорошие, и обе женщины также соглашаются, что способ, которым мистер Райт был оснащён “ужасно хитро и неподвижно”, был необычным. Миссис Хейл также говорит, что её муж в замешательстве от того, что в доме был пистолет, который не был использован во время убийства.

Миссис Питерс замечает, что Джорджу нужен “мотив, что-то, чтобы показать гнев или внезапное чувство”. Миссис Хейл отвечает, что не видит никаких признаков таких вещей на кухне. “Знаете, это выглядит как-то “подло”, – говорит она, – запереть её в городе, а потом прийти сюда и попытаться заставить собственный дом ополчиться против неё!”. Миссис Питерс возражает: “Закон есть закон”.

Миссис Питерс замечает стёганое одеяло, лежащее на столе. Миссис Хейл вслух задаётся вопросом, собиралась ли миссис Райт стегать или вязать это изделие, а когда Генри возвращается в комнату, он говорит: “Им интересно, собиралась ли она стегать его или просто связать”, и разражается насмешливым смехом с Джорджем. Женщины сжимаются. После того как мужчины удаляются, миссис Хейл ворчит по поводу насмешек Генри, а миссис Питерс оправдывается тем, что у мужчин важная работа.

Миссис Хейл, увидев плохо зашитый участок одеяла, быстро разрывает швы и начинает его ремонтировать. Миссис Хейл интересуется, что могло заставить миссис Райт так нервничать и так плохо шить, а миссис Питерс отвечает, что это вполне могла быть обычная усталость. В поисках листа бумаги и нитки она находит в шкафу птичью клетку. Миссис Хейл вспоминает, что миссис Райт когда-то пела, и предполагает, что она могла купить канарейку у недавно проезжавшего торговца. Две женщины пытаются понять, что могло случиться с канарейкой, поскольку в доме нет кошки.

Миссис Хейл начинает сожалеть о том, что не заходила к миссис Райт чаще: Обе женщины ясно чувствуют холодное опустошение в доме – место убийства или нет. Миссис Питерс уверяет её, что она, должно быть, была очень занята своим домом и детьми. Миссис Хейл отвечает: “Я могла бы прийти. Я держалась в стороне, потому что там было невесело – вот почему я должна была прийти”. Она также утверждает, что мистер Райт был “тяжёлым человеком. Просто провести с ним время дня было как сырой ветер, который пробирает до костей. Я бы подумала, что миссис Райт хотела бы получить птицу”. Затем она предлагает миссис Питерс принести ей в тюрьму одеяло миссис Райт, так как “это может занять её ум”.

Миссис Хейл начинает собирать материалы для стёжки и натыкается на красивую коробку. Когда она открывает её, ожидая найти ножницы миссис Райт, то обнаруживает мёртвую канарейку, завёрнутую в шёлк. Миссис Питерс замечает, что у канарейки свёрнута шея. Обе женщины обмениваются “взглядом растущего понимания”.

Джордж снова входит в комнату и вполголоса спрашивает обеих женщин, решили ли они, будет ли миссис Райт стегать или вязать одеяло, и миссис Питерс невнятно отвечает, что они пришли к выводу, что миссис Райт собирается связать его. Затем Джордж замечает клетку с птицей, и миссис Хейл заявляет, что они с миссис Питерс думают, что птицу могла достать кошка.

Когда Джордж спрашивает, действительно ли есть кошка, миссис Питерс отвечает: “Ну, не сейчас. Они суеверны, знаете ли. Они уходят”. Джордж возвращается к своему разговору с Генри, как будто все, что говорят женщины, – это всего лишь болтовня. Он говорит Генри, что следов взлома нет, и что преступник, должно быть, знал дорогу. Они возвращаются наверх, а две женщины остаются.

“Женщины сидят, не глядя друг на друга, но как будто вглядываясь во что-то и в то же время сдерживаясь. Когда они разговаривают, это происходит так, как будто они чувствуют дорогу по незнакомой местности, как будто боятся того, что говорят, но как будто не могут не сказать этого”. Миссис Хейл предполагает, что миссис Райт дорожила птицей, так как хотела похоронить её в красивой коробке. Миссис Питерс шепчет, что однажды она видела, как мальчик занёс топор над котёнком, и что она бы ранила мальчика, если бы ей не помешали.

В то время как миссис Питерс говорит, что они не знают, кто на самом деле убил птицу, миссис Хейл говорит: “Я знала Джона Райта”. Миссис Питерс утверждает, что этот человек умер ужасным образом. Миссис Хейл повторяет деталь о шее мистера Райта и кладёт руку на клетку с птицей: “Если бы были годы и годы ничего, а потом птица, чтобы петь тебе, это было бы ужасно – всё ещё, после того, как птица была неподвижна”. Миссис Питерс говорит, что ей знакома такая тишина: Ее двухлетний ребёнок умер, когда они с мужем занимались земледелием в Дакоте. Она говорит: “Я знаю, что такое неподвижность. Закон должен наказывать за преступления, миссис Хейл”. Миссис Хейл спрашивает, кто накажет её собственное преступление – то, что она не пришла навестить миссис Райт: “Мы все проходим через одни и те же вещи – это просто разные виды одних и тех же вещей”.

Миссис Питерс нервно заявляет, что мужчины рассмеялись бы, если бы узнали, что обе женщины суетятся над мёртвой канарейкой. Миссис Хейл замечает: “Может быть, засмеялись бы, а может быть, и нет”. Джордж снова входит в комнату и говорит: “Нет, Питерс, все предельно ясно, кроме причины, по которой это было сделано. Но вы же знаете присяжных, когда дело касается женщин. Если бы была какая-то определённая причина. Что-то, что можно было бы показать, о чем можно было бы написать историю, что можно было бы связать со странным способом делать это”.

Затем “глаза двух женщин на мгновение встречаются”, прежде чем в комнату входит Льюис Хейл. Он говорит, что готов отнести вещи миссис Райт в тюрьму.

Джордж говорит, что собирается остаться на участке один, чтобы тщательно все перевернуть в надежде найти недостающий фрагмент головоломки. Когда Генри спрашивает его, не хочет ли он осмотреть вещи, предназначенные для миссис Райт, тот отвечает: “О, я думаю, это не очень опасные вещи, которые выбрали дамы”. Согласно режиссёрскому замыслу, он “перекладывает несколько вещей, тревожа лоскуты одеяла, покрывающие коробку”, после чего отступает назад и объявляет, что миссис Питерс не нуждается в присмотре, так как она «замужем по закону». Генри говорит Джорджу, что хочет поближе рассмотреть окно. Оба мужчины выходят из комнаты под пристальным взглядом женщин.

Миссис Хейл пристально ищет избегающий взгляд миссис Питерс: “Миссис Хейл удерживает её, затем её собственные глаза указывают путь к месту, где спрятана шкатулка”. Миссис Питерс неуклюже берет коробку и, когда она не помещается в сумку, пытается достать канарейку, но не может заставить себя прикоснуться к ней и вместо этого “разрывается на части”. Когда дверная ручка поворачивается, “миссис Хейл выхватывает коробку и кладёт её в карман своего большого пальто”.

Джордж снова входит в комнату и весело говорит: “Ну, Генри, по крайней мере, мы узнали, что она не собиралась стегать его. Она собиралась. Как вы это называете, дамы?”. Миссис Хейл отвечает: “Мы называем это «завязать», мистер Хендерсон”.