Египетская архитектура Нового царства читать ~32 мин.

В Новом царстве появились большие египетские храмы – самая впечатляющая форма древнеегипетской архитектуры после пирамид Старого царства. Существует два типа святилищ: мортуарий на западном берегу и храм живому богу на восточном берегу Нила. Самая большая группа храмов находится в современном Луксоре (древние Фивы).

Основной план храма состоял из подъездной аллеи, часто окружённой сфинксами, ведущей к двум большим входным пилонам (обычно с двумя обелисками, эмблемами солнца, перед ними); затем открытая площадка, гипостильный (колонный) зал и, наконец, святилища. Этот план мог быть доработан путём добавления других дворов, залов или колоннад. За пределы большого внешнего двора допускались только высокопоставленные чиновники. Два наиболее хорошо сохранившихся египетских храма периода Птолемеев (304-30 гг. до н.э.) в Дендере и Эдфу посвящены богине Хатхор и богу Гору соответственно.

Серия Древний Египет

Ранняя египетская архитектура (3100-2181 до н.э.)
Египетская архитектура Среднего царства (2055-1650)
Египетская архитектура Нового царства (1550-1069 до н.э.)
Поздняя египетская архитектура (1069 до н.э. – 200 н.э.)

Фивы: Столица новой египетской империи

После разрушения порядка в конце Среднего царства «гиксосы», наёмные вожди с Ближнего Востока, утвердились в восточной Дельте и постепенно распространили свою власть на Мемфис и Средний Египет во время 2-го Промежуточного периода (1650-1550). Верхний Египет остался практически нетронутым захватчиками. Именно фиванским князьям пришлось изгнать чужеземцев и основать новое объединённое царство, подготовив тем самым почву для самой блестящей эпохи египетской цивилизации.

В результате преследования гиксосов на их палестинской родине и других завоеваний на севере и на юге, вплоть до Судана, возникла мощная египетская империя, которая просуществовала со столицей и религиозным центром Фивами двести лет.

Одной из предпосылок этого возрождения было обновление концепции царской власти. Согласно новой официальной догме, законный правитель рождался от бога Амона-Ра и сестры-консорты, которая теперь была возвышена до «супруги бога», правящего царя. После смерти правитель входил в бытие своего божественного отца Амона.

В начале Нового царства Фивы были ещё молодым городом, чьи исторические традиции не выходили за рамки местных номархов, от которых происходил Неб-гепет-ра Ментухотеп, основатель Среднего царства. Новая столица должна была утвердить своё видимое превосходство через превосходство своей системы богов и демонстрацию монументальных святилищ.

В Среднем царстве Фивы стали центром поклонения Амону, богу-создателю, который, присвоив себе соседние культы, такие как культ первобытного бога плодородия Мина из Коптоса и, наконец, бога солнца Ра из Гелиополя, превратился в универсальное божество и «царя богов». Военные победы были одержаны именем Амона, и в его святилища стекалась большая часть добычи и дани завоёванных народов. Амон-Ра стал национальным божеством. В супруги он взял фиванскую богиню Мут, а в сыновья – бога луны Хонсу. Отныне эта семья богов образовывала триаду с согласованными святилищами в Карнаке.

Кроме этих главных фиванских богов, культы других важных божеств, таких как Птах из Мемфиса, уже нашли свой путь в Фивы во времена Среднего царства; эти святилища также были расширены при правителях Нового царства.

Активное строительство храмов богов и царских моргов началось сразу же при первых царях Восемнадцатой династии, и его целью было придать монументальное выражение различным теологическим системам, недавно сплетённым вместе; их расположение превратило весь район Фив в «город Амона».

Район столичного города Фивы простирался вдоль обоих берегов Нила. На восточном берегу располагались царские дворцы, правительственные здания и жилые кварталы между границами главного святилища Карнак на севере и святилища Луксор на юге, относящиеся к эпохе Среднего царства. На краю западного берега, ограниченного скалами, располагался некрополь, первым монументальным центром которого был комплекс гробниц основателя Среднего царства в долине Дейр-эль-Бахари. Здесь же были похоронены цари Нового царства, но по соображениям безопасности царские гробницы были прорыты в скале в одинокой Долине царей на западных холмах, физически отделённой от храмов для поклонения мёртвым. Царские храмы-усыпальницы располагались у подножия скал, идущих по одной линии на север и юг, напротив плодородных земель и святилищ на восточном берегу: это были поминальные храмы в истинном смысле этого слова, служившие не только для культа царя и его последователей, но и для поклонения Амону-Ра и другим богам. Также на западном берегу, дальше к югу и за пределами первоначального города был обнаружен «первобытный холм», который, вероятно, существовал уже в Среднем царстве.

Святилища фиванских богов, безусловно, были независимыми зданиями, которые возводились по определённым причинам и особенно в связи с юбилейными праздниками как «памятники царей для их отца Амона», но их планирование играло важную роль для соседних культов.

Храм Амона-Ра в Карнаке

Остатки древнейшего святилища Карнака, перестроенного при Двенадцатой династии, настолько скудны, что план местности уже не может быть установлен с уверенностью. Оно составляло основу всех последующих расширений. Его ориентация с востока на запад определялась Нилом, от которого к переднему двору храма в ранние времена, вероятно, вёл канал. Поскольку храм постоянно расширялся в западном направлении, место посадки, с его небольшими обелисками и аллеей баранов-сфинксов, ведущих к более позднему главному входу в святилище, было также смещено на запад, и его существующие остатки датируются только поздним периодом Нового царства.

История святилища осложняется неоднократными расширениями, разрушением старых святилищ и строительством новых, в основных направлениях с востока на запад и к соседним культам на севере и юге, и этот процесс продолжался с начала Нового царства до Позднего периода. От многих зданий остались только следы. Поэтому мы можем лишь обсудить основную концепцию архитектурной планировки со ссылкой на более важные элементы храма и описать наиболее примечательные объекты.

Так много культов собралось вокруг главного храма Амона-Ра, царя богов, что Карнак получил название «Собиратель священных мест». Решающее влияние на планирование в период Восемнадцатой династии оказало то, что Амон перенял сущность бога солнца. Связь с местом поклонения Ра, с его пилонами, обелисками и широкими дворами, таким образом, была обеспечена сущностью национального божества. Царь Тутмос I был ответственен за значительное расширение границ святилища Среднего царства, которое он обнёс каменными стенами на севере, юге и востоке; на западе, в направлении Нила, он построил два монументальных портала, расположенных близко друг к другу, между надвратными башнями.

Внутри гигантского двора, у стен ограды, он установил статуи в виде Осириса, символизирующие вечное обновление царской власти в рамках династического порядка: здесь началось оснащение зданий формой каменной скульптуры, тесно связанной с архитектурой. По обе стороны от ворот в более широком и высоком переднем пилоне (нынешний пилон IV) Тутмос I воздвиг шестьдесят пятифутовых обелисков из розового гранита, южный из которых стоит до сих пор. Между двумя пилонами (IV и V) был устроен великолепный зал с колоннами из папируса и колоссальными фигурами царя. Таким образом, центральный участок храма был окончательно закреплён. Здесь, в зоне святилища Среднего царства, царица Хатшепсут построила из красного кварцита камеру для процессий и культового изображения национального бога. Открытая на восток и запад, она была фланкирована вспомогательными камерами для религиозного инвентаря. В узком дворе между пилонами своего отца (IV и V) царица возвела два обелиска высотой почти в 30 метров, северный из которых стоит до сих пор.

В то же время она взяла в свои руки южную ось, которая вела от площадки перед пилоном IV к храму Мут и далее к святилищу Луксора, и построила пилон VIII, поставив перед ним возведённые на престол статуи колоссальных размеров. Ее преемник, Тутмос III, заменил красное кварцитовое святилище царицы новым из розового гранита, а перед ним воздвиг небольшой пилон (VI) как вход в свой «зал летописей»; потолок покоился на двух тонких квадратных колоннах, украшенных рельефной росписью с геральдическими растениями Нижнего и Верхнего Египта, папирусом на северной колонне и так называемой лилией на южной. В зале летописей завоеватели записали подробности своих победоносных кампаний против Палестины и Сирии. Наконец, Тутмос III воздвиг два больших обелиска перед парой, построенных Тутмосом I, но они не сохранились.

Территория, огороженная Тутмосом I, была расширена на восток Тутмосом III, когда он добавил самостоятельный храм, главным элементом которого был большой «фестивальный зал» для празднования юбилея царя. Он состоит из двора, расположенного под прямым углом к главной оси храма и окружённого снаружи входными залами, опирающимися на квадратные столбы. В середине восточной стены колонного зала находится вход в Святая святых, который простирается на восток. В этот зал царь ввёл два ряда высоких колонн, несущих плоскую крышу, более высокую, чем крыши окружающих залов; между необходимыми опорами зона оставалась открытой, так что интерьер в поперечном сечении напоминает «базилику» с клиросом.

Ориентация здания, способ строительства и форма колонн, выстраивающих центральный неф, которые напоминают каменные «шатровые столбы», показывают, что здесь умело сочетались два элемента – двор с возведённым в нём фестивальным шатром. С внешней стороны восточной стены этого юбилейного зала царь построил небольшое святилище, обращённое на восток, а перед ним воздвиг огромный одиночный обелиск, который сейчас стоит перед Латеранским дворцом в Риме.

Тутмос III также развил южную ось храма, добавив ещё один пилон (VII) с колоссальными статуями царя на южной стороне. На восточной стороне двора, образованного между пилонами VII и VIII, он возвёл небольшую часовню-хранилище, которая также ведёт к «священному озеру» Карнакского района.

Священные озера были постоянным атрибутом египетских храмов. Они служили источником священной воды, используемой в ритуале, а в праздничные дни были местом экскурсий священной баржи. Вдоль берегов также располагались вольеры с летающими в них птицами, которые позже использовались для ритуальных жертвоприношений. Пилоны, расположенные дальше по южной оси (IX и X), были построены в конце XVIII династии, причём пилон X служил также монументальным южным входом в храмовый участок. Аллея сфинксов вела отсюда на юг к близлежащему храму богини Мут, частично окружённому собственным священным озером в форме подковы.

Главный храм был также расширен на запад, в направлении Нила, путём добавления новых пилонов. Сети I начал строительство большого гипостильного зала в Карнаке, во дворе между пилонами Аменхотепа III (III) и Рамзеса I (II); огромное сооружение было завершено Рамзесом II. Он представляет особый исторический интерес как первый реальный пример здания типа «базилика», то есть длинного многонефного зала с высоким центральным нефом и гораздо более низкими боковыми нефами. Центральный неф поддерживает потолок на двух рядах папирусных колонн высотой почти восемьдесят футов с открытыми колоколообразными соцветиями в качестве капителей. Две нижние боковые зоны, содержащие нефы, имеют по шестьдесят одной близко расположенной папирусно-пучковой колонне высотой сорок футов, гладкого унифицированного типа, введённого в эпоху Рамессидов. Важная зона клироса между крышами нефа и приделов состоит из опорных столбов и каменных решёток между ними, которые могли лишь тускло освещать центральный неф.

Полосы надписей на поверхности стен этого зала указывают на то, что он служил не как настоящее место поклонения, а как место сбора священных барж фиванской триады во время процессий. Подданные приводились туда, “когда Амон являлся на праздник, чтобы созерцать красоту Фиванского края”. Другие «базилианские» сооружения этого типа, хотя и гораздо меньшего масштаба, обнаружены в морском храме Рамзеса II (Рамессеум) на западном берегу в Фивах, а также в современных остатках главного храма Птаха в Мемфисе.

Под прямым углом к главной оси храма были построены хранилища-часовни, большие и малые, которые служили местами отдыха для придворной свиты во время процессий. Другие отдельные храмовые здания располагались на севере или юге в соответствии с их отношением к соседним святилищам.

Наиболее важным из них является храм бога луны Хонсу, дитя Амона и Мут. Он обращён на юг к Луксорскому храму, с которым его соединяла аллея сфинксов длиной более мили. Его строителем был Рамесс III. Он исторически важен своей хорошей сохранностью, а также систематической планировкой; в своей последовательности залов и их расположении он продолжал служить образцом для храмов позднего периода. Пройдя через портал между надвратными башнями, можно попасть во двор, обрамлённый двойными портиками. В конце двора находится портик храма, расположенный на несколько более высоком уровне. Далее следует более широкий гипостильный зал с высоким центральным нефом и боковыми окнами. Колонны центрального нефа, как и колонны большого гипостильного зала в Карнаке и Рамессеуме, имеют в качестве капителей раскрытые цветки папируса. За этим залом находится квадратное помещение с часовней бога в центре. В задней части храма находится широкий зал с низкими колоннами и часовнями с трёх сторон.

Эти характерные особенности, которые уже при Восемнадцатой династии были заложены в планировку храма Луксора, в храме Хонсу были организованы в логическую схему. От одной камеры к другой полы немного поднимаются, потолки становятся ниже в том же ритме, а проходы более узкими. По мере продвижения через первый колонный зал вглубь здания свет становится все более тусклым, проникая сначала через боковые окна, а затем через простые щели в крыше. Святилище находится в полной темноте – оно скрывает своим культовым изображением «тайну» храма.

Луксорский храм

Одно из величайших произведений древнего искусства, Луксорский храм, расположенный на южной стороне Фив, как и главное святилище Карнака, также восходит к Среднему царству. При Хатшепсут и Тутмосе III здесь стояла гранитная часовня с хорошо пропорциональными колоннами из папирусных пучков, которую Рамзес II включил в большой двор, пристроенный им с севера. Сам Луксорский храм был построен Аменхотепом III по единому плану и в гораздо большем масштабе, чем более древнее святилище. Он находится недалеко от берега Нила, обращённого на север, и был «южным гаремом» Амона, которому здесь поклонялись как богу деторождения. Поэтому оно имело особое значение для царя, чьё божественное зачатие и рождение представлены в «комнате рождения» на восточной стороне.

Непревзойдённым в египетской архитектуре является возвышенный вытянутый проход с двумя рядами пятидесятифутовых папирусных колонн с раскрытыми цветами на капителях, который ведёт в большой двор храма. Вход в этот огромный зал не подчёркивали башни-пилоны, боковые проходы не расширяли его, как в большом гипостильном зале в Карнаке. Он представлял собой монументальный зал для приёма царя и приближённых, которые останавливались здесь, прежде чем пересечь широкий двор, ведущий во внутренний храм. Квадратный открытый двор с двойными рядами хорошо пропорциональных колонн с папирусными пучками сливается на юге с главным вестибюлем с колоннами той же формы.

Пересекая «зал подношений», можно попасть в святилище, которое, построенная внутри зала, выделяется как самостоятельное сооружение филёнками по углам и венчающими вогнутыми карнизами. Задние покои храма доступны только с боков через поперечный колонный зал. Они состоят из ряда трёх часовен, центральная из которых была святая святых, где на пьедестале находилось культовое изображение священной триады.

Перед длинным входным проходом Аменхотепа III Рамесс II пристроил уже упомянутый просторный двор; его вход с севера охраняется пилоном и обелисками, а фасад обращён в сторону Карнака, связанного аллеей сфинксов с главным святилищем Амона.

Значение терминов см: Глоссарий по архитектуре.

«Первобытный холм» в Мединет-Хабу

В дополнение к храмам Карнака и Луксора на восточном берегу Нила в Фивах, на западном берегу есть небольшое, но важное святилище в Мединет-Хабу, к югу от первоначальной городской черты. Как «истинный центр первозданного творения» этот маленький храм мог претендовать на звание одного из самых святых мест Фив.

Хатшепсут начала его строительство над более древним святилищем, и он был пересмотрен и завершён её преемником Тутмосом III. Вытянутое прямоугольное здание, план которого можно узнать и в других святилищах, имеет закруглённые молдинги по четырём углам и увенчано над верхним окружным молдингом вогнутым карнизом. Все здание стоит на умеренно высоком подиуме, к которому ведёт небольшая лестница с восточной стороны. Канал, ответвляющийся от Нила, вероятно, заканчивался перед передним двором храма.

Здание разделено на две различные зоны. Перед обычным святилищем находится часовня типа «храма балдахинов» с колоннами с трёх сторон и стенами высотой до пояса между ними; в центре находится длинное святилище Амона. Первоначально потолок этого святилища – очевидно, архетипической священной хижины под навесом – был ниже, чем крыша окружающей колонной конструкции.

Задняя часть храма окружена внешними стенами, и здесь высота потолка ниже, чем в передней части. Сооружение содержит несколько небольших помещений: по центральной оси расположено квадратное помещение – главная камера, так как её потолок несколько выше и имеет световую щель, направляющую слабый луч света на скульптурную группу, изображающую бога Амона и царя, от которой сохранились остатки. Помещения, расположенные к югу и западу от главной камеры, служили культу Амона; помещение на севере, доступное только из часовни, служило культу царя.

Это святилище на «первобытном холме» (Фивы) поддерживало тесные отношения с храмом Луксора на восточном берегу. В начале каждого десятилетия Амона перевозили на барже из его «южного гарема» в храм на западном берегу реки для совершения подношений «первобытным богам». При двадцатой династии Рамесс III выбрал непосредственную близость к этому освящённому месту для строительства своего огромного храма-усыпальницы. Он заключил древнее святилище в крепостные стены своего храма. Культ поддерживался в эпоху Птолемеев, и все это время маленький храм Восемнадцатой династии оставался практически нетронутым.

Поздние надписи называют святилище «гробницей восьми изначальных богов и первобытного змея Кнефа», и, соответственно, при тридцатой династии и при Птолемеях были сделаны различные дополнения: входные здания, гипостильный зал, пилоны и небольшой колонный вестибюль, где торжественно принимали процессии.

Храм-усыпальница царицы Хатшепсут

Для Фив начало XVIII династии стало поистине творческим периодом в архитектуре. Самым важным зданием этого периода – превосходящим все остальные по оригинальности и смелости замысла, по равновесию масс, по кульминационному движению от входа к святая святых, по богатству статуй и рельефов – является террасный храм царицы Хатшепсут в долине скал в Дейр-эль-Бахари (это место получило своё название от христианского монастыря «северный монастырь», который когда-то располагался среди руин).

Хатшепсут уже упоминалась как строительница Карнакского храма. Храм в Дейр-эль-Бахари служил не только для её собственного погребального культа, культа её отца Тутмоса I и её мужа Тутмоса II, который умер молодым, но также был посвящён культам Амона, её божественного создателя, и других богов.

При выборе места царица учитывала первое политическое возвышение Фив при Одиннадцатой династии, близость храма Ментухотепа и соседнее святилище богини Хатхор, хранительницы некрополя. Огромный храмовый комплекс – работа архитектора Сенмута, фаворита царицы, и он демонстрирует решение, которое заимствует от более ранней модели только направленный наружу эффект открытых галерей и дополнительное влияние архитектуры двенадцатой династии – гробниц верхнеегипетских номархов с их многочисленными террасами, прижатыми к скалам. Все эти прототипы полностью превзойдены, и в величии этого места, на фоне величественных вертикальных скал, провозглашается совершенно новая концепция достоинства божественного царствования.

Длинная выложенная сфинксами дорожка ведёт от края возделанной земли к входному порталу, фланкированному деревьями. Двор, как и в храме-храме Ментухотепа, расположенном сразу к югу, простирался во всю ширину более чем на 90 метров до самого святилища, которое поднимается двумя гигантскими ступенями и обращёнными колоннадами к скалам позади. Эти скалы, вздымающиеся на 100 метров почти вертикально к пирамидальной вершине, взяли на себя роль недостающей пирамиды. В другой стороне этой массы скал, с отрога Долины царей, была пробита шахта, ведущая к гробнице царицы, на расстоянии нескольких сотен метров.

Широкий двор был засажен пальмами и виноградом. Перед главным сооружением по обе стороны от центральной оси были устроены пруды, окаймлённые папирусом. Центральные пандусы ведут на первую и вторую террасы, а подпорные стены облицованы колоннадами с квадратными колоннами. Нижняя колоннада, замыкающая двор с запада, украшена именем царицы.

Этот мотив продолжен в гигантском масштабе на внешней стороне ниши подпорной стены, поддерживающей вторую террасу на юге. Нижняя колоннада заканчивается на севере и юге огромными статуями Осириса. Архитектурный декор нижних этажей провозглашает царское имя; на следующем уровне святость участка соответственно возрастает, а на внешних гранях колонн второй колоннады царица изображена перед Амоном. Начинается сфера богов; вторая колоннада заканчивается на юге часовней богини Хатхор, на севере – Анубиса, бога мертвых.

В часовню Хатхор можно было попасть по отдельному пандусу вдоль южной крепостной стены. Ее фасад образован рядом квадратных колонн между короткими торцевыми стенами, а по венчающему карнизу и закруглённым угловым молдингам она идентифицируется как самостоятельное здание. Внутри круглые колонны с капителями в виде головы Хатхор делят преддверие часовни на несколько проходов, а через проход между центральным рядом колонн можно было попасть в святая святых, высеченное в конце из скалы. Даже это вырубленное в скале святилище богини Хатор идентифицируется как отдельное здание по рельефному декору на его входном портале, в данном случае похожем на шатёр верхнеегипетского святилища.

Тонкие рифлёные опоры с маленькими капителями в виде головы Хатор и апотропейными рогами, на которые опирается уплощённая сводчатая крыша, и декоративные петли циновок стен шатра напоминают тип, схожий с глухими постройками в погребальном участке царя Джосера. Часовня Анубиса в северном конце верхней колоннады также рассматривается как самостоятельное здание. На фасаде прихожей и внутри неё шестнадцатигранные рифлёные колонны на низких круглых базах выделяются на фоне квадратных колонн главной колоннады. В этой часовне святая святых высечена из тех же скал, а стены и сводчатый потолок, как и во всех вырубленных в скале палатах, облицованы каменными плитами и богато украшены рельефной скульптурой. Свод расписан золотыми звёздами на фоне голубого неба. См. также: Египетская цветовая палитра.

Сводчатые потолки, используемые в египетской каменной архитектуре со времён пирамид Пятой династии, получались путём срезания выступающих краёв слоёв камня, и эти потолки, похоже, означали переход из этого мира в другой. Кирпичные бочкообразные своды и купола над небольшими квадратными камерами были уже знакомы строителям Четвёртой династии, которые использовали их в пристройках к каменным мастабам. Сегментная арка впервые появляется в каменной архитектуре в восьмом веке до нашей эры. Но за исключением её использования во внутренних камерах святилищ в указанных храмах-пирамидах Старого царства, а также в вырубленных в скале часовнях и некоторых других редких случаях, свод не играл никакой роли в египетской священной архитектуре; там, где он использовался, его никогда нельзя было отличить от внешнего вида священного здания.

У северо-восточного угла часовни Анубиса скала делает резкий поворот вперёд и образует северную границу террасы. Здесь также неглубокая колоннада делает облицовку стены утеса.

Второй пандус ведёт на самую верхнюю террасу, кульминацию святилища. Длинный торжественный ряд одинаковых статуй Осириса образует фасад, обращённый к квадратным колоннам главного зала. В центре фасада гранитный портал ведёт в узкий открытый двор, который окольцован глубокими залами с колоннадами. Недавние обследования этого сооружения, находящегося в запущенном состоянии, показали, что ряд колонн, граничащих с двором, был несколько приподнят над остальными. Непосредственно к северу от этого двора находится небольшой открытый двор, где богу солнца поклонялись на большом алтаре под открытым небом, обращённом к восходящему солнцу; напротив этого святилища солнца, на юге, находится группа сводчатых палат для погребального культа царицы и её предков.

Святая святых, посвящённая богу Амону, была высечена в западной скале, точно на главной оси храма, и к ней можно было попасть из центрального двора. Первоначально в храме было две камеры, одна за другой, но при Птолемеях была добавлена третья для поклонения двум великим смертным: Имхотепу, одному из величайших архитекторов царя Джосера, изобретателю каменной архитектуры и автору трактата о планировании храмов; и Аменхотепу, сыну Хапу, архитектору Амехотепа III. За свою мудрость эти архитекторы почитались как боги: Сенмут, архитектор террасного храма и фаворит царицы Хатшепсут, был надолго забыт.

Террасный храм Дейр-эль-Бахри – замечательный пример эстетической адаптации здания к природному окружению. Архитектура, однако, всегда является продуктом формирующего интеллекта и должна утверждать свои формы на фоне хаотической бесформенности природы. Небольшой по сравнению с возвышающимися скалами, на фоне которых он построен, храм Хатшепсут занимает лишь нижнюю зону стены утёсов. Но чёткие горизонтали террас и строгие вертикали колоннад резко выделяют его из сурового ландшафта, с которым он, тем не менее, тесно, хотя и не зримо, связан высеченными из живой скалы святилищами. Природное величие ландшафта сочетается с тематической функцией храма как вечного места пребывания божества и места погребения царицы в глубине горы. О строительных работах в Древней Греции см: Греческая архитектура (900-27 гг. до н.э.).

Амарнский период

Принцип планирования национального святилища вселенского бога Амона-Ра в Карнаке в начале Восемнадцатой династии был основан на поклонении богу солнца на открытых площадках, охраняемых спереди и сзади пилонами и обелисками, примером чему служат скудные остатки храма в Гелиополе. Этот принцип можно распознать в древнем ядре Карнакского храмового комплекса, а также в более поздних пристройках на юге и западе. Вечное обновление царской власти посредством юбилейного праздника имело тесную связь с богом солнца – это уже подтверждается в святилище солнца Пятой династии, в богатых рельефных циклах «юбилейной камеры» к югу от большого обелиска; а идея законной династической преемственности, в смысле обновлённой концепции царской власти, обеспечивала стимул для постоянного расширения путём развития, расширения и повышения эффективности национальной святыни.

Таким образом, нет ничего удивительного в том, что Аменхотеп IV, преемник Аменхотепа III, построил два отдельных храма для Ра-Харахте, бога солнца Гелиополя, один к востоку от Карнака, другой недалеко от Луксора. Судя по частично расчищенным останкам в Карнаке – в Луксоре раскопки ещё не проводились – эти храмы тоже, по-видимому, состояли из больших площадок для поклонения дневной звезде под открытым небом.

Аменхотеп IV прожил в столице Фивы около пяти лет, прежде чем пропагандируемая им лично теология солнца как «Атен» (солнечного диска) приняла настолько односторонний и враждебный Амону оборот, что царь сменил своё имя с Аменхотепа («Амон доволен») на Ахенатена («На службе Атену»). Он покинул Фивы, запретил и преследовал культ Амона.

На девственной земле в Среднем Египте, не связанной никакими религиозными традициями – включая традиции религиозного искусства – он основал свою новую столицу, Ахетатен («Горизонт Атена»), на восточном берегу Нила напротив древнего Гермополя. Спустя всего двенадцать лет эта царская резиденция и исключительный культовый центр единственного бога, провозглашённого царём, пришла в упадок после краха новой веры и смерти царя, и вскоре она была разрушена со всеми своими зданиями и святилищами, чтобы стереть всякую память о «еретике». Таким образом, раскопки на этом месте обнаружили не более чем фундаменты дворцов, храмов и жилых помещений, первоначальные постройки которых были в некоторой степени реконструированы с помощью современных рельефов, обнаруженных в близлежащих гробницах.

Как и облик нового бога, планирование его храмов в Ахетатене можно связать с моделью поклонения богу-солнцу. Общей темой была осевая последовательность дворов с пилонными фасадами, где на бесчисленных алтарях под открытым небом царь и его семья приносили жертвы солнцу. Статуи царя, установленные на колоннах, как на открытых площадках Карнакского храма, стояли вокруг дворов как свидетели его присутствия и вечного возобновления его притязаний на царствование. Архитекторы периода Амарны последовательно воплощали религиозные идеи, провозглашённые самим царём, в череде новых типов египетской скульптуры, а также архитектурных форм. К ним относятся многие пристройки к храмам (тематическое значение которых до сих пор не вполне ясно), возведение колонн перед пилонами для формирования притворов, фланкирующих входы, и особенно храмовые ворота в святилища.

В теологии нового культа солнца больше не было места мраку подземного мира, и теперь даже тени следовало избегать. У ворот храма были отломаны перемычки посередине и обрезаны с обеих сторон, чтобы царь мог пройти через них при непрерывном солнечном свете. Подходы к храмам продолжали обрабатывать таким образом до самого конца египетской архитектуры; они позволяли проносить эмблемы богов в процессии во внутренние помещения храмов, не опуская их у входа.

После краха религиозной реформации Аменхотепа IV Фивы перестали быть политической столицей страны, однако они оставались религиозным центром восстановленного культа Амона и, вплоть до конца Нового царства, местом погребения царей. Богребальные храмы царей, их «дома на миллионы лет», располагались у подножия западных холмов, но великий эксперимент террасного храма Хатшепсут нигде не был принят. Из монументальных храмов ближайших преемников царицы только храм Тутмоса III был тщательно исследован; хотя он более скромного масштаба, оба имеют общие черты, например, часовню Хатхор на южной стороне. От огромного морского комплекса Аменхотепа III остались лишь колоссы на троне, высотой в шестьдесят пять футов, сделанные из кварцита, который царский архитектор Аменхотеп, сын Хапу, заказал в каменоломнях близ Гелиополиса, примерно в 300 милях к северу от Фив. В своё время они обрамляли монументальный вход с его массивными башнями-пилонами. Более поздние морские храмы (в той мере, в какой они сохранились) – Сети I в северной части некрополя, Рамесса II (Рамессеум) и Рамесса III в Мединет-Хабу – были спланированы по принципу последовательных пространств Луксорского храма.

К храму обычно подходят через два ряда пилонов, каждый из которых ведёт в широкий двор. Вестибюль на западной стороне второго двора ведёт в колонный зал, за которым могут следовать различные меньшие залы с колоннами и, наконец, святилище. Отдельная часовня отведена для царских предков. Главное святилище предназначено исключительно для культа Амона и царя. У бога солнца также есть личная часовня в храме. Вдоль главной оси последовательность помещений фиксирована; боковые помещения и расположение в задней части храма соответствуют культовым требованиям, предъявляемым царским строителем.

В задней части Рамессеума сохранились огромные кирпичные кладовые и офисы для администрации храма. Каждое помещение перекрыто бочкообразным сводом. После конца Восемнадцатой династии, когда Фивы перестали быть царской резиденцией, на южной стороне первого двора храма-усыпальницы правителя был построен небольшой дворец для его периодических посещений во время больших праздников. См. также: Месопотамское искусство (ок. 4500-539 гг. до н.э.).

Как культовые места для царя и богов, морские храмы были обнесены высокими стенами, как святилища богов, с пилонами, образующими монументальный парадный вход. Рамесс III, развивая идею храма как «крепости бога», но, конечно, помня и о внутренних политических трудностях Двадцатой династии, заключил свой погребальный храм в двойные крепостные стены с массивными башенными крепостными воротами на востоке и западе. Перед восточными воротами находилось место для посадки на канал, ведущий от Нила. Несмотря на крепостной аспект, подчёркнутый триумфальными рельефами, украшающими экстерьер, верхние камеры башен служили «павильоном удовольствий» для царя и его дочерей, которые изображены на стенах в рельефах с интимными сценами.

Для сравнения с современной погребальной архитектурой Северной Европы см: Мегалитическая гробница Ньюграндж (ок. 3000 лет до н.э.) и родственное ей место Мегалитическая гробница Ноут (ок. 2500 г. до н.э.).

Храм и кенотаф Сети I в Абидосе

Египетская архитектура была в основном озабочена выражением вечных истин в материальной форме, и необычный храм Сети I в Абидосе впечатляюще иллюстрирует это стремление. Абидос, верхнеегипетское место погребения первых царей, в Старом царстве стал домом и святилищем бога Осириса. Как бог растительности и божественный правитель мифического прошлого, Осирис был тесно связан с вопросом законной преемственности. В смерти царя постигала участь бога – быть призванным, подобно ему, для управления миром мёртвых; сын и наследник царя, отождествляемый с сыном Осириса Гором, был земным правителем. Осирис, выходец из Дельты (Бусирис), со времён Старого царства занял место бога мёртвых и культовое место «Передового из западных». Считалось, что его захоронение было найдено в Абидосе в гробнице царя Первой династии, а его смерть и возвращение к жизни драматически праздновались в мистериях, разыгрывавшихся на дорожке, которая тянулась от городского храма к древнему царскому некрополю. Абидос стал центром паломничества; цари и частные лица строили кенотафы вдоль маршрута шествия мистерий, чтобы обеспечить себе долю благословений этого святого места.

Как и все цари Нового царства, Сети I был похоронен в Фивах, в Долине царей, хотя по стратегическим соображениям он основал свою резиденцию в Кантире в восточной Дельте. Его храм-усыпальница, частично хорошо сохранившийся, является самым северным из храмов на западном берегу Фив. В фиванских храмах-усыпальницах поклонение Амону-Ра как всеобщему богу и догма о том, что он является отцом царя, вытеснили более древнего бога Осириса на задний план. Девятнадцатая династия впервые вернула святилища, посвящённые богу мёртвых, растительности и правителей.

Так Сети I вернулся к более ранним верованиям, когда в Абидосе он построил важный храм, ориентированный на запад, с двумя пилонами, двумя дворами и интерьером, выстроенным по фиванскому плану. Проходы через восходящую череду колонн и колонных залов ведут к семи часовням; центральная, посвящённая национальному богу Амону-Ра, фланкирована часовнями Ра-Харахте и Осирису. В южном крыле находятся часовни царя и мемфитского бога Птаха, в северном – Исиды и Гора, жены и сына Осириса. Эти вытянутые часовни, за исключением часовни Осириса, имели сводчатые потолки. В задних стенах, обращённых на запад, была изображена ложная дверь; ложные двери означали, что за ними скрывается нечто, связанное с культом. Только в часовне Осириса есть настоящая дверь. Она ведёт в палаты, посвящённые культу бога и его семьи, которые образуют узкий трансепт в задней части семи часовен.

Рельефная скульптура на стенах храма изображает святилище и культовые изображения, а также обряды, совершаемые царём; они неоценимы для воссоздания прежнего облика храма и определения функций его различных частей. В необычной пристройке с южной стороны главного здания находились часовни для других богов и святилище предков Сети, которые перечислены по именам, начиная с Менеса (Нармера), основателя царства, и заканчивая самим строителем храма.

Кенотаф (памятник) Сети I находится к юго-западу по оси главного храма; он важен для истории архитектуры этого комплекса. Это сооружение, погруженное глубоко в землю, его крыша находится ниже уровня пола главного храма, а его ядро построено полностью из массивных гранитных блоков. Первоначально это было изолированное здание; в северо-восточной части имеется отдельный вход, который, однако, прерывается глубокой шахтой. Ядро этого кенотафа представляет собой прямоугольную камеру с платформой, занимающей середину, окружённую рвом, который заполнялся водой во время ежегодных разливов Нила. С коротких сторон имеются ступени, ведущие вниз, на уровень, достигаемый водой.

В центре «острова» до сих пор видны два углубления для саркофага и канопического святилища. Два ряда мощных гранитных столбов на длинных сторонах поддерживают гигантские продольные архитравы, на которых покоились потолочные блоки крыши; они, вероятно, были обтёсаны к центру, образуя бочкообразный свод над центром платформы. Стены, окружающие все это пространство, содержат ниши, значение которых до сих пор неясно. Использование массивных гранитных блоков без отделки напоминает об архитектуре мортуарных храмов Четвёртой династии в Гизе.

Расположение и организация этого здания не оставляют сомнений в том, что это был кенотаф строителя в месте, наиболее священном для Осириса. Внутренний «остров» символизирует «первобытный холм», выходящий из вод хаоса и указывающий на начало самоподдерживающегося творения. Одновременно островная гробница приравнивает царя к богу Осирису; согласно древнему поверью, Осирис был похоронен на острове, который, с одной стороны, представлял «чистое» и «неприступное», а с другой – символически связывал его смерть и воскресение с циклическим подъёмом и спадом Нила.

Более поздние изображения показывают священную рощу, посаженную над подземным зданием Сети, чтобы её тень окутывала душу умершего царя, а растения одновременно почитали Осириса как создателя растительности.

См. также: Греческое искусство, на культуру которого оказали сильное влияние египетская архитектура и каменная кладка, и Римская архитектура (400 г. до н.э. – 400 г. н.э.).

Мы с благодарностью отмечаем использование материалов из книги «Древняя архитектура» (впервые опубликовано в 1972 году издательством Electra, Милан). Это увлекательное исследование строительного дизайна в Древнем Египте, не в последнюю очередь благодаря его сенсационным фотографиям внутренних помещений и местных гипостилей знаменитых зданий.