Австралийский импрессионизм читать ~3 мин.

Вслед за австралийской колониальной живописью (ок. 1780-1880) первой значительной вехой в австралийском искусстве стала выставка «9 x 5 импрессий», проведённая в 1889 году в мельбурнском аукционном зале. Именно тогда, в коллекции небольших эскизов, написанных главным образом на выдержанном дереве сигарных коробок размером девять на пять дюймов, впервые появился корпус произведений искусства, которые были явно и осознанно австралийскими. Большинство этих небольших «импрессий» были работой трёх почти неизвестных молодых художников: Тома Робертса (1856-1931), Артура Стритона (1867-1943) и Чарльза Кондёра (1868-1909). Фред Маккаббин (1855-1917) также был представлен на выставке, как и несколько менее значимых энтузиастов, привлечённых новым движением. Эта группа стала известна как Гейдельбергская школа, по названию сельских художественных лагерей, которые они организовали в районе Гейдельберга, к востоку от Мельбурна.

Серия «Искусство в Австралии» Искусство аборигенов (ок. 50 000 лет до н.э. и далее) Австралийская колониальная живопись (ок. 1780-1880) Австралийский импрессионизм (ок. 1886-1900) Австралийская современная живопись (ок. 1900-60) В те дни искусство мало что значило в Австралии — французское движение «импрессионизм» было известно лишь небольшому числу художников — и Мельбурн был слегка ошеломлён выставкой, которая путём подачи чая, музыкальных развлечений и широкого освещения уничижительной критики со стороны прессы сумела вызвать значительное любопытство и добилась довольно большого количества продаж. Каталог с обложкой, разработанной Чарльзом Кондёром (сегодня предмет коллекционирования), содержал девиз, или манифест: «Когда вы рисуете, форма — это важная вещь, в живописи первое, что нужно искать, — это общее впечатление от цвета». (Жан-Леон Жером: 1824-1904).

Характеристики

Так австралийские «импрессионисты» получили своё название — неправильное название, столь же неточное и столь же уместное, как «прерафаэлиты» или «фовисты». Ибо австралийский импрессионизм имеет мало общего с импрессионистской пейзажной живописью Клода Моне (1840-1926), Альфреда Сислея (1839-1899) и Камиля Писсарро (1830-1903) с их теориями спектра и вибрации света и цвета. (Подробнее см.: Характеристики импрессионистской живописи 1870-1910.) Французы всё ещё вели свои собственные битвы, и влияние французского импрессионизма не ощущалось в Австралии ещё более чем одно поколение. Цветные репродукции практически не существовали; до Австралии было ещё далеко добираться, и многие художники, совершившие путешествие обратно в Европу, были поглощены более активным миром искусства Парижа, и Австралия ничего не получила от их опыта.

Изречение Жерома, полученное Томом Робертсом из вторых рук от студентов, случайно встреченных в Испании, фактически стало основой австралийского импрессионизма, искрой, которая зажгла первую школу австралийской живописи. Хотя Робертс и его группа использовали характерно свободную манеру письма, которая придаёт их картинам «импрессионистский» вид, они были слишком привязаны к натурализму и более реалистичной барбизонской школе пейзажной живописи, чтобы полностью принять французский импрессионизм. Интересно, что их работы ближе к голландской Гаагской школе живописи, а не к Моне или Ренуару.

Для объяснения того, как импрессионистская живопись привела к абстрактному искусству, см.: Реализм к импрессионизму (1830-1900).

Конечно, на этих берегах были художники, оказавшиеся здесь со времён основания колонии сто лет назад — каторжники, чиновники, солдаты, исследователи и, по тем или иным причинам, случайные профессиональные художники. Они писали с бдительным, клиническим наблюдением или, в лучшем случае, как посетители, и даже самые талантливые из тех, кто поселился здесь — Джон Гловер, Конрад Мартенс и Луи Бювело — тосковали по более упорядоченной сельской местности Европы и в своих работах оставались верны традиционно принятой организации ландшафта, известным формам деревьев и мрачной консервативной палитре.

К 1880-м годам оковы были основательно сброшены, и молодой, энергичный народ, окрепший благодаря выносливости, быстро осознавал себя, свои силы, свои права, свою родную землю. Происходило брожение национализма, и, как всегда, писатели, художники чутко прислушивались к настроениям.