Жак-Луи Давид:
Французский неоклассический исторический художник читать ~9 мин.

Жак-Луи Давид — один из самых знаменитых французских художников своего времени, ключевая фигура неоклассицизма, художественного направления второй половины XVIII — начала XIX века. Этот стиль отвергал лёгкость и декоративность рококо в пользу строгой гармонии и упорядоченных форм античного искусства. Неоклассицизм стал культурным ответом на великие археологические открытия в Геркулануме и Помпеях (1738–1750) и теоретические работы немецкого историка искусства Иоганна Винкельмана, которые идеально соответствовали духу эпохи Просвещения.

Будучи близким соратником Робеспьера и других лидеров Французской республики, Давид использовал свою монументальную неоклассическую живопись как инструмент политической пропаганды. Позже он стал официальным художником императора Наполеона. Среди его самых известных картин — Клятва Горациев (1784, Лувр, Париж), Смерть Сократа (1787, Метрополитен-музей, Нью-Йорк), Ликторы приносят Бруту тела его сыновей (1789, Лувр) и Смерть Марата (1793, Королевские музеи изящных искусств, Брюссель). Давид признан не только одним из величайших исторических живописцев, но и одним из лучших портретистов в истории французского искусства. Его творчество оказало огромное влияние как на классициста Энгра (1780–1867), так и на романтика Делакруа (1798–1863).

Академическое образование

Давид родился в 1748 году в обеспеченной парижской семье. Когда мальчику было девять лет, его отец погиб на дуэли, и воспитанием ребёнка занялся дядя, Жак Бурон. Ранний интерес к рисованию побудил мать отправить его на обучение к своему дальнему родственнику, ведущему художнику эпохи рококо Франсуа Буше (1703–1770). Живопись стала для Давида важнейшим способом самовыражения, особенно после того, как в юности он получил травму лица в поединке на шпагах, что привело к дефекту речи. Однако Буше, чей стиль уже выходил из моды, в 1766 году направил юношу к Жозефу-Мари Вьену (1716–1809), одному из пионеров французского неоклассицизма.

Давид несколько раз безуспешно пытался завоевать престижную Римскую премию, дававшую право на поездку в Италию за счёт государства. В 1771 году его работа Битва Марса с Минервой (Лувр) получила лишь второе место. Череда неудач едва не довела художника до отчаяния, но в 1774 году он наконец был удостоен первой премии за картину Врач Эрасистрат открывает причину болезни Антиоха (Национальная высшая школа изящных искусств, Париж). Эта победа позволила ему отправиться на пятилетнюю стажировку в Рим вместе с Вьеном, которого как раз назначили директором Французской академии в Риме.

Годы в Риме

Пять лет, проведённые в Риме, стали поворотным моментом в творческом развитии Давида. Несмотря на первоначальное намерение не поддаваться очарованию античности, он был глубоко впечатлён величием древнеримской цивилизации. Давид погрузился в изучение теорий, которые продвигали художник Антон Рафаэль Менгс (1728–1779) и археолог Винкельман. Временно оставив живопись, он сосредоточился на рисунке, изучая памятники Древнего Рима и работы старых мастеров. Эволюцию его эстетики можно проследить по многочисленным альбомам с набросками (Лувр; Художественный музей Фогга, Кембридж; Национальный музей, Стокгольм).

Картин этого периода сохранилось немного. Наиболее значимая из них — Святой Рох, молящий Деву Марию об исцелении больных чумой (1780, Музей изящных искусств, Марсель), написанная после поездки в Неаполь. Эта работа знаменует полный разрыв с учением Буше и Вьена. Другое амбициозное полотно, Погребение Патрокла (1778, Национальная галерея Ирландии, Дублин), иллюстрирующее сцену из «Илиады», всё ещё несёт отголоски барокко, но уже отличается более спокойной и строгой композицией.

Зрелый неоклассический стиль

В 1780 году Давид вернулся в Париж, где быстро прославился своей антирокайльной неоклассической живописью. В его работах главенствующая роль отводилась рисунку, а не цвету. Такой лаконичный стиль полностью соответствовал как строгим идеалам Французской академии, так и предреволюционным настроениям в обществе. Темы его произведений — самопожертвование, верность долгу и гражданский аскетизм. Зрелость, обретённая в Риме, проявилась в его работах для Салона: Велизарий, просящий милостыню (1781, Музей изящных искусств, Лилль) и Андромаха, оплакивающая Гектора (1783, Высшая национальная школа изящных искусств, Париж). Его репутация росла, и вскоре он открыл мастерскую, привлёкшую множество учеников, в том числе Анн-Луи Жироде и Жермена Друэ.

В 1784 году Давид получил королевский заказ на картину о доблести древних римлян. Для работы над сюжетом Клятвы Горациев (Лувр) он снова отправился в Рим, чтобы творить в «классической» атмосфере. Картина, выставленная сначала в Риме, а затем в Парижском салоне 1785 года, имела оглушительный успех. В ней обновлённый классический гуманизм, чёткость линий и строгость композиции возобладали над цветом и движением. Полотно было провозглашено манифестом неоклассицизма.

Оставаясь верным найденной формуле — античный сюжет и лаконичная композиция, — Давид создал такие шедевры, как Смерть Сократа (1787, Метрополитен-музей, Нью-Йорк), Ликторы приносят Бруту тела его сыновей (1789, Лувр) и Любовь Париса и Елены (1788, Лувр).

Период Революции

С началом Французской революции Давид перешёл от античной истории к современной реальности. Он стал активным революционным деятелем, поставив своё искусство на службу новым идеалам. Будучи депутатом Конвента и членом Комитета общественной безопасности, он организовывал массовые празднества и церемонии. В своих картинах он запечатлел ключевые эпизоды эпохи: трагическую Смерть Марата (1793, Королевские музеи изящных искусств, Брюссель) и героическую Клятву в зале для игры в мяч (1791, эскиз пером, Версаль) — полотно, которое так и не было закончено. Искусствовед Саймон Шама писал: “Если и существует картина, способная вдохновить умереть за дело, то это «Смерть Марата»”. Героический пафос картин Давида составляет разительный контраст с трагическим реализмом полотна «Третье мая 1808 года» (1814, Прадо, Мадрид) его испанского современника Гойи (1746–1828).

Портретное творчество

Проницательность и уверенность исполнения, проявившиеся ещё в Портрете графа Потоцкого (1781, Национальный музей, Варшава), позволили Давиду достичь вершин в портретном искусстве. Его несравненная техника проявилась в таких работах, как Портрет Антуана Лорана Лавуазье и его жены (1788, Метрополитен-музей), Портрет маркизы д’Орвилье (1790, Лувр), Портрет мадам Трюден (ок. 1791, Лувр), а также парные портреты Пьера Серизиа и его супруги Эмилии Серизиа с сыном (оба 1795, Лувр). Эти произведения отличаются монументальной простотой и нейтральным фоном.

Давид был близким другом Максимилиана Робеспьера. После его свержения в 1794 году художника обвинили в государственной измене и дважды заключали в тюрьму в Люксембургском дворце. В этот период его жена-роялистка подала на развод, но после освобождения Давида в 1796 году они снова поженились. В тюрьме он написал Вид на сад Люксембургского дворца (1794, Лувр) — свой единственный пейзаж, а также задумал монументальное полотно Сабинянки, останавливающие сражение между римлянами и сабинянами (Лувр). Эту картину он завершил в 1799 году, продемонстрировав в ней стремление к стилистическому совершенству в подражание греческому искусству. В 1800 году он начал работу над знаменитым Портретом мадам Рекамье (Лувр), который так и остался незаконченным.

Главный художник Наполеона

Знакомство с Наполеоном Бонапартом, чей образ Давид запечатлел в блестящем наброске (ок. 1797–1798, Лувр) и героической картине Наполеон на перевале Сен-Бернар (1801, Мальмезон), изменило его судьбу. В декабре 1804 года он был назначен главным художником императора. Наполеон поручил ему запечатлеть главные сцены своей коронации. Из четырёх задуманных композиций были завершены две: Коронация императора Наполеона I и императрицы Жозефины (1808, Лувр) и Раздача орлов на Марсовом поле (1810, Версаль). Две другие, Возведение на престол и Прибытие в ратушу, остались лишь в эскизах. Несмотря на славу, Давид так и не получил желанной должности директора Парижской академии изящных искусств и постепенно отошёл от официальных заказов.

В 1813 году он вернулся к работе над картиной Леонид в Фермопилах (1814, Лувр), начатой ещё в 1802 году. Этот проект был прерван по приказу Наполеона, который, однако, восхищался полотном, когда увидел его по возвращении с Эльбы в 1815 году. Среди официальных портретов этого времени выделяются Портрет графа Франсуа де Нанта (1811, Музей Жакмар-Андре, Париж) и Портрет Наполеона в рабочем кабинете (1812, Национальная галерея искусств, Вашингтон). В этих работах проявился новый стиль «ампир», для которого характерна более тёплая цветовая палитра.

О французском историческом живописце XIX века, работавшем в схожем с Давидом академическом стиле, см: Эрнест Мейссонье (1815-1891).

Изгнание в Брюсселе

После падения Империи и Реставрации Бурбонов новый король Людовик XVIII, ценивший талант Давида, предложил ему амнистию и должность придворного художника. Однако Давид, как «цареубийца», голосовавший за казнь Людовика XVI, предпочёл добровольное изгнание. Он поселился в Брюсселе, где был восторженно принят своими бывшими учениками. Последние годы жизни он посвятил написанию работ на мифологические сюжеты, таких как Амур и Психея (1817, Художественный музей Кливленда) и Прощание Телемаха и Евхаристы (1818, Музей Гетти, Лос-Анджелес).

Эти поздние работы демонстрируют некоторый отход от строгих неоклассических теорий. Однако портреты, созданные в изгнании, по своей ясности и глубине ставят его в один ряд с величайшими французскими мастерами этого жанра, от Жана Фуке до Поля Сезанна. С помощью своего ученика Жоржа Руже он также создал авторское повторение Коронации (1822, Версаль). Его последняя большая работа, Марс, обезоруженный Венерой и грациями (1824, Королевские музеи изящных искусств, Брюссель), была завершена незадолго до смерти. Художник скончался 29 декабря 1825 года от последствий травм, полученных при падении из кареты.

После смерти Давида его менее значительные работы были проданы за скромные суммы, а знаменитую картину Смерть Марата пришлось убрать из экспозиции, чтобы избежать общественного недовольства. Власти Франции не разрешили перевезти его тело на родину, и художник был похоронен в Брюсселе на кладбище Эвере.

Репутация и наследие

Творчество Давида вызывало как восхищение, так и резкую критику. Сторонники называли его обновителем французской живописи, а Эжен Делакруа считал его «отцом всей современной школы». Противники обвиняли художника в том, что его теории породили безжизненное академическое искусство. Тем не менее влияние его мощного, рационального стиля было огромным. Классицистам, таким как Энгр, он передал чувство формальной красоты, а романтикам, через Антуана-Жана Гро, — вдохновение для создания грандиозных исторических полотен. Его наследие до сих пор представляет собой пример той «удивительной смеси реализма и идеала», о которой писал Делакруа.

Работы французского художника-неоклассициста Жака-Луи Давида можно увидеть в лучших художественных музеях по всему миру.