Чудеса в религии читать ~8 мин.

Чудо определяют как экстраординарное событие, которое считают проявлением божественного вмешательства. Этим оно отличается от магии — манипуляции миром природы, совершаемой силой самого практикующего.

Во все времена и во всех культурах люди ждали от святых чудес как свидетельств божественной силы. Иногда человека причисляли к чудотворцам, даже если он сам это категорически отрицал, как, например, ранний суфийский мистик Абу Язид Бистами.

Даже когда религиозные иерархи при определении святости отдавали предпочтение другим качествам, а не способности творить чудеса, народная вера продолжала ценить их как важнейшие знаки божественного присутствия в мире.

В современном римском католицизме, как и в средневековом христианстве, для официальной канонизации человека требуются доказательства сотворённых им чудес. Только чудо служит подтверждением того, что человек жил в согласии с волей Бога. Для мучеников необходимо два чуда, для исповедников — три. В большинстве других мировых религий чудеса также могут считаться доказательством святости, хотя и без строгой формализации.

Святые известны способностью творить чудеса при жизни, но особенно часто — после смерти. Эта вера является одной из ключевых в исламе, а также в православном и католическом христианстве. Существует логическая преемственность: святой, проявлявший доброту и заботу о людях при жизни, продолжает своё служение и после смерти. Утвердившись в святости и обретя особую близость к Богу, он получает возможность помогать верующим. Именно доступ к Богу в загробной жизни позволяет святым ходатайствовать и просить о чудесах. (При этом иудаизм, христианство и ислам проводят чёткое различие: святые могут лишь просить о чуде, но совершить его под силу только Богу).

Иудаизм смотрит на этот вопрос иначе. Он делает акцент на религиозной жизни в земном мире, а не в загробном, что исключает возможность посмертных чудес. Однако в ранний период нашей эры живые чудотворцы играли в иудаизме важную роль; нескольким раввинам приписывали сверхъестественные способности. Последним великим чудотворцем среди раввинов был Ханина бен Доса. Позднее, за исключением современного хасидского движения, образ чудотворца постепенно уступил место образу мудреца как идеалу святого человека.

Чудеса принимают различные формы. Среди аскетов распространённым чудом было чудесное появление пищи. Это служило знаком божественного одобрения их отшельнической жизни и давало силы для продолжения духовного пути. Например, индийский суфий Фаридуддин Гандж-и-Шакар совершил сорокадневное затворничество, вися вниз головой в колодце. Его пост был вознаграждён, когда лежавшие рядом камни превратились в сахар.

Нескольким ирландским отшельникам пища также доставлялась чудесным образом: лань приходила, чтобы её подоили, ворон приносил хлеб, а орёл — рыбу. Иногда аскеты и сами творили пищу, что напоминает о чудесном умножении хлебов и рыб Иисусом.

Святые не только превращали воду в вино. Когда индуистского поэта Камалаканту Бхаттакарья обвинили в пьянстве, он в ответ превратил вино в молоко. В Талмуде есть история о двух раввинах, которые каждую неделю создавали телёнка к субботней трапезе. Неудивительно, что в условиях натурального хозяйства люди с восторгом рассказывали о чудесном даровании пищи.

Многим святым приписывалась и чудесная способность переносить тяжёлые физические испытания. В житиях многих раннехристианских мучеников описывается, как они претерпевали ужасные пытки, не испытывая страданий. Индуистские святые в литературе также порой предстают настолько сосредоточенными на божественном, что не замечают физической боли. Этот феномен встречается и в исламе. Например, суфий Ахмад ибн Али аль-Рифаи мог сидеть в раскалённой печи, а его последователи практиковали хождение по горячим углям, общение со змеями и поедание битого стекла.

В восточных религиях сверхъестественные способности часто рассматриваются как побочный эффект просветления. Считается общепринятым, что архаты — полностью пробуждённые существа — могут слышать и понимать все звуки во Вселенной, читать мысли других и помнить свои прошлые жизни.

Кроме того, буддизм признаёт восемь стандартных паранормальных способностей у людей исключительной святости: (1) проецировать свои телесные образы, (2) становиться невидимым, (3) проходить сквозь твёрдые предметы, (4) погружаться в землю, (5) ходить по воде, (6) летать, (7) касаться рукой солнца и луны и (8) возноситься в обитель Брахмы на высшем небесном уровне. Индуизм также признаёт сверхъестественные способности, включая чтение мыслей, ясновидение и левитацию, как естественный результат духовного развития.

Однако обе религии предостерегают от развития таких способностей, считая их отвлекающими факторами. Хвастовство особыми силами даже является одним из четырёх традиционных оснований для изгнания из буддийской сангхи (монашеской общины).

Буддизм Махаяны более либерально относится к демонстрации сверхъестественных сил, особенно в образовательных целях. Интересным примером является силлаский (корейский) монах Чаджанг, прославившийся как чудотворец. Он способствовал распространению буддизма в своём королевстве, совершая чудесные знамения во время лекций. В тантрических традициях буддизма и индуизма паранормальные способности часто ценятся как признаки духовного прогресса, однако предполагается, что практикующий со временем превзойдёт эту стадию.

Хотя религиозная элита могла относиться к чудесным способностям с настороженностью или даже презрением, простые люди всегда любили их, и они играют заметную роль в легендах. Так, буддийский философ Чандракирти, утверждая, что вещи лишены сущности, доказывал это, проходя сквозь каменные колонны, доя нарисованную корову, чтобы накормить монахов, и даже катаясь на каменном льве. Первый гуру сикхов, Нанак, также был известным чудотворцем.

Другие восточные религии исходят из того, что истинная связь с божественным позволяет человеку отбросить иллюзии, управляющие материальным миром. В результате святой достигает состояния трансцендентности. Даосы интерпретируют это буквально: они верят, что по мере духовного совершенствования тело даосского святого становится всё более прозрачным.

Даосские «бессмертные» (сянь) могут мгновенно перемещаться и менять свой облик по желанию. Вместо смерти их ждёт апофеоз: лучшие из них возносятся на небо при свете дня в колеснице, запряжённой драконами и тиграми. (Хотя даже это, возможно, не столь эффектно, как истории двух индуистских святых, Антал и Мирабай, которые, по преданию, были поглощены изваяниями божеств).

Некоторые даосские истории ещё более причудливы. Например, у Чжан Голао, одного из Восьми бессмертных, был волшебный мул, которого можно было сложить и убрать в небольшую сумку. В целом, однако, основной акцент делается на преодолении святым обычных законов природы. Подобная трансцендентность приписывалась и некоторым греческим философам-неоплатоникам. Иамвлиху, к примеру, приписывали способность к левитации, хотя сам он всячески отрицал подобные слухи.

Легенды о чудесах, нарушающих законы природы, существуют вне зависимости от религии, места и времени. Часто встречаются истории о святых, которые пересекали водоёмы в эпоху до массового строительства мостов. Они разделяли воды, как Моисей и его многочисленные подражатели в христианской агиографии. Они ходили по воде, что особенно распространено среди буддийских святых. Они переплывали реки и моря, сидя на листе или тростнике — этот топос встречается от ирландского святого Иа, пересекавшего Ла-Манш, до основателя чань-буддизма Бодхидхармы, переплывшего Янцзы.

Во славу святых огонь мог сам разгораться, гаснуть или менять направление. Деревья склонялись перед ними, а Чёрный камень Каабы, по преданию, заговорил по просьбе шиитского имама Али ибн аль-Хусейна Зайн аль-Абидина.

Два величайших чуда, приписываемых святым, — это управление погодой и исцеление. Многие африканские и индейские святые почитаются за способность вызывать дождь, хотя рассказы об этом можно найти в большинстве религий. Буддийский монах Фотучэн из Центральной Азии прославился тем, что вызвал дождь, благодаря чему правитель Китая оказал поддержку буддизму.

В Талмуде рассказывается о еврейском чудотворце Хони ха-Меагеле, который успешно молился о дожде во время засухи. В индуизме чудеса часто связаны со способностью святого снискать расположение бога с помощью песен или стихов. По одной из легенд, композитор начала XIX века Мутхусвами Дикшитар прекратил засуху, исполнив со своим сыном музыкальное произведение. На протяжении всего христианского Средневековья святые регулярно вызывали дождь по просьбе верующих. Даже такая поздняя святая, как Катарина де Сан-Хуан, прославилась тем, что смогла повернуть вспять ураган.

Однако большинство записанных чудес — это чудеса исцеления. Агиография рисует картину человеческих страданий, облегчить которые способно лишь вмешательство святых. Современные теории признают огромную силу разума в исцелении тела. В этом контексте святые на протяжении всей истории выступали в роли проводников, вселяя в людей абсолютную веру в возможность исцеления.

Часто такие исцеления происходят в эмоционально напряжённой обстановке, от массовых молитвенных собраний до паломничества к святыням. К сожалению, после того как эмоциональный подъём спадает, рецидивы случаются довольно часто. Тем не менее существует ряд современных научных данных, подтверждающих, что чудеса исцеления действительно происходят, что подкрепляет многовековую веру в них.

Закончился ли век чудес? В наше время вера в чудеса действительно пошла на спад во многих частях мира. Скептицизм, идеи эпохи «Просвещения» и развитие науки заставили образованную элиту многих религий усомниться в чудесах или даже осудить веру в них. Но очень многие люди по-прежнему нуждаются в чудесах, и образ святого-чудотворца всё ещё жив. В христианском мире это проявляется в двух направлениях: в католицизме, где основное внимание уделяется целительной силе Девы Марии (например, в Лурде), и в быстро растущих пятидесятнических общинах, которые почитают харизматичных «целителей верой». Многие новые религии Азии и Америки также подчёркивают чудотворную силу своих лидеров.