Транссубстанция читать ~5 мин.

Транссубстанция – это доктрина, признанная в некоторых ветвях христианства (в основном в римско-католической и восточно-православной церквях), согласно которой хлеб и вино, предлагаемые в Евхаристии, становятся по существу (хотя и не внешне) телом и кровью Иисуса Христа.

Доктрина транссубстанциации была введена для того, чтобы сохранить императив «реального присутствия» Христа в Евхаристии, при этом ясно показывая, что материя и форма хлеба и вина не меняются. Однако такое понимание мистической трансформации хлеба и вина не является общепризнанным для всех христиан; большинство протестантских деноминаций отвергают концепцию транссубстанциации.

Термин «транссубстанция», от латинского transsubstantiatio, был впервые использован Хильдебертом де Лавардином, римско-католическим архиепископом Тура в 11 веке, но только на Тридентском соборе в 1551 году транссубстанция была официально утверждена как официальная доктрина католической церкви. Греческий термин metousiosis, означающий «изменение сущности» или «внутренняя реальность», используется восточной православной церковью, проясняя тот же фундаментальный принцип транссубстанциации. Однако Восточная православная церковь никогда не превращала это учение в догму и, в отличие от Римско-католической церкви, отказывается определить, когда и как происходит метаморфоза.

Хотя слово «транссубстанция» не встречается в Библии, её сторонники настаивают на том, что она была введена самим Иисусом и преподавалась также святым Павлом. Иисус собрал своих учеников на так называемую «Тайную вечерю», где он сделал заявления, которые, по мнению многих, поддерживают интерпретацию транссубстанциации. В дополнение к словам самого Иисуса, святой Павел учил, что Иисус установил постоянный ритуал, который, по его замыслу, должны были проповедовать его последователи и который понимался как его истинные тело и кровь.

По мере распространения христианской веры по всей Римской империи, продолжало распространяться учение о том, что хлеб и вино стали подлинной плотью и кровью Христа. Действительно, христиане иногда подвергались гонениям за то, что придерживались этой необычной веры и практики, их обвиняли в каннибализме из-за их утверждения, что они пьют кровь Иисуса и едят его тело.

В Средние века стали возникать вопросы о евхаристическом присутствии. В ответ на это Хильдеберт де Лаварден, архиепископ Тура, выступил с заявлением против еретиков, используя термин транссубстанция. Позже святой Фома Аквинский попытался определить, что конкретно происходит в Евхаристии. Используя аристотелевский термин «происшествия», Аквинский попытался объяснить, как внешний вид хлеба и вина остаётся неизменным для органов чувств, в то время как по сути они полностью превращаются в тело и кровь Иисуса. Кроме того, Римско-католическая церковь определила точный момент преображения хлеба и вина во время освящения, когда священник повторяет слова Иисуса: «Сие есть тело Мое… сия есть кровь Моя». В качестве логического результата этой веры была введена практика «евхаристического поклонения», которая впоследствии стала предметом возражений протестантов.

В то время как на Западе преобладал этот точный аристотелевский подход, восточные православные церкви были менее склонны сделать транссубстанцию догмой или точно определить, когда и как происходит замена хлеба и вина. Восточная церковь, предпочитая называть евхаристическое чудо «тайной», утверждала, что элементы окончательно превращаются в тело и кровь Христа, а не образно или символически, но при этом заявляла, что конкретные детали того, как это происходит, непостижимы.

В основном из-за беспокойства по поводу коннотаций евхаристического поклонения, транссубстанция стала чрезвычайно спорной во время протестантской Реформации. Мартин Лютер, желая дистанцироваться от того, что он считал излишествами в Римско-католической церкви, заявил, что, хотя он верит, что Иисус Христос действительно присутствует в Евхаристии, он отказывается утверждать доктрину транссубстанциации, поскольку его расстраивает использование терминов, касающихся «форм» или «случайностей» хлеба и вина. Впоследствии лютеранская церковь стала исповедовать доктрину «сакраментального единства» (которую нелютеране часто называют «консубстанцией»), утверждая, что «тело и кровь Христа объективно присутствуют в хлебе и вине, вместе с ними и под их формами».

Англиканская церковь в своих 39 статьях утверждает, что транссубстанция не может быть доказана Писанием, а также заявляет, что она «даёт повод для многих суеверий» (ссылаясь на «евхаристическое поклонение»). Кроме того, в 1684 году архиепископ Джон Тиллотсон осудил «настоящее варварство этого таинства», назвав его «великим нечестием верить, что люди действительно едят и пьют натуральную плоть и кровь Христа». Однако англикане не считают обязательным никакое учение, кроме Священного Писания; поэтому некоторые англиканские общины (в том числе англокатолики и англикане Высокой Церкви) и сегодня учат о транссубстанциации.

Отойдя ещё дальше от римско-католической доктрины, а также от практики ранней церкви, реформатор Хульдрих Цвингли назвал таинство причастия чисто символическим, считая, что оно должно отмечаться просто как память, утверждая, что именно в этом заключается истинный смысл указаний Иисуса. Многие современные протестантские деноминации, а также неконфессиональные группы и секты следуют анализу Цвингли, празднуя причастие как воспоминание о Тайной вечере Христа, но при этом чётко придерживаясь того, что предлагаемые элементы остаются в своём естественном состоянии; никакого мистического преображения не происходит.

Доктрина транссубстанциации была отброшена многими христианскими деноминациями и сектами в последующие века после Реформации. Тем не менее, вера в то, что хлеб и вино Евхаристии действительно становятся Телом и Кровью Христа, продолжает поддерживаться многими древнейшими христианскими церквями, уверенными в том, что это изначальное учение Иисуса и его апостолов. Учитывая значительную численность римских католиков во всем мире, а также восточных православных верующих, транссубстанция считается преобладающим пониманием Евхаристии многими практикующими христианами в 21 веке.