Мария Санти: Гораздо лучше, чем в кино читать ~3 мин.

“Ах, Чезаре Борджиа такая душка”. Что?! Человек со шрамами от сифилиса на лице не любивший за всю жизнь ни одной женщины? Ах, да. Вы же смотрели сериал. Или фильм. Или порно. Отец – папа Римский Александр IV Борджиа так и рыщет, кого бы отравить, сын Чезаре романтичный бандит, а дочь Лукреция потаскуха, которая спит с обоими.

Борджиа демонизировали потому, что они были испанцы. То есть чужие. Всеитальянской власти добивался и Юлий II. Он также подличал и продвигал своих незаконнорожденных детей. Более того, при жизни чёрным пиаром поливали всех без исключения пап. Но только байки про Борджиа дошли до наших дней. Повезло.

В эпоху Возрождения народ грабил после выборов дом избранного кардинала. Поэтому, подкупивший большинство выборщиков конклава, Родриго Борджиа заранее вывез из дома все деньги. А мог бы выступить против такой традиции. Но, как и большинство пап, он везде, где можно делал вид, что играет по правилам.

Посмотрим на фреску Пинтуриккьо – любимого художника Александра IV. В образе Екатерины Александрийской, переспорившей философов, живописец нарисовал дочь понтифика. В императоре все узнавали её брата Чезаре. Сам папа считал отношения внутри своей семьи идиллическими. Выбранный им девиз композиции – Pacis cultori – «Тому, кто установил мир».

Когда Чезаре заколол слугу – любовника Лукреции (прямо под плащем Александра IV, где бедолага прятался в надежде спастись), родившегося ребёнка записали как сына папы Римского (а потом Чезаре) от свободной женщины. Отсюда и легенда о том, что у Лукреции был роман с обоими.

Кстати, знаменитая сцена, когда папа с дочерью смотрели на совокупляющихся коней происходила, когда Александру IV было под 70. В то время у него даже официальной фаворитки уже не было. А в инторнетах пишут, что сразу после зрелища они с Лукрецией «уединились и занялись любовью».

Якобы вавилонская блудница Лукреция Борджиа однажды была губернатором Сполето (в частности организовала в городе корпус конной жандармерии) и несколько раз замещала своего отца – управляла Ватиканом и текущими делами церкви. Когда Чезаре убил второго мужа Лукреции, она несколько месяцев подписывала письма: “Самая несчастная из женщин”.

Папа гордился светскими успехами дочери. И боялся Чезаре, который из зависти убил родного брата.

Тиран Чезаре считал, что избавляет страну от тиранов. Французские солдаты осуждали Чезаре Борджиа за то, что он принуждал к сожительству плененную им Катарину Сфорца. Рыцарский кодекс предусматривал уважительное отношение к даме. Равного социального положения, разумеется. На остальных это не распространялось.

Якобы невозмутимый железный Чезаре плакал, когда его первый раз вели в тюрьму. При допросе унижался, проклиная своего покойного отца. Теоретики власти говорят, что это было хитростью, рассчитанной попыткой обмана. А ведь главный хищник эпохи Возрождения первый раз в жизни оказался лишен поддержки влиятельного родителя. И, конечно, растерялся.

Борджиа были правителями и нельзя судить их по правилам иного социального ранга. Папа – политик, сын – убийца, дочь – муза. Папа беспокоился о своей последней любовнице Джулии Фарнезе, а та предала его. Окруженный роскошью, Чезаре не знал оседлой жизни. Лукреция была любящей матерью, в силу нравственных законов своего времени разлученной с двумя незаконнорожденными детьми.

Но кому интересны живые люди, когда нужно удивить зрителя?