«Рассвет всего:
новая история человечества» Дэвида Грэбера и Дэвида Венгроу, краткое содержание читать ~4 мин.

В своей книге «Рассвет всего: новая история человечества», вышедшей в 2021 году, Дэвид Грэбер и Дэвид Венгроу пытаются перевернуть множество укоренившихся представлений о происхождении сложных человеческих обществ, городских поселений и национальных государств, а также о глобальной проблеме социального неравенства.

Будучи антропологом и археологом соответственно, авторы рассматривают новейшие археологические данные и по-новому интерпретируют десятилетия антропологических исследований, чтобы представить подробный рассказ о том, как развивались ранние человеческие общества. Их проект заключается в том, чтобы отвергнуть традиционный рассказ о том, что небольшие группы охотников-собирателей жили в эгалитарной гармонии до того, как они открыли сельское хозяйство, осели, увеличили численность населения и внедрили иерархические системы административного и политического контроля. Вместо этого авторы утверждают, что процессы организации были гораздо более сложными и свидетельствуют о значительном уровне сознательного самоопределения.

Выпущенная издательством Farrar, Straus, and Giroux в 2021 году, книга «Рассвет всего» вызвала оживлённую дискуссию как среди учёных, так и среди историков.

Авторы обсуждают сохраняющееся влияние двух ранних политических философов, Жан-Жака Руссо (1712-1778) и Томаса Гоббса (1588-1679), на историческую науку и антропологические исследования. Авторы опровергают обоих мыслителей, предлагая другой взгляд на раннюю историю человечества и её вклад в современность. Они хотят восстановить специфику и сложность ранних человеческих обществ, позволяя доказательствам показать, что прошлое было определённо более сложным, а люди – бесконечно более изощрёнными, чем это представляется в современных исторических исследованиях.

Ответы на проблему социального неравенства, утверждают авторы, сложны и разнообразны. Они иллюстрируют так называемую «туземную критику» западной культуры, когда коренные индейцы указывали на недостатки и противоречия европейского общества. Действительно, такая критика показывает политическую изощрённость и демократичность философии и общества индейцев XVII-XVIII веков. Авторы утверждают, что это мышление повлияло на идеалы Просвещения, а не наоборот, хотя века завоевания и господства затушевали вклад индейцев.

Авторы приводят свидетельства, показывающие изменчивость ранних человеческих обществ. Нередко общество жило как эгалитарная группа охотников-собирателей в течение одного сезона года, когда пищи было мало и группы рассеивались, а затем жило как централизованное племя с определённым типом правящей власти на одной оседлой территории в течение другого сезона года.

Хотя остатки этой социальной изменчивости существуют в некоторых современных фестивалях и праздничных периодах календарного года, авторы считают более актуальным вопрос о том, почему современное общество утратило большую часть этой изменчивости. Стандартные аргументы – что как только люди поселились в сельскохозяйственных общинах, неизбежно возникла концепция частной собственности, что привело к социальному неравенству – не выдерживают критики, учитывая последние археологические данные.

Авторы развенчивают популярные мифы о сельском хозяйстве и его влиянии на цивилизацию. Появление сельского хозяйства не означало зарождения какой-то новой и неизбежной формы человеческого общества, изобилующей нисходящей организацией и социальным неравенством. Напротив, земледелие часто было последним средством, и есть археологические свидетельства того, что его внедрение в некоторых частях света, например, в Центральной Европе, было неудачным. Многие ранние общества для обеспечения своего выживания полагались на комбинацию методов, о которых говорилось выше.

Самые ранние города формировались и функционировали различными способами. Похоже, что не существует единого пути к урбанизации, равно как и прямой модели управления в разных обществах. В таких регионах могло сохраниться сочетание земледелия, кормодобывания, рыболовства и охоты. Более того, авторы также предполагают, что, хотя археологические свидетельства не всегда доступны, есть основания полагать, что многие из этих ранних сообществ практиковали ту или иную форму демократии.

Авторы утверждают, что не существует единой, первоначальной формы социальной организации, которая предшествовала бы укреплению того, что сегодня является доминирующей формой политического контроля в мире – национального государства. Напротив, существовало множество начал, возникших из различных форм и комбинаций социального контроля.

Три центральные формы социального контроля – суверенитет, бюрократия и политика – в разной степени и в разных сочетаниях используются различными обществами по всему миру. Они приводят археологические и антропологические свидетельства обществ Мезоамерики, Древнего Египта, Африки, Китая и Месопотамии.

Авторы возвращаются к идее критики коренных народов. Они приводят пример Кахокии, которая, по их мнению, является первым «государством», существовавшим на Американском континенте. Очевидно, что по мере роста города-государства росло и авторитарное правление, и крайнее насилие.

После нескольких столетий, в течение которых, по всей видимости, велась слежка, жестокие наказания и постоянные войны, Кахокия была покинута, а территория осталась незаселённой. Большинство коренных народов возвращаются к племенным системам правления и сознательно отвергают формы авторитарного правления, вместо этого перенимая традиции демократических дебатов и общинных форм социальной организации.

В заключительной главе авторы перечисляют все свои основные аргументы и рассматривают функцию мифа. Они подчёркивают, что в том, как развивалась человеческая история и общество, нет ничего неизбежного, как нет ничего фиксированного и непреклонного в проблеме социального неравенства.