«Справедливость и политика различий» Айрис Марион Янг, краткое содержание читать ~7 мин.

Первоначально опубликованная в 1990 году, книга «Справедливость и политика различий» является нехудожественной работой в области политической теории. Автор, Айрис Марион Янг, использует критическую теорию, чтобы разоблачить недостатки распределительных теорий справедливости и призывает к расширению прав и возможностей угнетённых и обездоленных социальных групп.

В качестве доказательства неадекватности распределительной модели справедливости она приводит требования новых социальных движений, таких как движения за гражданские права. По мнению Янг, необходимо, чтобы теория справедливости учитывала не только распределение благ, но и процессы принятия решений, разделение труда и культуру. Янг утверждает, что несправедливость в США конца 20 века принимает две формы: угнетение и господство. Хотя угнетение многогранно, оно лишает людей возможности использовать свои таланты, а господство заставляет людей выполнять приказы.

Янг не излагает теорию справедливости, но призывает к демократизации общественной жизни, включая рабочее место, чтобы противостоять этим силам несправедливости; она настаивает на представительстве всех обездоленных и угнетённых социальных групп в процессе принятия решений. Как профессор политологии со специализацией в области политической теории и общественный активист феминистского движения, Янг имеет как академические полномочия, так и личный опыт для написания этой книги.

В знак признания вклада книги в научную литературу Американская ассоциация политических наук присудила ей в 1991 году премию Виктории Шук – приз, присуждаемый лучшей книге в области «Женщины и политика».

Распределительная теория справедливости занимается вопросом о том, кто и что получает. Она лучше всего подходит для материальных благ и неадекватно рассматривает распределение нематериальных благ, таких как власть, которая является реляционной концепцией. Кроме того, теория игнорирует то, как принимаются решения о распределении, и принимает институциональный контекст как данность. Этот контекст, включающий процедуры принятия решений, разделение труда и культуру, должен определять нашу концепцию справедливости.

Все люди должны иметь возможность развивать и использовать свои способности и участвовать в принятии решений, которые влияют на их жизнь. В противном случае процветают угнетение и господство, противоположные справедливости. В США конца XX века многие социальные группы подвергаются угнетению. Социальная группа, в отличие от группы интересов, имеет общую культуру и историю.

Янг выделяет пять сторон угнетения: эксплуатация, или отстранение группы от установления правил работы; маргинализация, или изгнание группы из работы и социальной жизни; бессилие, или неспособность группы участвовать в принятии решений, влияющих на жизнь её членов; культурный империализм, или когда доминирующая группа утверждает свой собственный опыт как универсальный; и систематическое насилие, или когда группа должна жить с обоснованным страхом насильственного нападения. Распределительная теория справедливости не в состоянии назвать эти случаи угнетения; фактически, эти формы угнетения являются результатом отрицания различий и допущения универсальности в этой теории.

Политика в США – это, прежде всего, борьба групп интересов за материальные блага. Такая форма политики выгодна богатым и порождает цинизм, поскольку все якобы стремятся только к собственной выгоде. Янг отмечает, что преобладающая распределительная теория справедливости закрепляет эту форму политики. Однако возникли новые общественные движения, которые бросают вызов самой системе и выражают обеспокоенность по поводу угнетения и процесса принятия решений.

Эти движения пытаются определить справедливость как расширение прав и возможностей. Однако по мере того, как некоторые из этих движений становятся зрелыми, обещание материальных благ привлекает их к политике распределения. Распределительная теория и эта форма политики предполагают, что государство является нейтральным актором – предположение, основанное на вере в то, что разум диктует одну универсальную перспективу независимо от контекста.

Янг утверждает, что нейтральности не существует. Хуже того, вера в нейтральность маскирует перспективу доминирующей группы за счёт других социальных групп, которые она исключает. Это предположение об универсальности делает возможным культурный империализм и оправдывает бюрократическую власть. Когда это предположение рухнет, а оно должно рухнуть, единственным справедливым вариантом будет демократизация процесса принятия решений с включением всех социальных групп.

Янг признает, что откровенно расистские и сексистские взгляды не были распространены в США конца XX века. Однако она объясняет, что такие социальные группы, как женщины и афроамериканцы, все же подвергаются угнетению.

Культурный империализм и систематическое насилие продолжаются на бессознательном уровне. Стандарты физического здоровья, морали и душевного равновесия сформировались в 19 веке с учётом интересов доминирующей группы – белых, гетеросексуальных, трудоспособных, молодых и христианских мужчин. Те, кто не принадлежал к доминирующей группе, определялись как девиантные и исключались из общественной жизни. Хотя такого вопиющего исключения больше не существует, люди подсознательно все ещё соизмеряют аутгруппы с доминирующими стандартами. Через язык тела или просто избегая членов этих групп, люди сигнализируют об их инаковости. Поскольку эта форма расизма и сексизма не является преднамеренной, политические теоретики не обращают на неё внимания. Янг стремится противостоять этой несправедливости не для того, чтобы наказать тех, кто её практикует, а для того, чтобы изменить их поведение в будущем.

Отмечая различия и уникальные перспективы всех социальных групп, Янг отвергает цель ассимиляции. Ассимиляция относится ко всем одинаково, что не всегда равнозначно справедливости, и в конечном итоге приведёт к тому, что идентичность социальных групп превратится в доминирующую. Вместо этого Янг призывает к демократическому культурному плюрализму, который обеспечивает представительство всех обездоленных и угнетённых социальных групп во всех решениях, влияющих на их жизнь. Она стремится сохранить достижения либерализма в области прав человека, но хочет добавить к ним расширение прав и возможностей.

Дебаты о позитивных действиях поднимают этот вопрос о дифференцированном отношении к угнетённым группам. Хотя Янг не возражает против этой политики, она считает её крайне неадекватной и проблематичной для легитимации иерархического разделения труда и мифа о меритократии. Иерархическое разделение труда, которое обрекает подавляющее большинство на выполнение задач и создаёт лишь небольшой процент желательных должностей, занимающихся разработкой задач, должно быть заменено демократизированным рабочим местом.

В справедливом мире каждый должен иметь возможность использовать свои навыки и участвовать в принятии решений, а не просто получать указания, что делать. Представление о том, что рабочие места или места в учебных заведениях предоставляются на основе заслуг наиболее достойным людям, является ошибочным. Например, большинство желаемых рабочих мест слишком сложны, чтобы с такой точностью оценивать их эффективность или подготовку.

Янг приравнивает справедливость к расширению прав и возможностей. Однако она отличает себя от теоретиков коммунитаризма, которые также призывают к демократизации. Эти теоретики выступают за то, чтобы местные органы управления определяли общее благо, с которым все согласны. Опасаясь, что такая система будет подавлять различия и отождествлять общее благо с интересами доминирующих социальных групп, Янг отрицает возможность общей перспективы, прозрачной для всех участников. Вместо этой модели она предлагает более справедливые формы правления, основанные на ценностях городской жизни.

Она признаёт, что в конце XX века города являются несправедливым местом. Однако города обладают способностью одновременно способствовать социальному различию и принадлежности. В результате Янг предлагает, чтобы самый низкий уровень управления был региональным, а не местным, и объединял города, пригороды и сельскую местность. Такая система должна представлять всех, предоставляя угнетённым и обездоленным социальным группам официальное признание.

Единственный путь к справедливости лежит через разнообразие: люди прислушиваются к мнению друг друга и вырабатывают политический выбор. Завершая свою работу рассуждениями о её применимости к другим странам и международной политике, Янг утверждает, что социальные группы существуют везде, как и господство и угнетение. Хотя особенности каждой страны требуют дальнейшего изучения, политика, утверждающая групповые различия, имеет значение и за пределами США.