«Полночь в Чернобыле:
Нерассказанная история величайшей в мире ядерной катастрофы» Адама Хиггинботэма, краткое содержание читать ~5 мин.

«Полночь в Чернобыле: Нерассказанная история величайшей в мире ядерной катастрофы» («The Untold Story of the World’s Greatest Nuclear Disaster», 2019) – нехудожественная книга английского писателя и журналиста Адама Хиггинботама. В книге исследуются причины и последствия взрыва 1986 года на Чернобыльской атомной электростанции Советского Союза в Украине, в результате которого погибли по меньшей мере 31 работник станции и пожарные, а более 100 000 человек были эвакуированы.

Радиоактивные осадки, выпавшие в результате катастрофы, якобы вызвали неизвестное количество случаев рака и других серьёзных проблем со здоровьем на территории Западного Советского Союза и Восточной Европы. В ходе работы над книгой «Полночь в Чернобыле» Хиггинботэм взял интервью у ряда людей, тесно связанных с аварией и последующими работами по ликвидации последствий. Обладатель медали Эндрю Карнеги за выдающиеся достижения 2020 года, «Нью-Йорк Таймс», журнал «Тайм» и «NPR» выбрали «Полночь в Чернобыле» в качестве одной из лучших книг 2019 года.

Примечание: ход событий, их предпосылки и выводы на этой странице являются пересказом книги Адама Хиггинботэма.

20 февраля 1970 года в ста милях от Киева начинается строительство Чернобыльской атомной электростанции под руководством Виктора Брюханова. В отличие от более безопасных, но менее эффективных реакторах с водой под давлением, на Чернобыльской атомной станции использовались реакторы РБМК. Уже в 1983 году советским конструкторам стало известно о потенциально серьёзных недостатках конструкции, включая тот, при котором механизм аварийного отключения РБМК в некоторых случаях может привести к всплеску реактивности, что потенциально может привести к расплавлению активной зоны или даже взрыву. Хотя высшее руководство станции иногда узнаёт об этом и других серьёзных недостатках конструкции, операторы реактора обычно не получают обновлённой информации.

Из-за безрассудного подхода украинских энергетиков к ядерной отрасли, реактор четвёртого энергоблока Чернобыльской АЭС на два года просрочил проверку механизмов резервного генератора. Около полуночи 25 апреля 1986 года заместитель главного инженера Анатолий Дятлов даёт указание людям в зале управления начать испытание. При снижении мощности в ходе подготовки к испытанию старший инженер по управлению реактором Леонид Топтунов допускает серьёзную ошибку, в результате которой реактивность активной зоны уходит в свободное падение. Вместо того чтобы прекратить испытание и остановить реактор, Дятлов даёт указание Топтунову и сменному мастеру Александру Акимову вынуть опасное количество управляющих стержней из активной зоны, чтобы повысить реактивность, оставляя её восприимчивой к таким беглым реакциям, которые могут привести к расплавлению или взрыву при инициировании аварийной остановки.

После завершения испытаний Акимов приказывает Топтунову инициировать эту самую последовательность отключения. В течение трёх секунд тепловая мощность достигает более чем в 100 раз максимальной, и взрыв воспламенившегося водорода и кислорода подбрасывает 2000-тонную бетонно-стальную крышку реактора в воздух “как брошенную монету”. Затем атмосфера всасывает семь тонн крошечных радиоактивных фрагментов, образуя газообразную смесь, состоящую из “самых опасных веществ, известных человеку”.

В Москве премьер-министр СССР Николай Рыжков отбирает членов правительственной комиссии для поездки в Чернобыль. Среди них – Валерий Легасов, заместитель директора Курчатовского института в Москве. По оценкам Легасова, если не принять меры, ядро будет гореть не менее двух месяцев, “выбросив в воздух столб радионуклидов, который распространит загрязнение по СССР и обогнёт земной шар на долгие годы”.

После нескольких дней снижения температуры температура ядра внезапно подскакивает до 1700° по Цельсию, а выброс радиации за ночь увеличивается с трёх до шести миллионов кюри. В результате возникают две новые страшные угрозы. Первая заключается в том, что материал в ядре станет настолько горячим, что расплавится до грунтовых вод, отравив водоснабжение 30 миллионов украинцев. Вторая – расплавленное топливо просочится в резервуары для подавления воды, что приведёт к паровому взрыву, выбросившему в атмосферу “достаточное количество радиоактивных осадков, чтобы сделать большую часть Европы непригодной для жизни в течение ста лет”.

Тем временем взрыв приносит первые жертвы радиационного отравления. После некоторого периода задержки тела многочисленных работников завода и пожарных начинают гнить изнутри и снаружи. Их кожа отслаивается и их организмы начинают отторгать собственные внутренности. К последней неделе мая умерло в общей сложности 20 пациентов, включая Акимова и Топтунова. В общей сложности 31 работник станции и пожарных умрёт от травм или острого радиационного синдрома в результате взрыва на Чернобыльской АЭС.

В Чернобыле температура активной зоны резко снижается, что практически исключает возможность распада, которого опасаются учёные. После устранения самых непосредственных и тяжёлых последствий взрыва Легасов возглавляет техническое расследование причин Чернобыля. Журналы и магнитофонные записи из диспетчерской четвёртого энергоблока рассказывают ясную историю, указывающую на неудовлетворительное принятие решений операторами украинской станции, а также на врождённые недостатки конструкции РБМК.

После долгой и мучительной бюрократической борьбы генеральный секретарь Горбачев и его Политбюро решили поддерживать публичную версию о том, что в аварии на Чернобыльской АЭС виноваты ошибки операторов, а не недостатки конструкции. Несмотря на свои личные опасения, Легасов отправляется в Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) и убеждает, что именно операторы станции, а не конструкторы, создавшие реакторы, и не бюрократы, позволившие им остаться в эксплуатации, несут ответственность за взрыв.

7 июля 1987 года шесть человек, включая Брюханова и Дятлова, предстают перед судом по обвинению в организации взрыва на Чернобыльской АЭС. Все шесть обвиняемых получают обвинительный приговор. Брюханов и Дятлов получают максимальные сроки заключения – 10 лет, остальные – от двух до пяти лет.

В то время как Легасов продолжает поддерживать версию Политбюро о Чернобыле, в частной жизни он продолжает мучиться от того, что не смог должным образом устранить недостатки конструкции РБМК до аварии, а также от своей роли в сокрытии этих недостатков перед МАГАТЭ. Сделав серию откровенных магнитофонных записей о своём опыте в Чернобыле, Легасов вешается 27 апреля 1988 года.

Хиггинботхэм утверждает, что трудно оценить полный масштаб ущерба, нанесённого радиоактивными осадками в результате аварии на Чернобыльской АЭС. Хотя различные международные исследования не выявили статистически значимого увеличения числа раковых или сердечно-сосудистых заболеваний в результате воздействия радиации от Чернобыля, Хиггинботхэм отмечает, что “было предпринято мало усилий для создания международно признанного свода данных о долгосрочных последствиях аварии для населения в целом”.