«Аллегория пещеры» Платона, краткое содержание читать ~4 мин.

Книга Платона «Республика» представляет собой серию диалогов между рассказчиком от первого лица (Сократом, учителем Платона) и различными реально существующими людьми. «Аллегория пещеры», пожалуй, самый известный раздел «Республики», происходит в виде беседы между Сократом и братом Платона, Глауконом. В этом разделе Сократ пытается проиллюстрировать мысль о том, как человек может обрести знание и мудрость и “постичь сущностную форму блага”, с помощью притчи.

Он просит Глаукона представить себе узников, с рождения запертых в пещере, погруженных в кромешную тьму и закованных в цепи так, что они не могут ни пошевелить телом, ни даже головой, чтобы посмотреть куда-либо, кроме стены перед собой, так что эта стена – единственное, что они знают о жизни. Затем он просит Глаукона представить себе огонь, зажжённый позади них, и нечто вроде кукольной сцены перед огнём, чтобы другие люди могли проецировать теневые фигуры на стену перед заключёнными, воссоздавая формы людей, животных и предметов снаружи пещеры-тюрьмы в виде теней.

Риторически он спрашивает, не воспримут ли тогда заключённые эти тени как единственные истинные объекты в существовании, поскольку они не смогут понять, что это всего лишь тени объектов. Тени были бы единственным, что они знали, и поэтому были бы более реальны, чем настоящие предметы, которых они никогда не видели. Глаукон соглашается, что они должны думать именно так.

Тогда Сократ спрашивает, что произойдёт, если одного из этих заключённых освободить и заставить повернуться, наконец, к свету. Он обязательно «будет слишком ослеплён, чтобы различить предметы, тени которых он привык видеть», и будет считать тени, которые он видел всю свою жизнь, более реальными, чем сами предметы и фигуры. Кроме того, сам вид огня покажется ему болезненным, и он инстинктивно отвернётся, вернувшись в привычную темноту.

Затем Сократ делает ещё один шаг к свободе, гипотетически выводя узника за пределы пещеры на дневной свет, что было бы ещё более непонятно. Вместо этого, предлагает он, лучше приучать узника медленно, по степеням, сначала рассматривая «тени, затем образы людей и вещей, отражающиеся в воде, а потом и сами вещи». Наконец, он мог бы посмотреть на солнце и прийти к выводу, что солнце является главным источником света в мире и влияет на времена года, а также к другим научным экстраполяциям. Сократ заканчивает притчу, представив себе, как узник снова входит в пещеру: если бы он это сделал, «глаза его наполнились бы тьмой», а другие узники не поверили бы ему, посчитали бы его слепым и даже попытались бы убить его, если бы он попытался освободить их.

Остальная часть «Аллегории пещеры» состоит из объяснения Сократом предыдущей притчи в разговоре с Глауконом. Темнота пещеры подобна зрительным раздражителям, огонь – солнцу, а внешний мир в аллегории соответствует «восходящему путешествию души в область умопостигаемого». Это, таким образом, «мир знания», и в этом мире «последнее, что можно воспринять, и только с большим трудом, – это сущностная форма Добра», которая соответствует мудрости, необходимой для управления.

Далее он говорит, что просвещённый человек будет ненавидеть невежество и не сможет объяснить справедливость, которую он увидел благодаря своей мудрости, тем, кто никогда не видел истинной справедливости, а только её тень. Далее он объясняет, что как у всех заключённых есть глаза, способные видеть свет внешнего мира, так и у каждого есть способность обрести мудрость; это просто вопрос тренировки взгляда в нужном направлении и постепенного, по степеням, прихода к ней.

Затем Сократ переходит к вопросу о правителях, говоря, что хороший правитель не может быть невежественным в отношении «Формы добра», не может оставаться исключительно в просвещённом состоянии, оторванным от остального непросвещённого человечества, но обязан делиться этим знанием и пытаться просветить своих сограждан, ибо «закон заботится не о том, чтобы сделать какой-то один класс особенно счастливым, но чтобы обеспечить благосостояние всего содружества». Сократ заканчивает притчу мыслью о том, что хорошие правители должны быть не только мудрыми, но и считать акт управления (спуск с уровня просвещения) чем-то вроде бремени, поскольку «доступ к власти не должен быть ограничен людьми, влюблёнными в неё».