«Воображаемые сообщества:
размышления о происхождении и распространении национализма» Бенедикта Андерсона, краткое содержание читать ~3 мин.

«Воображаемые сообщества: Размышления о происхождении и распространении национализма» – это нехудожественная работа историка и политолога Бенедикта Андерсона. Впервые опубликованная в 1983 году, книга представляет собой весьма влиятельный рассказ о росте национализма и возникновении современного национального государства.

Андерсон рассматривает нацию как социальную конструкцию, «воображаемое сообщество», члены которого чувствуют общность с другими людьми, даже если они их не знают. Сила патриотического чувства и огромные жертвы, которые люди приносят во имя своей нации, свидетельствуют о непреходящей привлекательности и политической устойчивости национализма. Андерсон определяет исторические трансформации, которые позволили «думать» о нации как о новой форме сообщества, и прослеживает развитие национализма от его истоков в конце XVIII века до наших дней.

Оригинальное издание книги разделено на девять глав, в которых анализируются культурные корни идеи нации и даётся исторический отчёт о её политической реализации по всему миру. Во второе издание, вышедшее в 1991 году, были добавлены две главы дополнительного материала. Послесловие, в котором Андерсон размышляет об истории восприятия книги, было добавлено к изданию 2006 года.

Во Введении Андерсон рассматривает парадоксальные свойства национализма, которые усложняют его теоретизирование. Он определяет нацию как «воображаемое политическое сообщество», ограниченное и суверенное, члены которого чувствуют «горизонтальное» товарищество друг с другом.

Затем Андерсон анализирует культурные корни, которые позволили зародиться национальному сознанию в современную эпоху. Это включало в себя несколько исторических сдвигов: ослабление средневекового мировоззрения и религиозных общин Европы, понижение роли латыни как священного и административного языка в пользу просторечия, упадок династических монархий и появление новой, секуляризованной концепции времени. По мнению Андерсона, последнее изменение в значительной степени связано с технологическими инновациями печатного станка, который обеспечил широкое распространение газет и романов.

Андерсон развивает эту идею в следующей главе, «Истоки национального самосознания». Здесь он утверждает, что слияние капитализма, книгопечатания и разнообразия местных языков привело к рождению национального самосознания. Печатный капитализм создал массовую читательскую аудиторию, свёл множество разговорных диалектов к меньшему числу печатных языков и породил вернакулярные административные языки, которые постепенно заменили латынь. Результатом этих изменений стало объединение языковых сообществ и развитие чувства одновременности среди их членов.

Четвёртая глава, «Креольские пионеры», прослеживает происхождение национального государства в западном полушарии. Андерсон анализирует, почему из испанских колоний в Латинской Америке выросло множество отдельных наций, в то время как английские колонии в Северной Америке (за исключением Канады) объединились в одну. Язык не был проблемой для американских национализмов; скорее расстояние, размер и возраст колоний в сочетании с экономическими факторами подпитывали стремление к независимости.

Пример этих новообразованных республик вдохновил национальные движения в Европе, которые угрожали монархическим династиям, правившим большими полиглотными государствами. Европейский национализм, процветавший в 1820-1920 годах, коренился в языковой идентичности; он черпал народную поддержку в академическом изучении языка и национальных литератур, мифов и фольклора многих этносов.

Народный национализм угрожал исключить европейские монархии из новых воображаемых сообществ, поскольку династии обладали сомнительными и часто противоречивыми национальными качествами. Они ответили тем, что Андерсон называет «официальным национализмом», макиавеллиевским присвоением националистических идей для обеспечения династической легитимности и подавления этнолингвистических групп в своих владениях. В европейских колониальных империях официальный национализм служил инструментом имперской администрации.

В седьмой главе «Последняя волна» Андерсон анализирует возникновение постколониальных национальных государств после Второй мировой войны, после распада оставшихся европейских империй. Эти государства демонстрируют сложный сплав официального и народного национализма, обусловленный их колониальным наследием и предшествующей ему длительной модульной традицией национализма.

В следующей главе, «Патриотизм и расизм», Андерсон утверждает, что расизм не является прямым результатом национализма, а возникает на основе классовых различий. В десятой главе «Перепись, карта, музей» рассматриваются колониальные инструменты контроля и управления, которые сформировали и переняли постколониальные государства, пришедшие им на смену. Заключительная глава книги, «Память и забвение», представляет собой размышление о том, как нация творчески конструирует нарратив своей идентичности, подавляя определённые исторические факты и ассимилируя фигуры и события, предшествующие национальному сознанию.