Живопись раджпутов, Индия читать ~20 мин.

“Живопись Моголов академична, драматична, объективна, эклектична; живопись Раджпутов — это искусство, которое по сути своей является одновременно народным и княжеским, статичным, лиричным и немыслимым вне того образа жизни, который оно отражает”. — так Ананда Кумарасвами, «первооткрыватель» раджпутской живописи, охарактеризовал её ключевые качества, подчеркнув необходимость рассматривать это искусство в историческом и культурном контексте.

Раджпутская живопись — точное отражение породившего её общества: феодального, аристократического и воинственного. Оно состояло из постоянно враждующих друг с другом «кланов», где глава клана был одновременно всемогущим князем, полководцем и «отцом» своего народа. Художественные произведения каждого княжества тесно связаны с личностью правителя, что объясняет как разнообразие раджпутских школ живописи, так и их относительную недолговечность.

Раджпуты («сыновья царей») в прошлом были кочевыми племенами, вероятно, скифского происхождения, осевшими в Индии. Некоторые кланы прослеживают свою историю до V – VI веков. Со временем они полностью индуизировались и вошли в касту воинов-кшатриев, возводя своё происхождение к мифическим героям индуистского эпоса Рамаяна. Их ассимиляция была не только социальной, но и культурной: именно князьям Чандела, могущественной раджпутской династии, правившей в Бунделькханде с X по XII век, приписывают строительство знаменитого храма Кандария Махадева в Кхаджурахо.

После тюрко-афганских вторжений раджпуты были оттеснены в северо-западную часть Индии — Раджастхан и Верхний Пенджаб. Там они доблестно сражались за сохранение независимости, оказывая яростное сопротивление тюрко-монгольским завоевателям. Умелая политика Акбара положила конец этой борьбе: раджпуты согласились войти в состав империи в обмен на определённую автономию и свободу вероисповедания. Правящие князья отправляли своих сыновей в качестве заложников ко двору Моголов, где те получали важные государственные посты. Раджпуты, несомненно, ценили роскошь и культуру императорского двора, но их гордость, патриотизм и убеждённость в превосходстве собственных традиций ограничивали могольское влияние. Тем не менее, для раджпутского искусства это влияние послужило мощным стимулом и, в некотором роде, откровением.

Раджпутская живопись, получив импульс от новых техник, пережила внезапный и плодотворный расцвет. Хотя прямых доказательств, за исключением ранних работ из Мевара, мало, вероятно, в Раджпутане уже существовала давняя живописная традиция. Этот местный стиль был достаточно самобытен, чтобы противостоять влиянию Великих Моголов и сохранить свою индийскую сущность. Раджпутская живопись не так далека от классической индийской традиции, как может показаться на первый взгляд.

В этом стиле миниатюрной живописи присутствуют тот же утончённый шарм, то же внимание к натурализму, благородству и чувственности, то же изображение человека и общества, которые характерны для росписей Аджанты. Однако это искусство, рождённое в эпоху борьбы с завоевателями, демонстрирует напряжённость, энергию и динамику, неизвестные искусству периода Гуптов.

Примеры величайшей древней архитектуры в Азии см: Кхмерский храм Ангкор Ват, (Камбоджа); и Тадж-Махал (Уттар-Прадеш, Индия).

Чтобы увидеть, как раджпутская живопись вписывается в эволюцию азиатского искусства,
пожалуйста, посмотрите: Хронология китайского искусства (18,000 лет до н.э. – настоящее время).

Кришнаизм как источник вдохновения в раджпутском искусстве

Культура раджпутов была феодальной и воинской, но в то же время религиозной и народной. Вместе с волной вторжений в Северной Индии ослабевало влияние брахманизма, что сопровождалось возрождением местных культов и языков. Санскрит уступил место хинди; на него переводились древнеиндийские эпосы, литературные произведения и поэмы.

Эта культурная популяризация в значительной степени способствовала развитию кришнаизма — относительно новой ветви вишнуизма. «Бхагавата-пурана» и прежде всего «Гитаговинда», посвящённые жизни и любви бога Кришны, пользовались огромной популярностью в народе. Наряду с «Рамаяной» и «Махабхаратой», они вдохновили большинство сюжетов в раджпутском религиозном искусстве.

Раджпутана делится на две отдельные зоны: Раджастхан на юге и Верхний Пенджаб. В каждом регионе в рамках отдельных княжеств развивались местные школы живописи. Все они разделяли определённую эстетику, но на каждый стиль накладывали отпечаток географическое положение, местная история и личность правителя.

Раджастханские школы живописи (XVII – XIX века)

Раджастхан является продолжением долины Ганга. Эта земля, известная как «дом царей», в своей восточной части имеет умеренный климат и плодородные почвы, орошаемые величественной рекой Чамбал. Обилие воды дало раджпутским князьям великолепные возможности для сочетания архитектуры и водной стихии. Повсюду здесь можно найти дворцы и крепости, озёра и сады, хранящие истории о войнах и любви.

Меварская школа живописи

К тому времени, когда большинство государств Раджастхана приняли мир, предложенный Акбаром, клан Сисодия в одиночку продолжал противостоять иноземцам. В конце концов, в 1614 году он потерпел поражение, но его стойкость завоевала уважение и симпатию Шах-Джахана, который позволил Сисодиям оправиться от поражения, не теряя гордости.

В начале XVI века школа Мевара пережила стремительный, но недолгий расцвет, который прервался из-за тяжёлых поражений, нанесённых империей. Однако, подчинившись Моголам, Сисодии променяли ратное дело на мирские удовольствия.

В первой половине XVII века появилась серия картин, которые, с учётом исторического контекста, остались практически нетронутыми могольским влиянием, хотя и тесно связаны с работами их современников из Мальвы. Цветовые пигменты чрезвычайно яркие и используются в чистом виде: красный, шафраново-жёлтый, синий и зелёный. Каждая сцена выделяется удивительной яркостью на монохромном фоне. Линейная перспектива не используется; эффект разных планов достигается за счёт сопоставления цветов. Изящные, стилизованные здания служат сценами для различных сюжетов, как и в Мальве, но здесь они дополнительно украшены роскошным и энергично прописанным растительным орнаментом, который позже копировали другие школы. В мифические сюжеты «Бхагавата-пураны» и «Рамаяны» вплетены бесчисленные детали из народной жизни и рыцарской атмосферы двора.

Со второй половины XVII века начинается новый период в развитии раджпутского стиля. Вновь обретённый мир способствовал возрождению искусства: Удайпур был расширен, а на окраинах города построены великолепные дворцы. Живопись стала очень популярной, что даже привело к некоторому перепроизводству.

Композиции становились всё более сложными и утончёнными, но в то же время картины теряли своё очарование и силу. В начале XVIII века летний дворец, расположенный в некотором отдалении от столицы, был украшен фресковой живописью, которая по-прежнему отличалась уверенностью и благородством. Линии стали чище, а сцены овеяны аурой приятной безмятежности, из которой изгнаны все лишние детали. В храме Галта есть несколько замечательных фресок, изображающих сцены религиозного и местного значения. На одной из них изображён юноша, играющий на флейте у озера; это гармония серого и голубого, невыразимая чистота и магическое очарование. Словно Мевар, накануне окончательного художественного упадка, внезапно вернулся к поэтической простоте своих первых картин.

Школа живописи Мальва

Мы уже обсуждали мусульманский султанат Мальва, который в XV и XVI веках поощрял местных художников к созданию произведений большой оригинальности, а в случае с «Нимат-наме» — к слиянию персидской и индийской традиций. В начале XVII века Мальва, рассматриваемая здесь не как отдельное государство, а как культурный регион, включающий Бунделькханд и юго-восточный Раджастхан, продолжала создавать картины, вдохновлённые теми же идеями, что и в Меваре, но сохранившие черты стиля иллюминированных рукописей предыдущего века. Серия рагмала (картин, вдохновлённых музыкой), помимо многих достоинств, демонстрирует владение техникой и поразительную изобретательность. Энергичный рисунок, чёткость прорисовки фигур и абсолютная простота композиции нисколько не умаляют пылкой выразительности картины.

С помощью этой строгой простоты художник достигает максимального драматического напряжения. Этот стиль служил источником вдохновения для художников до конца века, когда появились иллюстрации к Рамаяне и Бхагавата Пуране. И хотя они, возможно, утратили часть своей эмоциональной силы, они остаются живыми и притягательными.

Школа живописи Бунди

Одна из величайших раджпутских династий, Хара, правила в Бунди. Сначала они были вассалами Сисодиев, но в 1554 году добились независимости и поспешили заключить сепаратный мир с Моголами. Из этого союза выросла школа живописи, в которой гармонично слились реалистичный и сложный стиль Моголов с интенсивной экспрессией и пышной растительностью школы Мевара.

Серия рагмалей, датируемая первыми десятилетиями XVII века, прекрасно демонстрирует ассимиляцию этих двух стилей. Фигуры меварского типа располагаются в зданиях, которые полностью соответствуют духу Моголов, в окружении животного и растительного мира, по своей сути индийского. Цвет в живописи интенсивен, как в Меваре, но используется с тонкостью, присущей Моголам. В работах проявляется нервное очарование и строгость, которая кажется совершенно чуждой Бунди.

Около 1640 года в школе появилась бо́льшая свобода выражения, как будто художники предприняли сознательное усилие, чтобы освободиться от своих образцов. Краски стали более чёткими и яркими, а классические темы «Бхагавата-пураны» трактуются в новой и оригинальной манере, с добавлением юмористических эпизодов. Женщины здесь одного и того же своеобразного типа: с маленькими, округлыми лицами, пухлыми щеками и надутыми губами.

В конце XVII века интимные сцены в домах, окружённых садами, были выполнены в геометрическом стиле. Здесь мы видим признаки растущей сухости, но до самого конца картины сохраняют своё благородство, особенно те соблазнительные женские обнажённые тела, которые, похоже, стали излюбленной темой художников XVIII века.

Город Бунди спрятан в узком живописном ущелье, и в нём находится дворец с фресковыми росписями XVIII века. Рисунки не отличаются фантазией, но выполнены великолепно. Эпизоды из жизни Кришны отличаются юмором и живостью, которые напоминают ранние картины Бунди, но имеют более формальную структуру и намёк на академизм. Процессия, выходящая из дворца, напоминает о фресках Аджанты, а также о чудесной лирической сцене придворной любви, выполненной с виртуозным мастерством. Все эти картины находятся во внутреннем дворике первого этажа. Во внутренней комнате дворца, в глубокой нише, находится замечательный портрет божественной пары, Кришны и Радхи, уносимых вихрем, буквально погружённых во вездесущую растительность Бриндаванского леса. Этот пример портретного искусства, возможно, является наиболее ярким из сохранившихся примеров мистического кришнаизма.

Котахская школа живописи

Котах, расположенный к юго-востоку от Бунди, когда-то был частью этого княжества, но получил независимость в начале XVII века. Сто лет спустя два княжества даже вели войну. Во второй половине XVIII века, в то время как школы Раджастхана переживали упадок, в Котахе правили два государя, чья страсть к охоте привела к созданию серии картин с преимущественно охотничьими сценами, выполненными в собственном уникальном стиле. В тонких деталях и уверенном использовании перспективы прослеживается явное влияние Моголов, но первоначальное вдохновение следует искать в другом.

В этих работах природа занимает главное место, она словно обволакивает охотника, который иногда почти полностью исчезает из виду за кустами. Дикие животные проносятся через пейзаж с большой лёгкостью, гибкие и сильные. Котах — единственная индийская школа, которая создала пейзажную живопись в европейском понимании этого слова. У. Г. Арчер, которому мы обязаны открытием этих работ, сравнил их с картинами Анри Руссо (1844–1910). Но великий французский примитивист всегда изображал природу в угрожающей манере, выражая глубокий трепет человека перед творением, в то время как художники из Котаха хорошо знали джунгли и проявляли нежное соучастие к их кипучей жизни.

Кишангархская школа живописи

Кишангарх, небольшое княжество на севере Раджастхана, в первой половине XVIII века породило одну из самых привлекательных индийских школ живописи. Государство было основано при поддержке Моголов в XVII веке. Оно имело тесные связи со столицей и вполне могло бы остаться провинциальным ответвлением делийской школы, если бы не три взаимосвязанных фактора: великий правитель, великий художник и великая любовь. В период между 1730 и 1760 годами эти факторы породили стиль живописи, отличающийся строгой красотой и крайней стилизацией.

Правитель Савант Сингх был ревностным последователем Кришны и прославился как поэт под псевдонимом Нагари Дас. Он содержал свиту писателей, музыкантов и художников, но только один из них, Нихал Чанд, оказался достаточно чувствительным, чтобы выразить мысли своего покровителя. Нихал Чанд был человеком исключительного таланта и большой культуры, но определяющим фактором стала страстная любовь Сингха к юной танцовщице, которая стала его наложницей. Ей было дано имя Бани Тани («Изысканная дама»), и её особая красота послужила моделью для всех фигур на картинах Чанда. Мужчины и женщины здесь высоки и стройны, их позы благородны. Лица — длинные и тонкие, серьёзные, с огромными, устремлёнными к вискам глазами, что придаёт всему образу загадочное выражение.

В этих картинах растительность занимает второе место. В садах, напоминающих французские, таинственные юные девы устраивают тайные свидания у фонтанов. Радха и Кришна встречаются в ночном лесу; над ним длинная бесшумная барка уносит влюблённых по чёрной реке, а на другом берегу розовый город растворяется под сияющим лунным небом.

Вероятно, самой прекрасной из всех этих картин, наиболее полно выражающей духовность Сингха, является другая ночная сцена: Радха и Кришна разделены, они сидят на двух белых мраморных террасах, между которыми пролегла серая полоса воды, и смотрят друг на друга издалека. Каждая композиция выполнена в сдержанной, тонкой цветовой гамме, а их формат, больший, чем обычно для миниатюр, создаёт ощущение бесконечного пространства.

После беспокойного правления Савант Сингх отрёкся от престола и закончил свои дни в лесу Бриндаван, на родине своего бога, вместе с Бани Тани. “Государство — источник войн, и именно по этой причине я боюсь оказаться во главе его”, — писал он в одном из стихотворений. “Оно удерживает мой дух вдали от Бриндабана. Зачем нести бремя мира, если он не может принести того счастья, которое люди обретают благодаря преданности Богу? Теперь передо мной открываются новые горизонты. Моё место — рядом с моим Господом, и теперь не имеет значения, если вся вселенная будет против меня”.

Сингх умер в 1764 году, а его верная возлюбленная — годом позже. Нихал Чанд остался при дворе Кишангарха, но без великого вдохновения короля-поэта его произведения вскоре утратили свой благородный, духовный характер.

Существуют и другие раджастханские школы, например, в Джайпуре, Биканере и Джайсалмере, которые могут предложить много интересного, но им не хватает оригинальности рассмотренных нами школ.

Школы Верхнего Пенджаба (XVII – XIX вв.)

Верхний Пенджаб образован западными предгорьями Гималаев и пересечён глубокими долинами, разделяющими высокие горные цепи. Этот регион труднодоступен, но был заселён с древних времён. В Кашмире, Кангре, а также в долинах Кулу и Джамму сохранились прекрасные памятники классического периода.

Мусульманские вторжения XI века были здесь остановлены, и небольшие раджпутские княжества продолжали свою локальную борьбу в укрытии гор. При императоре Акбаре весь регион оказался под властью Моголов, которые обменивались заложниками и дарами, а также совместно несли административные расходы.

Несмотря на свою верность империи, княжества были практически независимы и продолжали вести междоусобную борьбу. В области искусства вклад Моголов был незначительным вплоть до XVIII века, когда распад империи и разграбление Дели побудили делийских художников искать убежища при горных дворах раджпутских князей.

Школа живописи Басохли

Влияние Раджастхана было наиболее сильным в XVII веке. Первая школа живописи, развившаяся в Верхнем Пенджабе, школа Басохли, была напрямую заимствована из Мевара, хотя в ней присутствовали оригинальные элементы, предполагающие существование народной гималайской традиции до этого периода. Стиль Басохли отличается прежде всего необычайной напряжённостью. Фигуры совершенно уникальны: их огромные глаза занимают бо́льшую часть лица, а экспрессивные жесты выражают непрерывную страсть.

В этих картинах, одних из самых оригинальных в раджпутском искусстве, есть что-то одновременно первобытное и утончённое, живое и иератическое, дерзкое и яростное. Самые ранние из известных работ датируются концом XVII века и представляют собой страницы из Расаманджари, эротического трактата о любовных утехах, написанного санскритским поэтом Бханудаттой.

Цвета отражают бурные страсти героев: красно-коричневый, красная охра, сине-зелёный, оливково-зелёный и жёлто-оранжевый. Фигурам отведено главное место в очень простой композиции, чтобы ничто не отвлекало внимание от человека. Природные мотивы чрезвычайно стилизованы, и только ковры и драгоценности отличаются роскошной детализацией. Более поздние картины не вызывают такого же эмоционального подъёма, как эти удивительные ранние работы, но, тем не менее, они пронизаны чувственной страстью и мужественной радостью, которая может переходить в своего рода жизнерадостную раскованность, не часто встречающуюся в индийском искусстве. Среди сюжетов — юный принц, обнимающий двух девушек, Радха, лихорадочно готовящая ложе для Кришны, и восхитительная сцена, где ребёнок Кришна с помощью своих друзей крадёт масло, пока его кормилица отвернулась.

Когда в 1752 году империя Великих Моголов была официально расчленена, Верхний Пенджаб оказался под властью афганцев. Но это было чисто номинальное правление, а нестабильность того времени привела к развитию новых торговых путей из Дели в Кашмир, которые теперь проходили через территорию маленьких, скромных горных княжеств Гулер, Джамму и Кангра. Там селились художники и купцы, и почти в одночасье возникли новые школы живописи с ярко выраженным и успешным стилем.

Школа живописи Гулер

Гулер был основан в 1405 году, когда распалось государство Кангра. Он расположен на реке Биас и имеет лёгкий доступ к равнине. Именно этот регион первым ощутил влияние Моголов, и в период между 1740 и 1770 годами, до того как он был вновь поглощён Кангрой, Гулер стал центром второго верхнепенджабского стиля. Этот стиль объединил идеи делийских художников и характерные для гималайской школы черты: лиризм, натурализм и романтизм. В Гулере, несомненно, были известны картины Басохли, но первые работы, иллюстрации к «Рамаяне», датируемые 1720 годом, демонстрируют непосредственный и наивный стиль, индивидуальный по замыслу и, по-видимому, чисто местный. Сразу же поражает смелость и размеры батальных сцен, которые разворачиваются у подножия диковинных крепостей.

Концепции такой грандиозности были неизвестны раджпутским миниатюристам, которые, как правило, отводили главное место людям, а не действию. Однако это была единичная серия картин, и в 1740 году появляется второй, гораздо более утончённый стиль, вдохновлённый искусством Великих Моголов. Это серия прекрасных портретов местных знатных особ.

Наконец, в период между 1760 и 1780 годами формируется собственно стиль Гулера, в котором полностью усвоен вклад Моголов. Миниатюры часто включают несколько фигур, придворные сцены и эпизоды из жизни Кришны, а фоном служат восхитительные пейзажи, выполненные с хорошо сбалансированной перспективой. Палитра художника стала богаче, а цвета приобрели разнообразие. Резко контрастируя с напряжённостью картин Басохли, эти работы демонстрируют спокойствие, которое мы также найдём в школах Джамму и Гархвала.

Школа живописи Джамму

Примерно в 1600 году Джамму стал самым сильным из всех горных государств, а в XVIII веке, благодаря новому торговому пути в Кашмир, его значение ещё больше возросло. Двор был богат и покровительствовал художникам, так что живопись с 1730 по 1785 год неуклонно развивалась. Сначала сюжетами картин были исключительно принцы в сопровождении своих детей или приближённых, изображённые в атмосфере аристократической утончённости, полной благородства и сладострастия.

Цвета бледные, но чистые и подчёркивают красоту рисунка. Каким бы ни был сюжет — королевская аудиенция, уличная сцена, выбор лошади, тихий вечер у палатки — все эти картины излучают мирное, нежное спокойствие. Однако с середины века, параллельно с развитием творчества Гулера, художники стали сосредотачиваться на более романтических темах, таких как группы девушек в грациозных позах, слушающих вечерние концерты на белых террасах среди прудов и рощ. Эта тенденция к меланхолии в конце концов сменила бледную безмятежность ранних работ и снова встречается, с дополнительным лиризмом, в работах школы Кангры.

Школа живописи Гархвал

Затерянное в юго-восточной части Пенджаба княжество Гархвал долгое время сохраняло свою независимость. Но его изолированность, обеспечившая эту автономию, была препятствием для любого художественного развития. Тем не менее, в период между 1770 и 1800 годами, совпадающий с периодом завоевания гуркхов, в Гархвале возникла своя собственная школа живописи. Это романтические, хотя и сдержанные, картины, выполненные с несколько иератичным изяществом; их формальность смягчается сочностью красок.

Было предложено много объяснений внезапному появлению этих картин. Одна из теорий предполагает приезд группы художников из Гулера около 1760 года. Однако, несмотря на некоторое сходство между двумя стилями, эта теория остаётся недоказанной, и тайна сохраняется, что в некотором смысле добавляет работам очарования. Живопись Гархвала не пользуется таким же престижем, как живопись соседних государств, но в течение тридцати лет работы её художников блистали явным блеском. Великолепные иллюстрации к «Рамаяне» чудесно выражают это искусство с его скромным лиризмом и выраженным вкусом к символизму.

Кангрская школа живописи

С конца XVIII и до первой половины XIX века государство Кангра было одной из самых важных горных держав. Его процветающий и культурный двор привлекал многих художников, ставших жертвами нестабильности того времени. В 1775 году на трон взошёл Сансар Чанд, который был одновременно коллекционером и эстетом. Его личность в немалой степени способствовала тому, что эта последняя великая раджпутская школа достигла своей быстрой зрелости.

Блеск школы Кангры не угасал до конца XIX века, но её золотой век охватывает гораздо более короткий период — между 1770 и 1820 годами. Влияние позднего периода Гулера очевидно, но прохладная лёгкость этого стиля сменяется страстным лиризмом, который сопровождает элегантное изображение классических тем. Любовь Кришны и страдания Радхи написаны в драматическом ключе, при этом атмосфера картины играет важную роль.

Картины из Кангры, как и из Гархвала, полны символизма. Их пейзажи лишены невинного очарования гулерских аналогов: здесь природа тесно связана с человеческими страстями. Многие ночные сцены показывают героиню, заблудившуюся в лесу в поисках своего возлюбленного: несомненно, это образ слепой страсти и мук ревности.

Времена года также служат предлогом для аллегорий любви, и даже погода выражает сомнения и надежды влюблённых. В этих романтических картинах женщина занимает главенствующее положение. Женщины Кангры так же прекрасны, как и в Гулере, но их образы лишены сдержанности: они любят всей душой, хотя и не без утончённости, и даже страдая, стремятся доставить удовольствие. Живопись Кангры возвышает сложную личность женщины, подчёркивая её хрупкость и загадочность настолько, что она всегда находится в центре внимания.

В течение XIX века эта школа создала ещё больше работ, которые обладают определённой элегантностью, но композиции не хватает вдохновения, а портреты обычных фигур имеют лишь академическую живость в чересчур искусных пейзажах. (Следует отметить, что школы Чамбы, Биласпура и народная школа Кулу включены в группу Кангры).

Как в Раджастхане, так и в Верхнем Пенджабе, XIX век принёс новую волну завоеваний и, наконец, британскую оккупацию. Это стало похоронным звоном для мистического и рыцарского общества, которое было основой процветающей раджпутской культуры. Художники, оторванные от благородных идеалов своего прежнего вдохновения, не могли сделать ничего иного, кроме как отдать свой талант на службу иноземным захватчикам или бесконечно повторять старые темы.

ИСКУССТВО КАМЕННОГО ВЕКА, ИНДИЯ
Петроглифы Бхимбетки в пещере Аудиториум. О первой великой неолитической культуре Индии и Пакистана см.: Культура долины Инда (3300-1300 гг. до н.э.).

Краткий справочник по искусству Индийского субконтинента: Индия: искусство живописи, скульптуры, архитектуры.

А также: Классическая индийская живопись (до 1150 г. н.э.), Постклассическая индийская живопись (14-16 века), Живопись Моголов (16-19 века) и Индийская скульптура (3300 г. до н.э. – 1850 г.).