Теодор Жерико:
художник-романтик, портретист читать ~7 мин.

Один из первых великих представителей французской живописи XIX века, и стиля, известного как романтизм, Теодор Жерико жил, а также писал картины со всей энергией романтического стиля. Обладая независимым состоянием, он мог предаваться своим двойным страстям – живописи и лошадям – когда и как ему заблагорассудится. У него было меньше формального образования, чем у большинства художников его времени, и он серьёзно занимался своим искусством только тогда, когда его посещало вдохновение – как в случае с его великим шедевром, «Плот Медузы» (1819, Лувр).

Под влиянием своего более академического предшественника Антуана-Жана Гроса (1771-1835), Жерико оказал сильное влияние на более молодого Эжена Делакруа, ставшего одним из величайших художников-романтиков, а также на популистского парижского исторического живописца и гравёра Поля Делароша (1797-1856). Жерико также был одним из лучших портретистов, отмеченным за его призрачные реалистические этюды узников психушки. Его безвременная смерть наступила после долгих месяцев страданий в результате падения с лошади.

Картины Теодора Жерико

Родившись в богатой буржуазной семье в Руане, Жерико в детстве переехал в Париж. В юности он был очарован всеми аспектами конного спорта, такими как скачки, цирки и школы верховой езды. Когда в 1808 году он пришёл в свою первую студию, это была студия Карле Верне, который в основном занимался живописью лошадей. В 1810 году он перешёл в студию Пьера Герена для более серьёзной академической подготовки; но его настоящее художественное образование было получено в течение трёх лет, которые он провёл, копируя в Лувре (1811-14).

Ранние картины

Его первая Салонная выставка, Офицеры императорской гвардии (1812) – это взрыв цвета и движения, вполне естественный в контексте императорской Франции; он сильно напоминает работы неоклассициста Антуана-Жана Гроса, которым восхищался Жерико. До его отъезда в Рим в 1816 году для изучения живописи Высокого Возрождения, большинство его работ было в этом ключе, и он был достаточно вдохновлён Наполеоном, чтобы не только написать несколько картин военной жизни – таких как Заряжающий шассер (1812, Лувр) и Раненый кирасир покидает поле боя (1814, Лувр), но и завербоваться на несколько месяцев в 1814 году.

Однако его творчество расширилось благодаря знакомству со старыми мастерами во время поездки в Италию. Вероятно, самой впечатляющей картиной, выполненной во время его пребывания в Италии, является «Скачки без всадника в Риме» (1816-17), которая переносит спортивное состязание во вневременную эпоху, объединяя сильно мускулистые фигуры Микеланджело с плоским рельефным изображением лошади в центре, в манере греческого фриза.

Плот Медузы

Вернувшись в Париж осенью 1817 года, Жерико оказался в затруднительном положении. Его творчество набрало силу благодаря изучению эпохи Возрождения, но он был недоволен такими работами, как «Скачки на необъезженных лошадях», в которых не изображались текущие события. Будучи ребёнком самого героического века Франции, он не мог игнорировать динамичное изображение современной действительности, которое практиковали такие художники, как Грос, а также влияние набирающих популярность английских писателей-романтиков, в частности Байрона и Вальтера Скотта. Он хотел монументально изобразить сюжеты из современной жизни.

Неудачно экспериментируя с различными темами, он наткнулся на памфлет, описывающий лишения тех, кто выжил, будучи выброшенным на плот корабля под названием «Медуза». Брошенные на произвол судьбы на плоту мятежной командой, выжившие вернулись во Францию и рассказали ужасающую историю об облучении и почти голодной смерти, которых удалось избежать только благодаря каннибализму.

Охваченный энтузиазмом, Жерико взял интервью у авторов памфлета и решил написать огромное полотно. Прежде чем остановиться на окончательном варианте, он сделал множество набросков различных сцен, но, приняв решение, работал с полной самоотдачей. Чтобы заставить себя оставаться в мастерской, он обрил голову; а чтобы правильно изобразить мёртвые тела, он работал в компании трупов.

На самом деле «Плот Медузы» (1819, Лувр) – это поистине новаторская картина, не только в том, что она поднимает сюжет из современной жизни до пропорций, которые когда-то были уделом античной живописи, но и в её построении. Жерико был чрезвычайно смел, организовав картину вокруг пирамиды, кульминацией которой является фигура негра, машущего тряпкой в сторону спасательного корабля, слабо виднеющегося на горизонте. Однако эта композиция придаёт такую силу выражению надежды потерпевших кораблекрушение, что она удалась на славу.

Как историческая картина, затрагивающая относительно низменную тему, «Плот Медузы» принадлежит к традиции, популяризированной американским художником Джоном Синглтоном Копли (1738-1815) в его картине «Брук Уотсон и акула» (1778, Национальная галерея искусств, Вашингтон). К сожалению, ни Французская академия – хранительница правил академического искусства – ни правительство не видели никакой пользы в поощрении такого рода сенсаций.

Неудивительно поэтому, что, несмотря на свои живописные качества, «Медуза» не была хорошо принята критиками, и её не купило правительство, как надеялся Жерико. Разочарованный относительной неудачей после столь напряжённой работы, в начале 1820 года он отвёз картину в Англию; он заработал значительную сумму денег, показав её там на передвижной выставке.

Литография в Англии

В Англии стиль Жерико снова претерпел радикальные изменения. В 1817 году он был одним из первых художников, освоивших недавно изобретённый процесс литографии; теперь он применил этот опыт на практике, создав серию из 13 листов, иллюстрирующих жизнь английской бедноты. Эти гравюры отчасти вдохновлены жанровой живописью английских художников, хотя в них нет ничего от пошлой сентиментальности последних. Самой важной работой, которую он создал в Англии, несомненно, является «Эпсомское дерби» (1821, Лувр).

Возвращаясь к своей первой любви – лошадям, Жерико представляет себе движение этого самого грациозного из животных в совершенно новых терминах. Все впечатление создаётся от движения, причём лошади изображены скачущими галопом, чтобы усилить ощущение скорости. Возможно, английский художник-спортсмен подсказал Жерико этот стиль, но он принципиально новый, и его отголоски не встречаются во французском искусстве вплоть до появления Эдгара Дега, почти 50 лет спустя. Жерико также создал несколько необычных образцов натюрмортов, таких как «Анатомические фигуры» (1818).

Портреты

Вся история творчества Жерико – это история перемен и новаторства, и ничто не является более новым, чем его знаменитая серия портретов безумцев. Написанная для доктора Жоржета, одного из пионеров психиатрии, каждая из этих завораживающих картин портретного искусства иллюстрирует различные психотические состояния – клептоманию, манию величия и так далее. Неизвестно, были ли эти работы написаны Жерико в качестве одолжения доктору Жоржету, или же они были своего рода трудотерапией, назначенной Жоржетом в связи с одним из частых приступов депрессии у Жерико.

Всего Жерико написал десять таких полотен; сохранилось только пять, прекрасным примером которых является «Безумный убийца» (1822). Их уникальность заключается в том, что это одни из первых портретов в истории искусства, на которых ненормальное психическое состояние изображено как болезнь, а не как предмет для смеха. В любом случае, они относятся к самым поразительным портретам XIX века, выполненным любым художником.

Последние годы

С момента возвращения во Францию в 1822 году до своей смерти два года спустя Жерико написал очень мало, единственной действительно значительной работой стала Печь для обжига извести (1823). Последовательные несчастные случаи на лошадях ослабили его, и, поскольку он не желал заботиться о себе, в конце концов он умер.

Перед смертью он воскликнул в типично романтической, но по сути неправдивой манере: “Если бы я только написал пять картин: но я ничего не сделал, абсолютно ничего”. На самом деле, критики сейчас считают, что Жерико был одним из ключевых предшественников современного искусства, особенно в его принятии нового реализма, без которого такие художники, как Делакруа и Гюстав Курбе (1819-1877), возможно, с трудом добились бы своей славы.

Работы Теодора Жерико можно увидеть во многих лучших художественных музеях мира, в частности в музее Лувр в Париже.