Теодор Жерико:
художник-романтик, портретист читать ~6 мин.

Теодор Жерико — один из первых и наиболее ярких представителей французской живописи XIX века и романтизма. Он жил и творил со всей страстью, присущей этому стилю. Обладая независимым состоянием, художник мог посвящать себя двум главным увлечениям — живописи и лошадям — так, как считал нужным. Жерико получил менее формальное художественное образование, чем многие его современники, и брался за работу лишь в моменты вдохновения. Именно так был создан его главный шедевр — «Плот ‘Медузы’» (1819, Лувр).

Жерико, испытавший влияние своего наставника Антуана-Жана Гро (1771–1835), в свою очередь, оказал значительное воздействие на молодого Эжена Делакруа, который стал одним из величайших художников-романтиков. Его творчество также повлияло на исторического живописца и гравёра Поля Делароша (1797–1856). Жерико был одним из лучших портретистов своего времени, особенно известным благодаря пронзительно-реалистичным этюдам пациентов психиатрической лечебницы. Его ранняя смерть наступила в результате падения с лошади и последовавшей за этим долгой болезни.

Картины Теодора Жерико

Жерико родился в Руане в состоятельной семье и в детстве переехал в Париж. С юности он был увлечён лошадьми: его интересовали скачки, цирковые представления и школы верховой езды. В 1808 году он поступил в мастерскую художника-анималиста Карла Верне. В 1810 году для получения более серьёзной академической подготовки Жерико перешёл в мастерскую Пьера-Нарсиса Герена. Однако подлинное художественное образование он получил в Лувре, где с 1811 по 1814 год копировал полотна старых мастеров.

Ранние картины

Первая же работа, выставленная им в Салоне, — «Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку» (1812) — стала взрывом цвета и движения, что было характерно для эпохи Наполеоновской империи. В картине ощущается сильное влияние неоклассициста Антуана-Жана Гро, которым восхищался Жерико. До отъезда в 1816 году в Рим для изучения живописи Высокого Возрождения его работы были выполнены в схожей манере. В этот период он создал несколько картин на военную тематику, включая «Раненого кирасира, покидающего поле боя» (1814, Лувр), и даже на несколько месяцев поступил на военную службу в 1814 году.

Поездка в Италию и знакомство с творчеством великих мастеров прошлого расширили художественные горизонты Жерико. Вероятно, самой значительной картиной этого периода стали «Скачки свободных лошадей в Риме» (1816–17). В этом произведении художник превращает спортивное состязание в событие вне времени. Он сочетает мощные, мускулистые фигуры в духе Микеланджело с плоским, рельефным изображением лошади в центре, напоминающим античный греческий фриз.

«Плот ‘Медузы’»

Вернувшись в Париж осенью 1817 года, Жерико столкнулся с творческим кризисом. Изучение искусства Возрождения обогатило его мастерство, но он не был удовлетворён работами вроде «Скачек свободных лошадей», поскольку они не отражали современных событий. Воспитанный в героическую эпоху, он стремился монументально изображать сюжеты из реальной жизни, следуя примеру Гро и находясь под влиянием популярных английских писателей-романтиков, таких как Байрон и Вальтер Скотт.

После нескольких неудачных попыток найти подходящую тему он наткнулся на брошюру, описывавшую трагедию выживших после крушения фрегата «Медуза». Капитан и офицеры бросили пассажиров и часть команды на самодельном плоту. Вернувшись во Францию, уцелевшие поведали ужасающую историю о страданиях от зноя, голода и обезвоживания, а также о случаях каннибализма, к которым им пришлось прибегнуть, чтобы выжить.

Жерико с энтузиазмом взялся за работу. Он опросил выживших и решил создать огромное полотно. Прежде чем остановиться на окончательной композиции, художник сделал множество эскизов. Чтобы полностью погрузиться в работу и не покидать мастерскую, он обрил голову, а для достоверного изображения умерших изучал тела в морге.

«Плот ‘Медузы’» (1819, Лувр) стал новаторской картиной. Жерико не только поднял сюжет из современной жизни до масштабов исторического полотна, но и использовал смелое композиционное решение. Он выстроил сцену в виде пирамиды, вершиной которой стала фигура темнокожего мужчины, размахивающего тканью в сторону едва виднеющегося на горизонте спасательного корабля. Эта композиция с огромной силой передаёт надежду потерпевших кораблекрушение.

Как историческая картина, затрагивающая прозаический сюжет, «Плот ‘Медузы’» продолжает традицию, заложенную американским художником Джоном Синглтоном Копли (1738–1815) в его работе «Уотсон и акула» (1778, Национальная галерея искусств, Вашингтон). К сожалению, ни Французская академия, стоявшая на страже канонов академического искусства, ни правительство не проявили интереса к подобному сенсационному сюжету.

Неудивительно, что, несмотря на свои художественные достоинства, картина не получила одобрения критиков и не была выкуплена государством, на что надеялся Жерико. Разочарованный таким приёмом, в начале 1820 года он увёз полотно в Англию, где заработал значительную сумму, демонстрируя его на передвижной выставке.

Литография в Англии

В Англии стиль Жерико вновь изменился. Ещё в 1817 году он одним из первых освоил недавно изобретённую технику литографии. Теперь он применил этот опыт на практике, создав серию из 13 листов, иллюстрирующих жизнь английской бедноты. Эти гравюры отчасти вдохновлены жанровой живописью местных художников, но лишены её сентиментальности. Самой важной работой, созданной им в Англии, считается «Эпсомское дерби» (1821, Лувр).

Возвращаясь к своей первой любви — лошадям, — Жерико по-новому изображает движение этих грациозных животных. Всё подчинено передаче скорости: лошади показаны в фазе «летящего галопа», когда все четыре ноги одновременно находятся в воздухе. Возможно, на этот приём художника вдохновили английские мастера, но его исполнение было новаторским. Отголоски этого стиля появятся во французском искусстве лишь спустя почти 50 лет в работах Эдгара Дега. Жерико также создал несколько необычных натюрмортов, например, «Анатомические фрагменты» (1818).

Портреты

Творческий путь Жерико — это история постоянных поисков и новаторства. Ярким примером этого стала знаменитая серия портретов пациентов психиатрической клиники, известная как «Мономаны». Картины были написаны для доктора Этьена-Жана Жорже, одного из пионеров психиатрии. Каждое из этих произведений портретного искусства иллюстрирует различные виды мономании — клептоманию, игровую зависимость, зависть. Остаётся неизвестным, были ли эти работы выполнены в качестве дружеской услуги или являлись формой терапии для самого Жерико, страдавшего от депрессии.

Всего Жерико написал десять таких портретов, из которых сохранилось пять. Их уникальность в том, что это одни из первых произведений в истории искусства, где психическое расстройство показано как болезнь, а не как повод для насмешек. Эти работы по праву считаются одними из самых поразительных портретов XIX века.

Последние годы

С момента возвращения во Францию в 1822 году и до своей смерти два года спустя Жерико создал немного произведений. Единственной по-настоящему значительной работой этого периода стала «Печь для обжига извести» (1823). Несколько падений с лошади серьёзно подорвали его здоровье, а нежелание лечиться приблизило трагический конец.

Перед смертью он произнёс фразу, ставшую знаменитой: “Если бы я только написал пять картин… но я ничего не сделал, абсолютно ничего”. На самом деле, искусствоведы считают Жерико одним из ключевых предшественников современного искусства. Его приверженность новому реализму проложила путь таким художникам, как Делакруа и Гюстав Курбе (1819–1877).

Работы Теодора Жерико хранятся во многих лучших художественных музеях мира, в частности в парижском Лувре.