Петровское искусство (русское искусство при Петре I) читать ~10 мин.

Величайший царь России, Пётр I (Пётр Великий, правил в 1686–1725 годах), несмотря на огромные военные заботы, сумел придать значительный импульс развитию русского искусства. Он придавал большое значение изобразительному искусству, включая архитектуру, живопись (в том числе книжную), скульптуру и различные виды гравюры. Пётр I также выплачивал стипендии многочисленным русским художникам для получения необходимых навыков в академиях искусств за пределами России. Он намеревался создать специализированное художественное отделение в Российской Академии наук, но его планам помешала смерть.

Основной эстетикой петровского искусства при Петре I было создание более современной культуры, которая сочетала бы западные идеи с русским традиционализмом. В целом она охватывала широкий спектр как светского, так и религиозного искусства. Это стало значительным отличием от официальных принципов и канонов русской средневековой живописи, примером которой служили новгородская школа иконописи (приблизительно 1100–1500 годы) и московская школа живописи (1500–1700 годы), где христианское искусство было доминирующим жанром.

Архитектура (приблизительно 1686–1760 годы)

Любовь Петра к архитектуре, унаследованная от Нарышкиных и Романовых, воплотилась в его огромном наследии — городе Санкт-Петербурге, «Северной Венеции». Этот проект отразил всю его культурную и политическую философию. Ни одно здание в городе не возводилось без его одобрения, а для снижения риска пожаров большинство построек должны были быть каменными или кирпичными. Все его дворцы были построены в пределах видимости моря, а садам уделялось пристальное внимание — они были наполнены классическими каменными скульптурами. К сожалению, большая часть архитектуры, построенной или задуманной Петром и его ближайшими преемниками, была разрушена в XX веке во время Великой Отечественной войны.

Петровские архитекторы

Все выдающиеся зодчие петровского царствования, за исключением Михаила Земцова (1688–1743), ставшего смотрителем императорских дворцов, были иностранцами — в основном французами, итальянцами и немцами. В их число входили:

Доменико Трезини (1670–1734)
Итальянский архитектор, создавший каменный собор Петра и Павла в Петропавловской крепости и церковь в важном монастыре — Александро-Невской лавре.
Андреас Шлютер (1664–1714)
Немецкий архитектор и скульптор, сторонник петровского барокко, создавший фасад Летнего дворца. Лично построил мало зданий, но пользовался большим влиянием. См. также: Искусство немецкого барокко (1550–1750 годы).
Готфрид Шадель (1680–1752)
Немецкий архитектор, построивший Ораниенбаумский дворец под Санкт-Петербургом и колокольню для Печерского монастыря в Киеве.
Жан-Батист Леблон (1679–1719)
Выдающийся французский архитектор, ученик великого Ленотра. Спроектировал Летний сад в Санкт-Петербурге и отвечал за перепланировку Большого дворца в Петергофе.
Никколо Микетти (1675–1758)
Итальянский архитектор, построивший Екатерингофский дворец в Ревеле (Таллине) и Стрельнинский дворец в Санкт-Петербурге.
Георг Иоганн Маттарнови (1679–1714)
Немецкий архитектор, перестроивший Зимний дворец и построивший первый Исаакиевский собор.

Франческо Бартоломео Растрелли Младший (1700–1771)
Сын скульптора и архитектора Карло Бартоломео Растрелли, он начал свою деятельность при Петре, но полностью раскрылся при императрице Елизавете (1741–1761). Также выполнял многочисленные заказы вельмож, включая князя Воронцова, графа Строганова и князя Разумовского. Он был ответственен за стиль, известный как русское барокко — разновидность барочной архитектуры, которая также вобрала в себя черты рококо и неоклассической архитектуры. В Санкт-Петербурге Растрелли спроектировал Летний дворец (1741), Воронцовский дворец (1744–1745), Зимний дворец (1754–1762), Смольный собор (1748–1757) и Строгановский дворец (1753). Он также разработал архитектурный проект нескольких зданий вблизи города, включая Летний дворец (1741) и Царское Село (Пушкино) (1750-е годы). Среди других построек — Митавский дворец и дворец Анненгоф в Лефортово.

Последователи Растрелли были столь многочисленны, а его стиль оставался доминирующим в течение длительного периода, что он создал в России отдельную архитектурную школу. К числу наиболее выдающихся русских архитекторов, работавших в его манере, относятся: С.И. Чевакинский (1713–1783), А.В. Квасов (даты неизвестны), А.Ф. Кокоринов (1726–1772) и князь Д.В. Ухтомский (1718–1780). Именно Ухтомский в 1749 году основал в Москве одно из ранних в России архитектурных училищ, в котором учились: В.И. Баженов (1737–1799), М.Ф. Казаков (1737–1813) и И.Е. Старов (1743–1808).

Скульптура

Пётр был одним из великих коллекционеров искусства XVIII века. Он приобретал всевозможные предметы — от мебели до голландской живописи XVII века, от драгоценных украшений до таких диковинок, как янтарные плиты, которые он купил у короля Пруссии и которые Растрелли позже использовал в качестве обшивки в Царском Селе. Он также коллекционировал русскую скульптуру. Сам будучи неплохим плотником, Пётр особенно любил резьбу по дереву и спонсировал сбор статуй, как древних, так и современных, для своих парков и садов. Однако удивительно, что он никогда не предпринимал серьёзных усилий для развития искусства скульптуры в России, и что услугами единственного великого скульптора своего царствования он был обязан обману, жертвой которого стал сам.

Граф Карло Бартоломео Растрелли Старший (1675–1744)

Этого скульптора обычно называют Растрелли Старшим, в отличие от его сына, Бартоломео Растрелли (1700–1771), который стал одним из величайших российских архитекторов. Венецианец по происхождению, Карло Бартоломео Растрелли прибыл в Санкт-Петербург из Парижа в 1716 году, чтобы работать архитектором. Он вернулся к своему первоначальному занятию скульптора только после того, как Леблон убедил Петра в неосуществимости планов Растрелли относительно Петергофа и Стрельны и недостаточной квалификации для руководства строительными предприятиями. Сейчас невозможно судить, насколько справедливы были эти утверждения.

Скульптуры, которые Растрелли создавал на Западе, вызывали большое восхищение, но его русские работы, безусловно, являются лучшими произведениями. Энергия и сила, показанные в его петербургских статуях, отсутствуют в его ранних работах. Эта новая сила должна быть приписана влиянию, которое Россия и её замечательный царь оказали на него. В результате получилось нечто настолько новое и одухотворённое, что это оправдывает классификацию Растрелли как русского, а не западного художника.

К приезду Растрелли Пётр был ещё настолько поглощён своими садами и парками, что их украшение стало главной задачей скульптора. В результате значительная часть его времени была посвящена изготовлению садовых украшений и бронзовых фонтанных головок. Все они отличаются огромными размерами, тонкими пропорциями и глубокой лепкой, которая создаёт столь яркое взаимодействие света и тени, что редко имеет аналогов в садовой скульптуре.

Портретные бюсты

Несмотря на декоративность большинства своих работ, Растрелли прекрасно справлялся с портретами, и его портретные бюсты примечательны своей психологической глубиной и пониманием. Кроме того, они демонстрируют высочайшее техническое мастерство и максимальную верность живой модели. О том, какое значение Растрелли придавал точности в портрете, говорит тот факт, что ему удалось сделать маску царя при его жизни, а не ждать, как это было принято, до смерти.

Сохранилось два портрета Петра, выполненных Растрелли. Более известный из них — бронзовый бюст 1724 года, а второй — конная статуя. На обоих тщательно прорисованы детали царского наряда: на бюсте изысканное кружево оборок поразительно контрастирует с атласом лент царских орденов и мягкостью отороченной мехом накидки.

В обоих случаях надменная поза Петра соответствует той позе, которая стала настолько модной благодаря Людовику XIV, что в начале XVIII века её считали обязательной для каждого царского изображения. Однако эта искусственность в каждой из скульптур Растрелли опровергается необычайной жизненной силой и характерным выражением лица. Великий французский скульптор Этьен Морис Фальконе (1716–1791) был настолько потрясён оживлением и искренностью бюста, что скопировал голову, как в отношении позы, так и в отношении выражения, в превосходной конной статуе Петра, которую он выполнил по приказу Екатерины II и которая сейчас стоит на Сенатской (ранее Адмиралтейской) площади в Санкт-Петербурге.

Бюст князя Меншикова, выполненный Растрелли, не менее убедителен и так же удачно сочетает декоративность деталей с правдивостью и психологическим пониманием. Он помогает нам понять, что в характере этого самодура было много такого, что объясняет трагические перипетии его жизни.

Четвёртая крупная работа Растрелли — фигура императрицы Анны с её темнокожей служанкой. Здесь снова роскошь петербургского двора восхитительно показана группировкой фигур и великолепием одежды царицы. Её грубые черты лица и бесчувственный ум представлены в поразительном контрасте с этой материальной изысканностью, и данный рисунок является ярким примером того, как искусство может усилить или осветить письменную историю.

Живопись

Хотя скульптуры во времена Петра были редкостью, портретная живопись уже полностью утвердилась. Многие из них оставались примитивными, но в целом искусство живописи освободилось от традиций иконописи и стало откровенно натуралистичным. Портреты, созданные при дворе, в основном принадлежали выдающимся иностранцам. Два русских имени, однако, выделяются даже на этом раннем этапе: Матвеев и Никитин, и их работы выглядят весьма достойно по сравнению с работами некоторых иностранцев, нанятых Петром. Оба этих человека получили западное художественное образование, которого не обладали многочисленные художники, работавшие за пределами Петербурга. Работы практически всех из них остались неподписанными.

Андрей Матвеев

Андрей Матвеев (1701–1739) был отправлен Петром в Голландию в 1716 году. Поскольку он вернулся в Россию только через два года после смерти царя, то есть в 1727 году, его часто причисляют к художникам царствования Петра II. Однако поскольку последний царь не имел большого влияния на искусство, а батальные картины и другие произведения исторической живописи, равно как и стенописи, несут на себе отпечаток вкуса Петра Великого, Андрей Матвеев действительно принадлежит эпохе великого реформатора. Его портретное искусство вполне закончено, но именно искренность придаёт ему наибольшую привлекательность.

Это качество особенно ярко проявляется в его портрете себя и своей жены, в котором есть что-то от очарования раннего Гейнсборо. Кроме портретов, он, в отличие от большинства более поздних западных русских художников, был также ответственен за ряд икон. Его сравнительно ранняя смерть лишила Россию очень перспективного живописца.

Иоанн Никитин

Иоанн Никитин (1690–1741), второй выдающийся русский живописец этого периода, был более сложным персонажем. Он учился в Италии с 1716 по 1720 год, и его мастерство и талант были настолько очевидны ещё во время ученичества, что Пётр пожелал, чтобы он написал портрет короля Саксонии. Это должно было доказать, что русские старые мастера не всегда уступают всем западным художникам. Это предложение, к сожалению, не было реализовано.

Несмотря на модную личину и огромный успех, Никитин оставался искренним и ищущим правды художником. Портреты даже самых модных натурщиков обладают интимным качеством, что значительно повышает ценность его картин. Однако в 1730-х годах, не обращая внимания на свою популярность, он позволил себе усомниться в том, что натурализм может быть оправдан с этической точки зрения.

Не будучи уверенным в себе в непривычной обстановке, созданной Петром, Никитин патетически присоединился к группе людей, выступавших против вестернизации России. Он настаивал на написании картин только в стиле икон XVII века. Это вызвало недовольство императрицы Анны, но Никитин остался непреклонен и в результате был сослан в Сибирь. Елизавета Петровна оказалась более понимающей: взойдя на престол, она помиловала бедного правдоискателя, и Никитин отправился в Петербург, но умер, не доехав до столицы. Подробнее см.: Русская живопись: XVIII век.

Петровская гравюра и книжная иллюстрация

Большое количество художников, нанятых Петром, занимались гравюрой, в основном рисуя карты и иллюстрируя книги. Кроме иллюстраций, требуемых текстом, эти художники щедро украшали тома, над которыми работали, декоративными элементами — картушами, лентами, гирляндами цветов, аллегорическими фигурами, эмблемами и изящными надписями. Они неизменно восхитительны, а по своему дизайну могут встать в один ряд с лучшими произведениями гравюры и графики современной Европы.

Чемесов, Скородумов и Уткин были тремя ведущими гравёрами этого периода. Влияние их работ на крестьян привело к созданию лубков — русского аналога английских «chap-books» (дешёвых народных книжек). Эти иллюстрации также восхитительны, витиеваты и декоративны. Они печатались блоком на отдельных листочках и вместе с иконой составляли единственное живописное украшение русского домика. Однако важнее появления лубков тот факт, что эти гравёры заложили основы великолепной графики, достигшей своего наивысшего уровня лишь на рубеже прошлого века.

С этого времени русские книги, как дореволюционные, так и послереволюционные, занимают выдающееся место, а их виньетки, главки, форзацы и концевики устанавливают непревзойдённый в Европе стандарт по качеству оформления. См. также: Русская живопись (XIX век).

Образцы петровской культуры и живописи можно увидеть в некоторых лучших художественных музеях России, включая Эрмитаж в Санкт-Петербурге.