Себастьяно дель Пьомбо:
венецианский художник, портретист Высокого Возрождения читать ~8 мин.

Один из важных старых мастеров Высокого Возрождения, Себастьяно дель Пьомбо известен сочетанием венецианского колоризма с монументальными формами римской школы. Родом из Венеции, он поддерживал эстетическую связь с венецианской живописью благодаря использованию цвета, а также уважению к colorito. Обучался у Джованни Беллини (1430-1516) и испытал сильное влияние Джорджоне (1477-1510), его главной сильной стороной было портретное искусство, хотя его дружба с Микеланджело (1475-1564) оказала благотворное влияние на величие его алтарной живописи и фресок.

В 1531 году папа Климент VII назначил его на прибыльную должность хранителя папских печатей – печати изготавливались из свинца (piombo), отсюда и его прозвище. После чего его художественная деятельность пошла на спад. К наиболее известным образцам живописи Себастьяно дель Пьомбо эпохи Высокого Возрождения относятся: Портрет папы Климента VII (1526, музей Каподимонте, Неаполь); Воскрешение Лазаря (1517-19, Национальная галерея, Лондон); Мученичество святой Агаты (1520, дворец Питти, Флоренция); Саломея (1510, Национальная галерея, Лондон); Портрет кардинала Каронделе и его секретаря (1512-15, Музей Тиссена-Борнемисы, Мадрид); Портрет Андреа Дориа (1526, Галерея Дориа Памфили, Рим).

Картины Себастьяно Дели Пьомбо

Ранняя карьера художника

Себастьяно ди Лучано, известный как Себастьяно Венециано – или после получения папской синекуры в Риме (1531) как Себастьяно дель Пьомбо – является одним из наиболее ярких примеров художника с сильной местной ориентацией (в Венеции), который сменил центр и изменил свою экспрессию, чтобы соответствовать стилю своего нового дома (Рима). Согласно Джорджо Вазари (1511-1574), который был лично знаком с ним, Себастьяно начинал как музыкант, а затем поступил в мастерскую Джованни Беллини, где освоил живопись и эскизы. Позже он был связан с мастерской Джорджоне.

В 1511 году он был вызван в Рим богатым сиенским купцом Агостино Чиги – влиятельным покровителем Рафаэля (1483-1520) и Бальдассаре Перуцци (1481-1536) – для украшения виллы Фарнезина фресковой живописью: см. например, Полифем (1511). Попав в папский город, Себастьяно остался там до конца своей жизни, за исключением двухлетней поездки в Венецию после разграбления Рима в конце 1520-х годов. Он стал одним из важнейших проводников нового венецианского стиля Джорджоне в Рим, где его приняли с большим энтузиазмом.

После работы на вилле Чиги, в Фарнезине, где он вступил в непосредственный контакт с Рафаэлем, Себастьяно, очевидно, тяготел к кругу Микеланджело. Между двумя художниками до сих пор существует обширная переписка, а Микеланджело, как говорят, предоставил рисунки и несколько эскизов для картин Себастьяно. Кроме того, Микеланджело был крестным отцом сына Себастьяно (родился в 1520 году). Картина «Ведомость», хранящаяся в галерее Эрмитажа в Санкт-Петербурге, подписана и датирована 1516 годом – тем же годом, когда Себастьяно взялся за оформление капеллы Боргерини в церкви Сан-Пьетро-ин-Монторио (Рим), где работа над фресками затянулась до 1524 года.

В 1517 году кардинал Джулио Медичи, член влиятельной флорентийской семьи Медичи, двоюродный брат папы Льва X и будущий папа, заказал у Себастьяно алтарный образ «Воскрешение Лазаря» (1517-19) для Нарбонского собора, конкурирующий с «Преображением» Рафаэля (1518-20, сейчас в Апостольской пинакотеке, Ватикан, Рим). Себастьяно закончил картину двумя годами позже, а Рафаэль умер, так и не успев полностью завершить свою работу. Вскоре после этого Себастьяно, вероятно, начал поразительное Мученичество святой Агаты (1520) и Посещение (1521, Лувр, Париж).

С момента прибытия в Рим и до конца 1520-х годов Себастьяно создаёт свои величайшие портреты, жанр, в котором он преуспел. Заметный спад в его творчестве наступает к 1531 году, когда он получает постоянный доход от должности хранителя печати и принимает священные обеты. После этого он практически перестал рисовать. В 1532 году упоминается «Рождество Марии» для капеллы Чиги в Санта-Мария-дель-Пополо, но она осталась незавершенной.

Венецианские картины

Из венецианских работ, связанных с Себастьяно, ни одна не подписана и не документирована, хотя косвенные свидетельства и стилистические соображения позволяют сделать убедительную атрибуцию. Старые источники предполагают сотрудничество с Джорджоне в работе над «Три философа» (ок. 1511, Музей истории искусств, Вена), где доля Себастьяно ограничивалась завершением работы, оставшейся незавершённой после смерти Джорджоне.

Органные ставни для маленькой венецианской церкви Сан-Бартоломео-аль-Риальто, где Альбрехт Дюрер (1471-1528) оставил важный алтарный образ в 1506 году, по-видимому, датируются 1507 и 1508 годами. На внешней стороне ставней (они расписаны с обеих сторон) изображены парные святые в тенистых нишах. Старый паломник святой Синибальд справа демонстрирует не только близость стиля Себастьяно к стилю Джорджоне этого времени, но и их взаимную зависимость от Джованни Беллини, чья голова святого Заккарии из алтарного образа 1505 года является моделью и для себастьяновского святого Синибальда, и для самого старого из Джорджоне «Трёх философов». Сдержанность, достигнутая благодаря использованию тени ради выразительности и настроения, когда не только формы смягчены, но и атмосфера заряжена двусмысленной реальностью, оставляет многое на усмотрение зрителя.

Переход от Возрождения в Венеции к Возрождению в Риме привёл Себастьяно в совершенно иную художественную среду, где самые влиятельные художники Италии, за исключением Тициана (ок. 1485/8-1576), были привлечены хорошо оплачиваемыми и обильными заказами. В Риме в это время (ок. 1511 г.) предпочтение отдавалось монументальному стилю искусства Ренессанса; художники, а также, вероятно, их покровители, стремились примириться с римской античностью. Себастьяно быстро прошёл испытание, работая рядом с Рафаэлем над фресками для виллы Фарнезина, где мы можем видеть его руку в Полифеме (1511) и в люнете выше, изображающем Падение Икара (1511). Себастьяно изображает прекрасного Икара, парящего над своим отцом, в то время как перья его восковых крыльев начинают плавиться от солнечного жара. По сравнению с уверенным в себе Рафаэлем он демонстрирует неуверенность во фресковой живописи и неловкость в анатомии человека, но ему удаётся придать поэтическое настроение с помощью мягкой моделировки.

Отношения Себастьяно с Рафаэлем и Микеланджело

Себастьяно вскоре стал лично и художественно связан с Микеланджело. В Алтарный образ (1516, Эрмитаж), особенно в его центральной панели Плач над мёртвым Христом, он включил фигуративные образы Микеланджело, не жертвуя своим собственным интересом к пейзажу и настроению, напоминающему Джованни Беллини и Джорджоне. Хотя картина совпала по времени с пребыванием Леонардо в Риме (1513-16), в ней мало что напоминает о флорентийцах, за исключением, пожалуй, цветущего луга на переднем плане. Композиция построена примерно так же, как «Спасимо» Рафаэля (Прадо, Мадрид), написанная примерно в то же время. Кроме того, есть парафразы фигур последнего, взятые из Комнат Рафаэля, в двух фигурах в средней части справа, смотрящих или жестикулирующих вниз.

Именно в использовании света, как для моделирования формы, так и для выражения, Себастьяно преуспел. Соревнование между ним и Рафаэлем вскоре стало главной темой для разговоров. Весь Рим был охвачен волнением из-за состязания между Воскрешением Лазаря и Преображением. Известно, что Микеланджело давал советы и, возможно, даже делал рисунки для Себастьяно. Сила жеста, запечатлённая в «Сотворении Адама» Микеланджело из фрески «Бытие» на потолке Сикстинской капеллы и упоминаемая в лысой фигуре, указывающей в «Отложении» , монументализируется в «Христе» Себастьяно в «Воскресении Лазаря». Обтянутая пергаментом фигура Лазаря также микеланджеловская, поскольку он постепенно начинает оживать после того, как был мёртв и похоронен в течение трёх дней.

Другие идеи, полученные от Микеланджело, включают женщину с поднятыми руками, которая является реверсией Адама в «Изгнании» Микеланджело . Себастьяно смог вобрать в себя лучшее из нескольких миров: мощные фигуры Микеланджело (и Рафаэля), симпатию к пейзажной живописи и более поэтичное использование кьяроскуро и цвета, характерное для его венецианского происхождения. В «Воскрешении Лазаря» , несмотря на заимствования, Себастьяно продолжает оставаться самим собой.

Некоторые фрагменты отличаются большой красотой, и если картина не достигает высочайшего уровня «Преображения» Рафаэля, то объяснение кроется не в нерациональном использовании источников, а в том, что его художественные способности не могли выдержать высот его возвышающихся современников, что в конечном итоге привело Себастьяно к полному отказу от живописи. Смерть Рафаэля, его самого сильного соперника, в 1520 году открыла поле деятельности в Риме, но после всплеска активности Себастьяно не смог восполнить пробел, за исключением портретной живописи.

Портреты

Одним из самых впечатляющих портретов Себастьяно эпохи Возрождения является портрет Андреа Дориа, написанный в 1526 году, на котором суровый генуэзский адмирал магическим образом стоит за мраморным парапетом, на котором высечен римский рельеф с морской иконографией. Жест берет на себя управление. По мнению некоторых (не всех) критиков, то, что отсутствует здесь и в характерном Портрете папы Климента VII, написанном в том же году, – это проникновение в личность и внутренние эмоции натурщиков.

На основе портрета Рафаэля Папы Юлия II (Национальная галерея, Лондон), Климент изображён в виде аналогичной фигуры в три четверти роста. Он не только более самоуверен, поскольку поворачивается в сторону от оси торса, но и более риторичен, чем интроспективный Юлий Рафаэля. На картине Себастьяно рука, держащая сложенное письмо, представляет собой сильный визуальный фокус, который скорее конкурирует с головой, чем дополняет её, препятствуя, как и драматическое выражение лица, установлению раппорта между субъектом и зрителем. В другое время Себастьяно дель Пьомбо мог бы стать первым живописцем Италии, но конкуренция между художниками Высокого Возрождения была слишком острой, и он, похоже, был побеждён ею.

Картины Себастьяно дель Пьомбо и его учеников можно увидеть в некоторых лучших художественных музеях мира.