Неоклассическая скульптура читать ~19 мин.

Неоклассическое искусство было доминирующим художественным стилем в Европе и Америке в конце XVIII – начале XIX веков. Оно включало неоклассическую архитектуру, неоклассическую живопись, а также пластическое искусство всех видов.

Вдохновлённые археологическими открытиями в Помпеях и Геркулануме, а также общим возрождением интереса к античной архитектуре, скульпторы-неоклассики отказались от легкомысленной избыточности рококо в пользу порядка и ясности, характерных для греческого искусства и тесно связанного с ним римского искусства.

Становление неоклассицизма началось в Риме, который был важной остановкой во время Гранд-тура, и оттуда стиль распространился на север: во Францию, Англию, Германию, Швецию, Россию и Америку.

Общая характеристика

Классицизм, или неоклассицизм — подражание искусству классической древности, — господствовал в Европе в последние десятилетия XVIII и в первой четверти XIX века. Этот стиль пропагандировали немецкий историк искусства Иоганн Иоахим Винкельман (1717–1768), в частности в своих книгах «Мысли о подражании греческим произведениям в живописи и скульптуре» (1755) и «История искусства древности» (1764), а также немецкий художник Антон Рафаэль Менгс (1728–1779). В то же время это движение можно рассматривать и как естественную реакцию на экстравагантность скульптуры барокко и рококо (1600–1750).

Подражание греческой и римской скульптуре, которое практиковали неоклассицисты, было более строгим, чем у мастеров Возрождения, таких как Микеланджело (1475–1564). Поскольку вначале произведения лучших периодов античности не были широко известны, за эталон принимались работы последователей Праксителя и искусство эллинизма в целом. В результате главными целями для скульпторов стали изящество, грация, мягкость, а иногда и чувственность.

Хотя скульптуры Парфенона (447–422 гг. до н.э.) и храма Афайи на острове Эгина были открыты европейской публике в начале XIX века, они не оказали значительного влияния на prevailing стиль. Бертель Торвальдсен и другие поздние неоклассики считали, что достигли более аутентичной греческой манеры, чем Антонио Канова и его поколение, и даже называли свой стиль «эллинизмом», однако на деле вся продукция неоклассицизма оставалась очень схожей по духу.

Как и все подражатели, неоклассицисты зачастую преувеличивали черты своих прототипов, например, отказываясь от детальной моделировки в стремлении к идеализированной и обобщённой античной красоте. Их целями были эллинское спокойствие тела, классическое бесстрастие лица и простота композиции. Однако иногда, словно отдавая последнюю дань скульптуре барокко или в попытке преодолеть холодную сдержанность собственного стиля, они прибегали к преувеличенной жестикуляции. Этот приём выглядел тем более явным и неуместным, что плохо сочетался с заимствованными из античности формами.

Живописная перспектива была изгнана из рельефов. Христианские сюжеты считались менее подходящими для высокого искусства, чем сцены из классической мифологии и истории. Самые строгие теоретики и вовсе считали портретный жанр недопустимым, но требования меценатов брали своё. Скульпторы находили компромисс: они обобщали черты моделей, приближая их к идеализированным образам греческих или римских статуй, изображали заказчиков в античных одеждах или обнажёнными, либо драпировали современный костюм на манер классической тоги. Все темы оказались проникнуты риторической сентиментальностью. Однако даже у неоклассицизма были свои достоинства, и одно из них — частичное восстановление скульптурности в противовес живописности барокко.

О других значительных школах и стилистических направлениях см. в разделе Художественные направления (с 100 г. до н.э.).

Неоклассическая скульптура в Италии

Первым великим представителем стиля в скульптуре был итальянец Антонио Канова (1757–1822). Он родился в Поссаньо, в провинции Тревизо, но работал преимущественно в Риме. Канова не только стал образцом типичных черт неоклассицизма, но и обогатил его манеру собственными находками. Близкое сходство его скульптуры «Персей с головой Медузы» (Ватикан) с «Аполлоном Бельведерским» показывает, как точно он порой следовал античным образцам. В других случаях связь с античностью не столь очевидна: например, композиция «Амур и Психея» (Лувр), вероятно, была навеяна фреской из Геркуланума, изображающей фавна и нимфу.

Примером адаптации портрета к классическим канонам может служить изображение Полины Бонапарт в образе Венеры-Победительницы (Venus Victrix). Подобно греческому скульптору Праксителю, Канова воплощал в своём искусстве неоклассические идеалы грации и мягкости. Эти качества были созвучны его собственной натуре, поэтому в его работах присутствует более субъективная, личностная нота, чем в среднем творчестве этого направления. Он обладал тонким чувством физической красоты — наследием его итальянского происхождения, — которое не смогла полностью подавить даже строгая доктрина неоклассицизма.

Одним словом, в его работах больше тепла, чем у его соперников. Изящество и нежность многих его произведений являются отголосками стиля рококо. Другую сторону его таланта демонстрирует скульптурная группа «Геркулес и Лихас» в Национальной галерее современного искусства в Риме. Это одна из его редких, но удачных попыток воспроизвести колоссальную мощь античности. Здесь, как и в некоторых других случаях, влияние барокко оказалось достаточно сильным, чтобы побудить его выбрать для изображения мимолётный, напряжённый момент.

Он также не был настолько безразличен к натуре, как того требовали теоретики-пуристы. Лучшим доказательством служат некоторые из его портретов, например, бюст Летиции Бонапарт, хранящийся в Чатсуорт-хаусе в Англии.

Тенденции эпохи к упрощению, умиротворению, аллегории и сентиментальности хорошо иллюстрирует серия его монументальных работ. В двух гробницах — папы Климента XIV в церкви Санти-Апостоли и папы Климента XIII в соборе Святого Петра в Риме — он привёл барочный тип надгробия к большей композиционной строгости и спокойствию. Его самый амбициозный мавзолей — памятник эрцгерцогине Марии Кристине в Августинской церкви в Вене — является сдержанным примером драматических французских гробниц XVIII века.

Неоклассическая скульптура в Дании

Хвалёный «эллинизм» Бертеля Торвальдсена (1770–1844) из Копенгагена проявился главным образом в обилии греческих сюжетов и в подчёркнутом внимании к археологической точности деталей. Обосновавшись в Риме, он стал настоящим адептом античности. Разумеется, его интерес к реальной натуре был сведён к минимуму. В его скульптуре не хватает того отпечатка индивидуальности, который сумел сохранить Канова. Когда Торвальдсен не заимствовал чужие идеи и не воспроизводил античные образцы, его работы были просты и лишены воображения, что не компенсировалось никакими эмоциональными качествами. Можно сказать, что он сознательно стремился к этой простоте и подавлению страстей, поскольку считал их несовместимыми со спокойствием античности. Однако, не будь он по темпераменту столь флегматичным, он, несомненно, испытывал бы дискомфорт от таких ограничений и время от времени пытался бы сбросить эти оковы. Технически он также уступал Канове.

Главным эстетическим качеством, которое его занимало, была, вероятно, композиция, и в этом он почти всегда преуспевал. Достаточно привести пару примеров. Как и «Персей» Кановы, его «Ясон с золотым руном» (1803) является переосмыслением «Аполлона Бельведерского».

Во фризе «Триумфальное шествие Александра Македонского» фигуры всадников навеяны фризом Парфенона, а образы азиатов — варварами с колонны Траяна. Как и Канова, он был более склонен к нежной элегантности, чем к героике, и, возможно, по этой причине предпочитал рельефы круглой скульптуре. Но даже в своих лучших работах в этой манере, таких как знаменитые аллегорические тондо «Утро и Ночь», он не приблизился к грации Праксителя так, как его итальянский соперник.

Ближе всего к натурализму он подошёл в трёх из четырёх тондо на тему «Времён года», причём очаровательная «Весна» всё же осталась античной по замыслу. Свои портреты он полностью переводил на язык античности, не оставляя и намёка на личность модели. Например, граф Потоцкий в Краковском соборе изображён как идеализированный классический воин. Его лучшим портретом, возможно, является сидящая статуя папы Пия VII на гробнице в базилике Святого Петра — памятник более сдержанного типа, чем те, что создавал Канова. Во второй половине жизни Торвальдсен был вынужден несколько поступиться своими принципами и отдать дань романтизму. Однако, лишённый исторического чутья, он чувствовал себя не в своей стихии. Даже в лучших статуях в современных костюмах, таких как конная статуя Максимилиана I на Виттельсбахер-плац в Мюнхене, он не смог достичь ни выразительности, ни силы.

Неоклассическая скульптура во Франции

Французский неоклассицизм представлен прежде всего Жаном-Батистом Пигалем (1714–1785) и его учеником Жаном-Антуаном Гудоном (1741–1828). Пигаль, ставший академиком в 30 лет, был одним из величайших мастеров своего времени, одинаково успешно создававшим как небольшие жанровые работы, так и грандиозные надгробные скульптуры. Его ученик Гудон получил Римскую премию в 1761 году и уже в раннем возрасте создал две работы, которые принесли ему известность: неоклассическую статую Святого Бруно (1767, Санта-Мария-дельи-Анджели-э-дей-Мартири) и анатомическую фигуру «экорше» (1767, Дворцовый музей, Гота), которая до сих пор широко используется в академиях изящных искусств как наглядное пособие. Однако наибольшую славу ему принесли мраморные портреты и портретные бюсты, такие как знаменитый «Вольтер» (1781) в театре Комеди Франсез в Париже.

Во Франции неоклассицизм получил особое развитие благодаря революционным идеалам, вдохновлённым античными республиками, и наполеоновским представлениям о Римской империи. Художественная диктатура, которой в прошлом обладали такие фигуры, как Шарль Лебрен, теперь перешла к художнику Жаку-Луи Давиду. Он оказывал огромное влияние на скульптуру, утверждая в ней античные идеалы. Однако, поскольку античные заимствования были окрашены неповторимым «французским духом», они никогда не были столь абсолютными, как у Кановы или Торвальдсена.

Одна группа скульпторов культивировала изящество в духе Праксителя. Яркий пример — работа Антуана-Дени Шоде (1763–1810) «Амур, ловящий бабочку». Пьера Картелье (1757–1831) можно отнести к другой, более строгой группе мастеров, которые успешно работали над украшением неоклассической архитектуры и другими монументальными проектами. Взяв за основу древнюю монету или камею, он выполнил впечатляющий рельеф «Триумфальная квадрига» над центральным входом в Колоннаду восточного фасада Луврского дворца. Будучи менее сдержанным, чем большинство неоклассицистов, он сумел сохранить в своей статуе Верньо в Версале портретное сходство, которое не смогли полностью скрыть ни его археологический энтузиазм, ни античный костюм.

Некоторые скульпторы отваживались на более решительный бунт, изучая натуру и наделяя свои творения толикой тепла. Жозеф Шинар из Лиона (1756–1813) в мягких очертаниях своей любимой терракоты сохранил многое от лёгкого и изящного очарования рококо. Его «Три грации», хранящиеся в Музее изящных искусств в Лионе, — типичный пример утончённой и причудливой трактовки мифологических сюжетов в XVIII веке.

Его слава основана на нежных бюстах молодых женщин. Хотя иногда он подчинялся стандартам эпохи и облекал своих моделей в классические одежды, он нарушал неоклассические догмы, создавая подлинные портреты. Возможно, больше чем кто-либо другой в этот период, он сумел передать в них свойственное французам восхищение женским очарованием.

Скульптура классической древности
Раннеклассическая греческая скульптура (500–450 гг. до н.э.). Начало золотого века. См. «Дельфийский возничий» (ок. 475 г. до н.э.).
Высокая классическая греческая скульптура (450–400 гг. до н.э.). Славная эпоха статуй и рельефов Парфенона.
Позднеклассическая греческая скульптура (400–323 гг. до н.э.). См. такие произведения, как «Афродита Книдская» и «Аполлон Бельведерский».
Греческая скульптура эллинистического периода (323–27 гг. до н.э.). См. «Венеру Милосскую» и «Лаокоона».
Римская рельефная скульптура (117–324 гг. н.э.). Посмотрите исторические рельефы, например, на Колонне Траяна.

Неоклассическая скульптура в Германии и Австрии

Натуралистическая традиция была слишком сильна в немецком искусстве, чтобы неоклассицизм смог полностью её искоренить, как это произошло в других странах.

Переход от рококо к неоклассицизму воплотил Иоганн Генрих фон Даннекер из Штутгарта (1758–1841). Очаровательная скульптура «Сафо» из Штутгартского музея показывает, что его раннее увлечение рококо оставило приятный след в его творчестве: он предпочитал сюжеты, позволяющие изображать женскую фигуру, и тяготел к более тонким и изящным формам, чем те, что культивировали более «героические» неоклассицисты.

По мере того как он становился всё более последовательным неоклассиком, влияние античности проявлялось не столько в цитировании конкретных произведений, сколько в творческом сплаве впечатлений от нескольких античных работ или в оригинальных подражаниях античному стилю. Так, духом античности проникнута его скульптура «Девушка, оплакивающая мёртвую птицу» (1790), вероятно, навеянная стихотворением Катулла о Лесбии и её воробье. Самым известным его произведением является «Ариадна на пантере» (1810–1824, Либигхаус, Франкфурт-на-Майне). Непреходящее значение Даннекера заключается в удачном соединении умеренного натурализма с античными принципами ритма и гармонии.

Лучшими образцами его натурализма, как это часто бывало в ту эпоху, являются портретные бюсты. В частности, он считался лучшим портретистом Шиллера. Из нескольких версий наиболее запоминающейся является самая ранняя, хранящаяся в библиотеке в Веймаре, несмотря на то что волосы поэта трактованы в условной античной манере.

Крупнейшим немецким скульптором эпохи неоклассицизма был Иоганн Готфрид Шадов из Берлина (1764–1850). Шадова следует называть «представителем неоклассического периода», а не неоклассиком по сути. Несмотря на неизбежное влияние рококо его юности и всепроникающей античности, он оставался независимым от любого движения и признавал своими проводниками только природу и собственное видение. Если его и относить к какому-либо направлению, то его натурализм ближе к рококо.

Ближе всего к неоклассике он подошёл в оформлении Бранденбургских ворот в Берлине и в своей последней работе — мраморной скульптуре лежащей на смертном одре девушки, которая находится в Старой национальной галерее в Берлине.

Пожалуй, самыми яркими образцами его реализма являются статуи Фридриха Великого в Штеттине (ныне Щецин), а также генералов Зитена и фон Дессау в Музее кайзера Фридриха (ныне Музей Боде) — все они изображены в современной военной форме. Самой популярной его работой является портретная группа двух сестёр, принцесс Луизы и Фридерики Прусских, в Берлинском дворце. В этой работе он, в большей степени, чем Даннекер, добился гармоничного слияния натурализма, эстетики рококо и классического изящества. Этому немало способствовало и сходство модных платьев в стиле ампир с античными одеждами.

Неоклассическая скульптура в Англии

Английские скульпторы этого периода, казалось, стремились компенсировать некоторую провинциальную сдержанность и общую холодность неоклассического стиля более активным обращением к риторике, чем это позволяли себе даже их континентальные соперники.

Одним из первых художников-неоклассиков в Англии, создавших убедительные произведения в этом стиле, был Томас Бэнкс (1735–1805). Он является автором стоической рельефной скульптуры «Смерть Германика» (1774), примечательной тем, что действие в ней разворачивается параллельно фронтальной плоскости, в традициях римской античности. Другим неоклассиком, проведшим 1760-е годы в Риме, был скульптор-портретист Джозеф Ноллекенс (1737–1823). Подобно Гудону, он испытывал слабость к барокко, но впоследствии создал множество портретов в особенно строгой римской манере.

Первым по-настоящему значительным неоклассицистом был Джон Флаксман (1755–1826), который, однако, гораздо больше прославился как рисовальщик, чем как скульптор. Он так и не научился уверенно работать с мрамором и обычно создавал модели или проекты для других мастеров, не придавая большого значения тщательности отделки.

Его надгробия отличаются глубокой и напряжённой эмоциональностью. В них он часто придавал конкретную форму библейским сюжетам и в целом проявлял больший интерес к религии, чем средний английский неоклассицист. Его знаменитая скульптура «Святой Михаил, побеждающий Сатану» в Петуорт-хаусе отличается выраженным влиянием барокко. Его памятники адмиралу Нельсону в соборе Святого Павла в Лондоне и лорду Мэнсфилду в Вестминстерском аббатстве являются характерными примерами несколько напыщенной и сентиментальной аллегории, которую так любили англичане того времени в общественных монументах.

Наиболее известным преемником Флаксмана был сэр Фрэнсис Чантри (1781–1841). Будь он более крупным художником, он мог бы стать «английским Шадоу», поскольку ему лучше удавались реалистические работы, такие как портреты, чем фантазийные сюжеты или надгробные памятники. Как скульптор-портретист он был самым востребованным мастером своего времени, хотя сомнительно, что созданные им образы превосходили по качеству работы Флаксмана.

Типичным примером является бюст Вальтера Скотта в Национальной портретной галерее в Лондоне. Статуя Джорджа Вашингтона в Капитолии штата Массачусетс в Бостоне — характерный образец его портретных статуй, в которых он, по общему мнению, умел концентрировать внимание на лице модели, придавая ему интеллектуальное выражение.

Неоклассическая скульптура в Австрии, Бельгии и Испании не обладала особыми характеристиками и не имела такого значения, чтобы заслуживать отдельного рассмотрения.

Неоклассическая скульптура в Америке

Ранний период (ок. 1775–1825)

Пуританское неприятие искусства и аскетичный образ жизни колонистов привели к тому, что в Новом Свете условия для развития скульптуры практически отсутствовали вплоть до середины XVIII века. (Обзор художественной жизни см. в статье Американское колониальное искусство, 1670–1800).

Несколько европейских скульпторов, получавших заказы в Америке после этой даты, уже упоминались, но и местное творчество начало зарождаться. Работы самых первых американских скульпторов не принадлежали к какой-либо определённой школе. Они были результатом того скудного и фрагментарного художественного образования, которое можно было получить в этой отдалённой стране по гравюрам, слепкам и тем немногим образцам европейской скульптуры, что попадали за океан. Тем не менее, даже в Соединённых Штатах эти мастера в той или иной степени испытали влияние неоклассицизма.

В этих первых попытках американская скульптура прошла через этап, который был в некотором роде таким же «примитивным», как архаическая греческая скульптура или даже средневековая романская скульптура, но при этом обладал очарованием искренности и усердия. Выдающейся фигурой этого раннего этапа был Уильям Раш из Филадельфии (1756–1833), который работал только с деревом и глиной. Во всех его произведениях отчётливо прослеживаются приёмы резчика по дереву. Его женские аллегорические фигуры неоклассичны по духу, но техника резьбы придаёт им «суетливую» пластику и выступающие складки, напоминающие о рококо.

«Нимфа реки Скулкилл», вырезанная из дерева для фонтана и сохранившаяся в виде бронзовой копии в Фэрмаунт-парке в Филадельфии, доказывает, что почти всем этим ранним скульпторам благодаря врождённому таланту удавалось создать одну-две запоминающиеся работы.

Статуя Джорджа Вашингтона в Индепенденс-холле — простое и впечатляющее изображение, не испорченное слишком тесным следованием канонам неоклассицизма. Она типична для стиля Раша, включая и те трудности, которые скульптор испытывал при создании естественной позы.

Поздний период (ок. 1825–1900)

С ростом культурного развития Соединённых Штатов появилась традиция учиться в Италии, что привело к полной капитуляции перед неоклассицизмом. Главными скульпторами в поколении после Раша были Гриноу, Пауэрс и Кроуфорд. Все трое, обосновавшись в Италии, провели там большую часть жизни, отправляя свои работы в Америку. Их деятельность продолжалась далеко в XIX веке, выходя за хронологические, но не стилистические рамки неоклассицизма.

Горацио Гриноу из Бостона (1805–1852) демонстрирует довольно сухое, усреднённое представление о неоклассической мифологии в таких работах, как «Связанный Амур» из Музея изящных искусств в Бостоне. Его сидящий Джордж Вашингтон напоминает Зевса работы Фидия, но недостатки этой статуи — это скорее недостатки всей эпохи. Бюст Джона Куинси Адамса в Нью-Йоркском историческом обществе свидетельствует о том, что в портретной живописи Гриноу испытывал даже большие трудности, чем рядовой неоклассицист.

Хайрам Пауэрс (1805–1873) был во многом обязан своей славой той сенсации, которую произвели на неискушённую американскую публику его скульптуры в жанре ню. Самым известным примером является «Греческая рабыня», созданная под влиянием Венеры Медицейской. В таких работах, как статуя Дэниела Уэбстера перед Капитолием штата в Бостоне, он добился несколько большей портретной достоверности, чем Гриноу.

Томас Кроуфорд из Нью-Йорка (1813–1857) был более оригинален и изобретателен, чем его соперники. Он положил начало американской традиции создания произведений на темы национального прославления. Наиболее интересным его наследием является скульптурное убранство Капитолия в Вашингтоне. Бронзовая статуя «Вооружённая Свобода», венчающая купол, — это концепция, исполненная подлинного величия. Хотя фронтон крыла Сената представляет собой несколько разрозненную композицию, некоторые отдельные фигуры заслуживают внимания, особенно аллегория Америки, задуманная в том же высоком ключе, что и «Вооружённая Свобода», и фигура сидящего в печали индейского вождя. Его бронзовые двери, созданные для восточного портика крыла Сената во время расширения Капитолия США в середине XIX века и изображающие ужасы войны и благословения мира, стали новаторской работой для американского искусства. По простоте композиции, ясности повествования и качеству исполнения фигур они являются шедевром Кроуфорда.

Неоклассицизм уступает место классическому реализму

К американским скульптурным традициям более непосредственно обратился плодовитый художник Дэниел Честер Френч (1850–1931), известный своими масштабными общественными памятниками, включая сидящую мраморную статую Авраама Линкольна (1920) в Мемориале Линкольна в Вашингтоне.

Скульптор-портретист из Южной Дакоты Джеймс Эрл Фрейзер (1876–1953) был вдохновлён своей ранней работой над неоклассической архитектурной скульптурой на Всемирной выставке в Чикаго, но наиболее известен своим мощным реализмом на тему американского фронтира. Другим реалистом была художница из Массачусетса Анна Хайатт Хантингтон (1876–1973), известная своими конными статуями и изображениями лошадей.

Знаменитые неоклассические скульптуры

Здесь представлен краткий список наиболее известных неоклассических скульптур, перечисленных в хронологическом порядке по художникам.

Жан-Батист Пигаль (1714–1785)
«Мадам де Помпадур в образе Дружбы» (1753) Лувр, Париж.
«Меркурий, завязывающий сандалию» (1753) Лувр, Париж.
«Обнажённый Вольтер» (1770–1776) Лувр, Париж.

Этьен-Морис Фальконе (1716–1791)
«Купальщица» (1757) Лувр, Париж.
«Пётр Великий (Медный всадник)» (1766–1778) Санкт-Петербург.

Томас Бэнкс (1735–1805)
«Смерть Германика» (1774) мраморный рельеф, поместье Холкэм-холл, Норфолк.

Джозеф Ноллекенс (1737–1823)
«Венера» (1773) Музей Гетти, Лос-Анджелес.

Жан-Антуан Гудон (1741–1828)
«Портрет Вольтера в тоге» (1778) Эрмитаж, Санкт-Петербург.
«Вольтер» (1781) Комеди Франсез, Париж.
«Диана-охотница» (1790) Лувр, Париж.

Франц Антон фон Цаунер (1746–1822)
Конная статуя Иосифа II (1795–1806) Йозефсплац, Вена.

Джон Флаксман (1755–1826)
«Ярость Атаманта» (1790) Икворт-хаус, Великобритания.
«Святой Михаил, побеждающий Сатану» (1819–1824) Галерея Флаксмана, Университетский колледж Лондона, Лондон.

Антонио Канова (1757–1822)
«Аполлон, венчающий себя» (1781) Музей Гетти, Лос-Анджелес.
«Тесей и Минотавр» (1781–1783), Музей Виктории и Альберта, Лондон.
«Амур и Психея» (1786–1793), мрамор, Лувр, Париж.
«Персей с головой Медузы» (1797–1801) Музеи Ватикана, Рим.
«Три грации» (1813–1816) Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Иоганн Генрих фон Даннекер (1758–1841)
«Сафо» (1797–1802) Государственная галерея, Штутгарт.
«Ариадна на пантере» (1810–1824) Либигхаус, Франкфурт-на-Майне.

Антуан-Дени Шоде (1763–1810)
«Амур, ловящий бабочку» (1817; мраморная версия завершена после смерти автора) Лувр, Париж.

Иоганн Готфрид Шадов (1764–1850)
«Принцессы Луиза и Фридерика Прусские» (1797) Старая национальная галерея, Берлин.

Бертель Торвальдсен (1770–1844)
«Амур и Психея» (1796–1797), Музей Торвальдсена, Копенгаген.
«Ясон с золотым руном» (1802–1803), Музей Торвальдсена, Копенгаген.
«Вступление Александра Македонского в Вавилон» (1812) Квиринальский дворец, Рим.

Горацио Гриноу (1805–1852)
«Джордж Вашингтон» (1840) Смитсоновский музей американского искусства.

Томас Кроуфорд (1813–1857)
Бронзовые двери (1855–1857) Восточный портик крыла Сената, Капитолий США, Вашингтон.

Пластическое искусство в неоклассическом стиле можно увидеть в некоторых из лучших художественных музеев и садов скульптур по всему миру.