ПРОТЯЖЕННОСТЬ ЛАНДШАФТА читать ~3 мин.

Ландша́фт (нем. Landschaft, вид местности, от Land — земля и schaft — суффикс, выражающий взаимосвязь, взаимозависимость). Дословно может быть переведен как «образ края».

Впервые слово ландшафт прозвучало в IX веке в Германии; при переводе с латыни «Евангелической гармонии» слово regio — район, страна, заменили на lantscaf, что значит «единая священная земля, (земля обетованная), территория, упорядоченная согласно плану». В дальнейшем смысловое значение этого понятия сильно трансформировалось, уложившись в административно-территориальные рамки. К XVI веку начинает развиваться ландшафтная (пейзажная) живопись, изображающая “типичные” виды земель. К началу XIX века ландшафт трактуется как окружающая наблюдателя территория, которую можно осмотреть единым взглядом, и которая отличается от соседних участков характерными индивидуальными чертами.

Сегодня существуют различные подходы к толкованию понятия «ландшафт»: один приравнивает его к окружающей среде, которая существует независимо от проживающих в ней людей, другой исходит из культурологической природы ландшафта, описывая его как «систему способов репрезентации, структурирования и символизирования окружающей среды». Английский антрополог Тим Ингольд трактует ландшафт как «мир в том виде, в каком он известен и представляется его обитателям». Таким образом, можно говорить о ландшафте, как значимом элементе нашего мироощущения, необходимом для осознания собственного местоположения в социокультурном пространстве. Поэтому именно культурологический аспект этого понятия стал предметом исследования в данном проекте.

По мнению современного российского географа В.Л. Каганского, культурный ландшафт в российской массовой культуре бессвязен и фрагментарен, представлен отдельными разрозненными местами; большая часть поверхности суши буквально является ничем и культурно-семиотически не существует. Он полагает, что места заданы сугубо внешним образом (например, как точки обнаружения старых прялок, местожительство культурных героев, место действия художественных произведений и мифов). Каганский замечает, что представление о культурном ландшафте в массовой культуре часто поверхностно сакрализовано, то есть существует склонность воспринимать окружающую обстановку прежде всего как нечто действительно «прекрасное». В качестве примеров он приводит сакрализацию «авторского» ландшафта, например, ландшафт Толстого, Достоевского, Чехова, Шишкина. С другой стороны, массовой культурой игнорируются такие обобщенные изображения культурного ландшафта, как, например, в «Котловане» Платонова или «Сталкере» Тарковского, хотя именно они глубоко и адекватно представляют отечественный ландшафт.

Одной из наиболее важных характеристик русского ландшафта безусловно является его протяженность. Важно принять во внимание, что по отношению к пространству протяженность есть то же, что длительность по отношению к времени: его содержание, его условие, его реальность. Пространство – не более чем абстракция протяженности, существующая независимо от занимающих или пересекающих его объектов. Пространство существует лишь потому, что тела обладают протяженностью.

Выставка стала результатом коллаборации двух выставочных залов – «Галерея А3» и галереи «Кострома», где он будет поочередно представлен. Работы московских и костромских художников выстраивают своего рода коллективный портрет современного ландшафта в его протяженности между двумя древними городами

Александр Аханов, Александр Бекасов, Евгения Буравлева, Павел Беляев, Тамара Вехова, Алексей Дьяков, Магомед Кажлаев, Борис Кочейшвили, Дарья Коновалова-Инфанте, Соня Инфанте, Алексей Мухин, Вера Петрова, Александр Платонов, Егор Плотников, Наталья Ситникова, Наталья Смирнова, Ирина Соглачаева, Владимир Тюрин, Татьяна Чурсина

Выставка работает с 22 сентября по 02 октября 2016 г.

Ежедневно, кроме понедельника с 12.00 до 20.00

Буравлева Е.Е. Конец связи. 2014, х.,м., 150х150

Павел Беляев. Начало. 2010

Плотников Егор. Снег. 2012-13, х.,м., дерево, папье-маше, акрил, 200х270, объект 101х51х28