Джон Мартин – Набросок для Страшного Суда
около 1851-53 масло, деревянная панель
Где находится оригинал: Йельский центр британского искусства, коллекция Пола Меллона, Нью-Хейвен (Yale Center for British Art, Paul Mellon Collection, New Haven).
Навигация по альбому:

На эту операцию может потребоваться несколько секунд.
Информация появится в новом окне,
если открытие новых окон не запрещено в настройках вашего браузера.
Для работы с коллекциями – пожалуйста, войдите в аккаунт (откроется в новом окне).
Поделиться ссылкой в соцсетях:
Комментирование недоступно Почему?
Перед зрителем разворачивается масштабная апокалиптическая сцена, исполненная в драматической манере. Композиция разделена на две неравные части: правая, более тёмная и насыщенная деталями, контрастирует с левой, залитой светом и представляющей собой некое возвышенное видение.
В правой части мы видим бурный пейзаж, поросший густой растительностью. Земля изрыта глубокими расселинами, напоминающими пропасть или бездну. В этой области изображены многочисленные фигуры людей, находящихся в состоянии смятения и страдания. Их позы выражают отчаяние, ужас и безысходность. Некоторые из них лежат на земле, другие пытаются спастись, но их усилия кажутся тщетными. Цветовая гамма здесь приглушённая, преобладают землистые тона – коричневый, охра, темно-зелёный – что усиливает ощущение мрачности и безнадёжности.
В левой части картины доминирует светлый пейзаж с величественными архитектурными сооружениями, возвышающимися над горизонтом. Эти постройки напоминают город или небесный храм, окутанный туманной дымкой. Свет, исходящий от них, создаёт ощущение божественного присутствия и надежды. Однако этот свет не рассеивает полностью тьму, а лишь подчёркивает контраст между двумя мирами – миром страданий и миром воздаяния.
В переднем плане картины изображена одинокая фигура человека, стоящего на скале и смотрящего на разворачивающуюся катастрофу. Его поза выражает одновременно ужас и смирение. Он словно свидетель трагических событий, не в силах повлиять на происходящее.
Художник использует динамичные мазки и резкие переходы света и тени для создания ощущения движения и драматизма. Картина вызывает чувство тревоги и предчувствия грядущих бедствий. Подтекст произведения заключается в размышлениях о бренности человеческого существования, о неизбежности суда и о необходимости духовного очищения. Сцена может трактоваться как метафора социальных потрясений или личных испытаний, которые каждый человек переживает в своей жизни.