«Письмо из Бирмингемской тюрьмы» Мартина Лютера Кинга младшего читать ~20 мин.

Хотя письмо, которое доктор Мартин Лютер Кинг-младший написал, находясь в заключении в Бирмингеме, изначально преследовало конкретную цель, в конечном итоге оно затрагивает универсальные вопросы свободы и неравенства. Именно благодаря своей амбициозности «Письмо из Бирмингемской тюрьмы» осталось таким непреходящим документом, возможно, одним из самых важных американских богословских или философских произведений.

В 1963 году организация доктора Кинга, Южная христианская конференция лидеров (SCLC), была приглашена в Бирмингем, чтобы помочь одному из своих филиалов в протесте против жёсткой политики сегрегации. SCLC прославилась подобными движениями, добившись первого успеха в Монтгомери во время годичного автобусного бойкота. Однако с тех пор организация барахталась в поисках следующей большой победы в борьбе за гражданские права. Относительная неудача во время движения в Олбани, штат Джорджия, убедила доктора Кинга в том, что единственный способ повлиять на национальное сознание – это «драматизировать» ситуацию, как он объясняет в «Письме». Другими словами, ему нужно было найти ситуацию, в которой насильственные силы сегрегации могли бы быть экстернализированы, запечатлены в образах СМИ.

Бирмингем обещал такую ситуацию, поскольку его комиссар общественной безопасности, Юджин «Булл» Коннор, был бессовестным и жестоким расистом. Однако в первые дни движения Коннор проявил большую сдержанность, практически не применяя насилия в борьбе с протестующими, чтобы не привлекать внимание национальных СМИ. Зная, что его известность может помочь драматизировать ситуацию, доктор Кинг повёл некоторых союзников на публичный протест, несмотря на отсутствие разрешения на это, надеясь таким образом облегчить свой арест.

Действительно, доктор Кинг был арестован за этот протест, хотя и с минимальным применением насилия. Коннор, казалось, выиграл битву, и его репрессивные методы – включавшие заключение доктора Кинга в одиночную камеру, крайнее наказание за незначительный проступок – проводились вне поля зрения СМИ.

Понятно, что доктор Кинг был разгневан тем, что его обошли, но этот гнев значительно усилился, когда один из его союзников принёс ему местную газету. В газете было напечатано открытое письмо, написанное и подписанное восемью местными священнослужителями разных конфессий (католической, протестантской и еврейской). Хотя эти священнослужители якобы были противниками сегрегации, в своём заявлении они критиковали доктора Кинга и SCLC, называя их чужаками, которые пришли в ситуацию без приглашения и тем самым разжигают беспорядки, которые могут привести к насилию.

Д-р Кинг был в ярости. В заявлении не только игнорировалась его приверженность ненасилию на протяжении всей карьеры, но и критика была направлена исключительно на SCLC, в то время как расистские полицейские силы были явно похвалены. В порыве гнева он начал писать, используя поля газет для изложения своих мыслей. Со временем его выпустили из одиночки и дали блокнот для записей, но он дал понять, что отсутствие комфорта не помешает ему выразить разочарование и упорство.

Союзники Кинга были вне себя от радости, когда он вручил им страницы, которые они быстро напечатали и распространили в прессе. И все же «Письмо» имело очень мало непосредственного влияния. Вместо этого другие события в Бирмингемской кампании обеспечили успех этого движения. Но «Письмо» постоянно становилось все более известным и почитаемым и получило бурные аплодисменты, когда было официально опубликовано в книге доктора Кинга «Почему мы не можем ждать» в 1964 году. Хотя по своей грандиозности оно затмило речь «У меня есть мечта», которую он произнёс всего через несколько месяцев после написания «Письма», именно эта последняя работа оказала наиболее ощутимое влияние.

(Возможно, единственной группой, не проявившей широкого восторга по поводу «Письма», были священнослужители, процитированные в газетной статье. Хотя некоторые из них проигнорировали реакцию общественности, другие попытались исправить обвинения, удвоив свои усилия в борьбе за гражданские права. Раввин Графман, еврейский автор, упомянутый в «Письме», сообщает, что даже спустя десятилетия к нему обращались студенты, прочитавшие «Письмо» и задававшиеся вопросом, остаётся ли он фанатиком).

«Письмо из Бирмингемской тюрьмы» – это документ, который не только стал примером ненасильственного крестового похода за гражданские права в Америке, но и повлиял на движения за свободу во всем мире. Он был переведён на несколько языков и связан с протестами в таких странах, как Аргентина, Польша, Китай и Иран. Благодаря своему историческому значению, чёткому объяснению концепций ненасилия и гражданского неповиновения, а также безошибочному красноречию и риторике, «Письмо из Бирмингемской тюрьмы» остаётся основополагающим произведением американской философии, которое по сей день изучается в старших классах школ и колледжах.

«Письмо из Бирмингемской тюрьмы» адресовано нескольким священнослужителям, которые написали открытое письмо с критикой действий доктора Кинга и Южной конференции христианских лидеров (SCLC) во время протестов в Бирмингеме. Доктор Кинг сообщает священнослужителям, что его расстроила их критика, и что он хотел бы ответить на их вопросы.

Во-первых, он отмечает их утверждение о том, что он «чужак», который приехал в Бирмингем, чтобы доставить неприятности. Он отстаивает своё право находиться там в прямолинейном, безэмоциональном тоне, объясняя, что SCLC базируется в Атланте, но действует по всему Югу. Один из его филиалов пригласил организацию в Бирмингем, поэтому они и приехали.

Однако затем он приводит моральную причину своего присутствия, говоря, что приехал в Бирмингем, чтобы бороться с «несправедливостью». Поскольку он верит, что «все сообщества и государства» взаимосвязаны, он считает себя обязанным добиваться справедливости везде, где совершается несправедливость. Доктор Кинг считает, что священнослужители ошибаются, критикуя протестующих, не исследуя в равной степени расистские причины несправедливости, против которой протестуют.

Затем он подробно объясняет свой процесс организации ненасильственных действий. Сначала SCLC подтвердила, что в Бирмингеме практиковался институционализированный расизм, а затем попыталась провести переговоры с белыми лидерами тамошнего бизнеса. Когда эти переговоры сорвались из-за невыполненных белыми людьми обещаний, SCLC запланировал протест в форме «прямого действия». Однако прежде чем начать протесты, они прошли период «самоочищения», чтобы определить, готовы ли они работать ненасильственно, терпеть унижения и аресты. Когда они решали, что могут, они готовились к протесту.

Однако SCLC решила повременить, потому что в Бирмингеме предстояли выборы мэра. Хотя печально известный расист Юджин «Булл» Коннор потерпел поражение на выборах, его преемник Альберт Бутвелл также был явным сегрегационистом. Поэтому начались протесты.

Доктор Кинг понимает, что священнослужителям важнее переговоры, чем протест, но он настаивает на том, что переговоры невозможны без протеста, который создаёт «кризис» и «напряжение», заставляющие нежелающие стороны (в данном случае белых владельцев бизнеса) вести переговоры в духе доброй воли. Он признает, что такие слова, как «напряжённость», пугают белых умеренных, но принимает эти понятия как «конструктивные и ненасильственные». Он приводит примеры, свидетельствующие о том, что напряжение необходимо людям для развития, и повторяет, что напряжение, создаваемое прямыми действиями, необходимо в данном случае для того, чтобы положить конец сегрегации.

Далее он переходит к критике священнослужителей о том, что действия SCLC «несвоевременны». После настаивания на том, что Альберт Бутвелл не настолько отличался от других, чтобы заслуживать терпения, он переходит к пространному утверждению, что «привилегированные группы» всегда будут выступать против действий, угрожающих статус-кво. Они всегда будут считать нападки на свои привилегии «несвоевременными», особенно потому, что группы склонны допускать безнравственность, против которой могут выступить отдельные люди.

В частности, чёрное сообщество ждало достаточно долго. Доктор Кинг настаивает на том, что чернокожий человек ждал справедливости «более 340 лет», а затем начинает перечислять злоупотребления, которым подвергался его народ как в течение долгого времени, так и в наши дни. Среди этих нарушений – его опыт объяснения своей маленькой дочери, почему она не может пойти в «общественный парк развлечений» из-за своего цвета кожи. Поскольку чёрный человек был ввергнут «в пучину отчаяния», доктор Кинг надеется, что священнослужители извинят его и его братьев за нетерпение.

Затем доктор Кинг переключает передачу, отмечая, что священнослужители обеспокоены “готовностью чернокожего человека нарушать законы”. Он признает, что его намерение кажется парадоксальным, поскольку он ожидает, что белые будут следовать законам, защищающим равенство, нарушая при этом другие.

Однако затем он проводит различие между справедливыми и несправедливыми законами, настаивая на том, что человек имеет как право, так и обязанность нарушать несправедливые законы. Он определяет справедливые законы как те, которые поддерживают человеческое достоинство, а несправедливые – как те, которые “унижают человеческую личность”. Несправедливые законы, утверждает он, вредят не только угнетённым, но и угнетателям, так как у них возникает ложное чувство превосходства.

Затем он говорит конкретно о сегрегации, называя её несправедливой. Поскольку это закон, которому большинство заставляет следовать меньшинство, освобождая от него себя, это закон, который стоит нарушить. Более того, поскольку законы Алабамы работают на то, чтобы запретить чернокожим гражданам полноценно участвовать в демократии, эти законы особенно несправедливы и недемократичны. Далее он добавляет, что некоторые справедливые законы становятся несправедливыми, когда ими злоупотребляют. Например, закон, запрещающий «шествие без разрешения», за нарушение которого он был арестован, является справедливым законом, который в данном случае был использован исключительно для поддержки несправедливости сегрегации.

Доктор Кинг понимает, что бесцеремонное игнорирование закона приведёт к «анархии», но он настаивает на том, что готов принять наказание за свой проступок. Это различие делает его гражданское неповиновение справедливым. Затем он приводит список аллюзий, подтверждающих его утверждение. Подводя итог своей позиции о справедливых и несправедливых законах, он отмечает, что законы нацистской Германии допускали преследование евреев, и что он с радостью нарушил бы эти законы, чтобы поддержать угнетённый класс, если бы жил там.

Следующей темой, которую затрагивает доктор Кинг, являются белые умеренные, которые сильно разочаровали его. Он утверждает, что для них «порядок» важнее «справедливости», и в результате они способствовали сохранению несправедливости сегрегации. Он считает, что умеренные не могут отличить ненасильственные действия от насилия угнетателей. В частности, он шокирован тем, что священнослужители обвиняют чернокожих жертв в насилии сегрегации, как, по его мнению, они сделали в своём открытом письме.

Далее он нападает на умеренных за их требования к терпению. Умеренные считают, что время станет лучше, если угнетённые чернокожие будут терпеливы, но доктор Кинг настаивает на том, что «время само по себе нейтрально» и что перемены произойдут только тогда, когда добрые люди начнут действовать.

Затем он обращается к утверждению священнослужителей, что действия SCLC являются «крайними». Доктор Кинг описывает себя как стоящего между двумя противоборствующими силами, выступающими за перемены в жизни чернокожих. С одной стороны – самодовольные чернокожие, которые либо слишком унижены, чтобы поверить в возможность перемен, либо имеют некоторую толику успеха, которой они не желают жертвовать ради истинного равенства. С другой стороны – более агрессивные фракции, примером которых является Элайджа Мухаммад и его движение «Чёрные мусульмане». Доктор Кинг утверждает, что он стоит между этими двумя крайностями, предлагая путь к ненасильственному, любящему протесту. Он неявно предупреждает, что чернокожие обратятся к более насильственному варианту, если путь доктора Кинга не будет принят широкими слоями населения.

Однако доктор Кинг идёт дальше и с гордостью принимает ярлык «экстремиста». Он утверждает, что можно быть «творческим экстремистом», и приводит список безупречных деятелей, которых он считает экстремистами во имя позитивных целей. Среди них Иисус и Авраам Линкольн. Доктор Кинг разочарован тем, что белые умеренные не могут отличить эти виды экстремизма, но задаётся вопросом, смогут ли белые когда-либо по-настоящему понять позор, который чёрные пережили в Америке.

Далее он перечисляет второе разочарование – в белой церкви. Хотя он когда-то ожидал, что южная церковь будет одним из главных союзников его движения, они снова и снова либо выступают против его дела, либо «молчат», тем самым способствуя несправедливости. Слишком многие лидеры белой церкви рассматривали гражданские права как общественное движение, не имеющее отношения к их церкви, но доктор Кинг считает, что эта трусость в конечном итоге сделает их церкви неактуальными, если они не изменятся. В то время как церковь должна быть силой перемен, вызовом статус кво, она стала слишком удобным отражением господствующих условий, фактическим сторонником тех, кто находится у власти. Хотя эти сомнения делают его пессимистом, доктор Кинг находит некоторую надежду в белых, которые присоединились к его миссии.

Кроме того, доктор Кинг обретает оптимизм, размышляя об истории чернокожих в Америке. Они пережили рабство и упорно шли к свободе, несмотря на столетия зверств, и фактически стали центром американской истории.

Перед тем как закончить выступление, доктор Кинг обращается к священнослужителям с похвалой в адрес бирмингемской полиции, которая, по их словам, проявила восхитительное ненасильственное поведение при столкновении с протестующими. Д-р Кинг подразумевает, что священнослужители не знают о злоупотреблениях, которые применяли полицейские, но также настаивает на том, что их «дисциплина», их сдержанность от насилия на публике, не делает их действия справедливыми. Напротив, они используют эту сдержанность для увековечивания несправедливости, что делает их достойными осуждения.

Д-р Кинг расстроен тем, что священнослужители не сочли нужным также похвалить храбрых чернокожих людей, которые боролись с несправедливостью ненасильственным путём. Полагая, что история в конечном итоге покажет, что эта последняя группа является настоящими героями эпохи, он надеется, что священнослужители в конце концов осознают, что происходит на самом деле.

Наконец, он извиняется за длину и возможную чрезмерность своего письма, но надеется, что они поймут те силы, которые привели его к такой уверенности. Он подписывает письмо: “Ваш во имя мира и братства”.

Список персонажей

Доктор Кинг

Автор «Письма из Бирмингемской тюрьмы» доктор Мартин Лютер Кинг-младший был известным и влиятельным активистом в период борьбы за гражданские права в Америке 1960-х годов. В «Письме» отражены многие из его основных философских принципов, включая принципы ненасилия, гражданского неповиновения, справедливости и человеческого достоинства.

Священнослужители

Как объясняется в разделе «О «Письме из Бирмингемской тюрьмы» данной заметки, доктор Кинг написал своё письмо в ответ на открытое письмо, написанное и опубликованное восемью белыми священнослужителями из Бирмингема. Они были представителями различных иудео-христианских конфессий.

В своём письме священнослужители критиковали доктора Кинга и SCLC за их активизм, в то же время высоко оценивая работу бирмингемской полиции. Хотя доктор Кинг строит «Письмо» как прямой ответ священнослужителям, в конечном итоге они являются средством, с помощью которого он обращается к белым умеренным в целом и к обществу в целом.

Юджин «Булл» Коннор

Коннор был комиссаром общественной безопасности в Бирмингеме в период протестов. Известный своим злобным отношением к чернокожим, он был признанным расистом и сегодня наиболее известен тем, что использовал брандспойты и собак против ненасильственных демонстрантов. Он баллотировался на пост мэра незадолго до начала акции SCLC, но проиграл Альберту Баутвеллу.

Альберт Бутвелл

Бутвелл был избран мэром Бирмингема незадолго до того, как там начались акции SCLC. Он был менее язвительным человеком, чем его оппонент Юджин «Булл» Коннор. Когда священнослужители заявили, что доктор Кинг должен был подождать, чтобы дать Бутвеллу шанс решить проблему сегрегации, доктор Кинг возразил, что мягкость Бутвелла не должна отвлекать от того факта, что он все же был сегрегационистом.

Святой Фома Аквинский

Итальянский доминиканский монах, священник и философ XIII века, соединивший аристотелевскую философию с принципами христианства.

Святой Августин

Раннехристианский философ и богослов.

Мартин Бубер

Еврейский философ XIX века, занимавшийся главным образом диалогом между людьми как основой человеческого существования.

Преподобный Сталлингс

Один из авторов письма «Призыв к единству», которое послужило поводом для ответа доктора Кинга. Д-р Кинг благодарит преподобного Сталлингса, белого баптистского священника, за то, что он открыл свою церковь для чернокожих христиан.

Темы

Раса

Кажется очевидным, что в «Письме из Бирмингемской тюрьмы» речь идёт о расе, но его отношение к сегрегации действительно многогранно и увлекательно. Хотя доктор Кинг утверждает как факт, что все расы равны, он лишь изредка обращает внимание на разделение между расами. Вместо этого он проповедует связь между всеми людьми, независимо от расы. Он часто избегает упоминания об особой участи «негра», вместо этого он строит свои аргументы на призыве к всеобщей справедливости.

Тем не менее, различие между расами подчёркивает все произведение, и было бы глупо забывать об этом. Произведение написано не для того, чтобы вдохновить чёрную аудиторию, а для того, чтобы убедить и укорить белую аудиторию. И в своей основе это декларация силы чёрного человека, который, как пишет доктор Кинг, перенёс рабство и выжил в нем, и который однажды будет признан истинным героем эпохи.

Справедливость и несправедливость

Хотя «Письмо из Бирмингемской тюрьмы» в неявной форме затрагивает тему справедливости, в нескольких местах доктор Кинг также напрямую обращается к этому вопросу. По сути, он утверждает, что справедливость поддерживает достоинство человеческого духа, а несправедливость работает против него.

Обсуждая эту концепцию в общих, философских терминах, он устанавливает критерии, с помощью которых можно двусмысленно атаковать как сегрегацию, так и молчание перед её лицом. Что касается последней атаки, то в конечном итоге он предполагает, что человек, который видит несправедливость и ничего не делает, чтобы остановить её, также поступает несправедливо. Следуя этой идее, он утверждает, что законы должны быть пропитаны моральным чувством, чтобы быть справедливыми; другими словами, закон и мораль нельзя рассматривать как отдельные занятия или области.

Очень важно, что доктор Кинг излагает свои аргументы в терминах этих универсальных ценностей, а не простых политических вопросов дня, поскольку это делает его аргументы более вневременными и более неоспоримыми.

Экстремизм и сдержанность

Контекст «Письма» – это протесты, которые SCLC проводил в Бирмингеме, что побудило священнослужителей разглагольствовать об опасности экстремизма. Доктор Кинг расширяет этот контекст и говорит о том, что общее мнение о том, что умеренность предпочтительнее экстремизма, неверно. Умеренность, по его мнению, позволяет процветать несправедливости, в то время как в остальном хорошие люди могут утешать себя верой в то, что терпение решит проблемы общества.

Единственный способ действительно добиться перемен и помочь человечеству преодолеть свои ограничения – это не только действовать с экстремизмом, но и принять его. Хотя он старается представить своё движение как «созидательный» (а не разрушительный) экстремизм, доктор Кинг твёрдо заявляет, что человек должен быть готов активно добиваться перемен, чтобы его не обвинили в трусости перед лицом несправедливости. Несмотря на свою сдержанность, «Письмо» – это аргумент в пользу действий и против того, чтобы прятаться за банальной сдержанностью.

Организованная религия

Кинг не ограничивает свою аргументацию абстрактными добродетелями морали, но фактически напрямую обращается к ответственности организованной религии, особенно в случае христианской церкви. Будучи сам христианским священником, доктор Кинг в целом с уважением и оптимизмом относится к потенциалу церкви. И все же он прямо укоряет священнослужителей за то, что они позволили своим организациям скомпрометировать истинную миссию христианского духа. Сравнивая их с ранними христианами, которые рисковали преследованиями и смертью, чтобы переделать мир и установить справедливость, он утверждает, что современная церковь (особенно на Юге) рискует стать неактуальной, поскольку она стремится защитить статус-кво, а не бросить вызов людям, чтобы преодолеть их слабости.

Его аргументация становится довольно пессимистичной, и он предупреждает, что церковь однажды будет сурово осуждена, если она не будет действовать во имя справедливости. Учитывая его предыдущие нападки на группы – которые, по его мнению, менее нравственны, чем отдельные люди – неявный аргумент, похоже, состоит в том, что церковь решила поддержать групповой менталитет несправедливости вместо того, чтобы заставить отдельных людей признать свои неудачи и измениться.

Гражданское неповиновение

Для многих обсуждение и защита доктором Кингом гражданского неповиновения является одним из самых запоминающихся качеств письма. В конечном счёте, он представляет модель гражданского неповиновения, близкую к модели Торо и Ганди. Первое место в его философии занимает идея о том, что человек имеет не только право, но и обязанность оспаривать несправедливые законы.

Используя своё определение несправедливого закона (тот, который унижает человеческое достоинство), доктор Кинг объясняет, как SCLC ответственно действовал, чтобы продемонстрировать недостатки сегрегации. При этом он уделяет не меньшее внимание «гражданской» части уравнения, настаивая на том, что нарушать несправедливые законы следует ненасильственно и «с любовью». Он должен быть готов отбыть наказание за свой проступок и тем самым проявить любовь и уважение к закону в целом.

В конечном итоге, трактат доктора Кинга о гражданском неповиновении соответствует его главной надежде: что индивидуальные действия могут вдохновить и изменить людей в стремлении к миру, свободному от ненависти.

Универсальное человечество

Сдержанность, которую доктор Кинг проявляет на протяжении всего «Письма» – используя столько же апелляций к логосу, сколько и к пафосу; воздерживаясь от проведения различий между расами; оправдывая свой экстремизм философскими терминами – является не только эффективным инструментом убеждения своей аудитории. Это также отражение его оптимистической веры в то, что все люди взаимосвязаны.

В самом начале он прямо заявляет об этом, утверждая: “Все, что затрагивает одного прямо, затрагивает всех косвенно”. Разнообразие тактик и аллюзий только подтверждает его веру в то, что все люди связаны друг с другом и, следовательно, несут ответственность друг за друга. Осуждая пагубное влияние групп на отдельных людей, он говорит о том, что гармония может наступить, если мы примем своё место не в ограниченных группах – южане против северян, чёрные против белых, – а в сообществе всеобщего человечества и «братства».

Индивидуальные действия

Аргументацию доктора Кинга можно свести к призыву к индивидуальным действиям. В одном месте «Письма» он утверждает, что “время само по себе нейтрально”. Само по себе оно ничего не меняет, но вместо этого оно полагается на действия отдельных людей, чтобы определить мир.

Все произведение пронизано пониманием истории, которая требует от мужчин и женщин, как великих, так и малых, чтобы они внесли свой вклад, поскольку время само по себе ничего не решает. Его рассуждения об истории повторяют эту концепцию – он способен рассматривать пагубную историю рабства как свидетельство внутренней решимости чёрного человека, показывая, что он может интерпретировать прошлое так, как захочет. Точно так же он смотрит в будущее, которое будет считать чернокожего человека настоящим героем 1960-х годов, потому что он предпринял действия во имя справедливости.

Обратной стороной этого праздничного тона является предупреждение тем, кто проявляет лишь «терпение» и сдержанность, поскольку они будут забыты. Только те, кто достаточно силён, чтобы заставить людей измениться, будут действительно иметь значение в долгосрочной перспективе.