Магомед Кажлаев. «Пунктир»

Счастливо попадая в воображаемый (а суть подлинный) мир Магомеда Кажлаева, с облегчением освобождаешься от тенёт «реальности», смолоду улавливающих тебя вопреки первобытному чувству и воле твоей – и глядишь в незамутнённое ничем небо…

Дух художника следует неизъяснимой стихией чувствования. Он видит и слышит… Интуиция не абстрагирует и не опрощает экзистенциональную драму на арене человеческой комедии.

Не приемля абсурд социума, – жив художник творением, непреходящим, некогда случившимся – непостигаемым и непрестанно воссоздающим чудо жизни.

На удивление простая форма произведений Кажлаева содержит в себе за дымкой рассветов и вечерней мглой тайну бытия.

Всякий раз произведение художника – всплеск живого, переменчивого как сама жизнь. Ландшафт Кажлаева сродни неуловимым состояниям воздушных масс над тающими вершинами и туманам в горных падях… Мир Магомеда Кажлаева – космогоническое откровение, сквозящее и выражающее его человеческое – гармоничное, порой брутальное… Слышу я речение древности: «Как в воде лицо – к лицу, так сердце человеческое – к человеку». Древнее окликается с живым сегодняшним Магомеда.

Извечен внутренний мотив уединённости художника… Он вне измерений оглушающей современности. Кажлаев незримо связан с первичным, призывающим его к доверительному вникновению в мерцающее запредельное. Притекает оно к творящему восходящими лучами из глубин бытия – становясь родным, согревающим.

Нет повторяющихся мгновений – всё новые континенты чудятся художнику… Веющий из глубин духа свет души нежной, ранимой вливается в дыхание Вселеной – и не в этом ли единении смысл произведений, иным образом невыразимых?..

…И видится мне древнее в нынешних откровениях художника Кажлаева и нечто завораживающее – неистребимое никакой внешней силой…