Давид Тенирс Младший:
голландский художник-реалист читать ~10 мин.

Давид Тенирс, один из ведущих фламандских художников XVII века, родился в Антверпене в 1610 году, получил звание мастера в 1633 году, женился на богатой наследнице и получил все почести вплоть до дворянского титула. Его отец, Давид Тенирс Старший, был художником, учившимся в Риме у Эльсхаймера. Молодой Давид видел, как его отец рисовал небольшие мифологические и идиллические картины, сцены из таверн, изображения колдунов и алхимиков. Великий гений-бродяга Адриан Брауэр (1605-1638) находился в Антверпене в начале 1630-х годов и оказал большое влияние на молодого Давида Тенирса до его сорока лет.

В манере Адриана Брауэра он написал более 100 жанровых картин с изображением сцен из таверн, в соответствии с новой эстетикой искусства протестантской Реформации (ок. 1520-1700). Технически преобладают прозрачные коричневые тона Брауэра, создающие единую цветовую гамму. Психологически же отношение к предмету совершенно иное. Для Брауэра таверна была местом весёлого или безумного беспорядка, для Тенирса — местом приличного веселья. И хотя он повторяет композицию Брауэра с большими натюрмортами на переднем плане, Тенирс не закрывает пространство, как это делал Брауэр. Тенирс любит давать взгляд на соседние комнаты и обычно вводит больше фигур. См. также: Искусство барокко (1600-1700).

Ранние картины

Из множества картин этого рода Курильщики является одной из самых красиво освещённых, построенных и скомпонованных. Вид людей у камина в задней комнате очаровательно введён в композицию и очень искусно подчинён общему замыслу. Подобный такт в размещении множества фигур на разном расстоянии прослеживается и в картине «Курильщик».

Картины Давида Тенирса Младшего

Личный интерес вызывает «Автопортрет в таверне». Красивый молодой художник смотрит из-за большого бокала, который держит в одной руке, а другой удерживает на полу в неустойчивом равновесии великолепный пятигаллонный кувшин. Натюрморт — бочка, большой кувшин, грубая скамейка с горшками на ней и под ней — написан восхитительно, и в задней комнате, как обычно, видна успокаивающая группа людей, тихо занятых за столом и перед камином. Все эти картины были написаны примерно в тридцатилетнем возрасте и свидетельствуют о высоком мастерстве.

Вскоре Тенирс приобрёл большую известность благодаря невероятной скорости работы. Сохранились сведения, что он мог закончить одну из своих тщательно выполненных картин маслом в поздние часы дня. Их называли, не знаем, в насмешку или с восхищением, его «послеобеденными работами».

В то время как Тенирс в основном занимался темами таверн, он искал более широкий интерес в некоторых картинах алхимиков, занятых в своих лабораториях, или святых, подвергающихся дьявольским искушениям. Его отец обращался к таким темам, а Иероним Босх с редким мастерством интерпретировал тему искушения как галлюцинацию. Картины алхимиков являются одними из самых сложных, которые когда-либо создавал Тенирс. Он радуется беспорядку научных приборов и умножает второстепенные события. В его трактовке темы нет сатиры. Он воспринимает алхимика буквально, как учёного, что свидетельствует о его собственной доверчивости, ведь с зарождением настоящей науки алхимия уже теряла свой престиж.

«Искушения» скорее забавны, чем впечатляющи. Тенирс никогда не поднимается до гротескных и ужасающих возможностей темы. Он является истинным голландцем в своём чувстве, что ни одна женщина не может быть физически привлекательной, если она не одета дорого и по последней моде. Таким образом, искусительницы, которых ведёт к святому Антонию льстивая рогатая ведьма, похожи на скромных голландских дам, которых Габриэль Метсю (1629-1667) так восхищённо изображал.

Сам святой Антоний кажется более потрясённым нескромностью женщины, вторгшейся в его пустыню, чем глубоко тронутым её привлекательностью. Демоны и чудовища, сидящие или летающие вокруг, сделаны из чучел рыб или обезьян и снова выглядят скорее забавно, чем устрашающе. Всё это можно проверить в «Искушении» в Прадо в Мадриде, которая является одной из лучших картин в своём жанре. Она обладает большим романтическим шармом и совершенно несерьёзна.

В 1637 году Давид, проявив обычную осторожность, женился на Анне, сироте популярного и преуспевающего художника Яна Брейгеля. Семнадцатилетняя невеста принесла с собой богатый приданой. Тенирсы приобрели старинный фермерский дом в пригороде Пёрка. Давид Тенирс построил три лишних башни, по-видимому, единственно для того, чтобы иметь адрес «Три башни» как загородный помещик. Вскоре у них родилось шестеро детей. 

Луговой пейзаж, живописные крестьянские хижины, рощи, каналы, крестьянские гуляния встречали его взгляд, когда он выходил на утреннюю прогулку или прогуливался после завершения почти ежедневной «послеобеденной» картины. Из свежести этих новых впечатлений родились его самые очаровательные произведения — ярмарки, крестьянские игры на открытом воздухе — или его самого и Анну, гуляющих на свежем воздухе в поле зрения «Трёх башен», или сидящих на террасе, где разносторонний художник играет на большом виолончеле, а на фоне неба видны колокольня приходской церкви и обезьянка на парапете, а на переднем плане — хорошо укомплектованный винный холодильник.

Рубенс был свидетелем на свадьбе Тенирса, и с того года или, возможно, немного раньше, его влияние становится заметным. Коричневый соус Брауэра практически исчезает из палитры Тенирса, его картины по-прежнему скорее тональные, чем красочные, но цвет достигается тонко благодаря гармонии множества оттенков и полуоттенков. Рубенс в своём последнем тонком стиле отказался от прежней откровенной цветовой гаммы в пользу магии, способной придать его тёплым нейтральным тонам оттенки всех цветов. Его опалесценция была неподражаема, но Тенирс умно уловил принцип, лежащий в её основе, и применил его в своей собственной осторожной манере.

Знаменитые ярмарки наиболее ярко отражают эту новую фазу творчества на открытом воздухе. Задача состоит в том, чтобы придать пятидесяти с лишним крошечным фигуркам достаточную индивидуальность, не утратив при этом оживлённости танца, изучить влияние света на облупившуюся штукатурку стен и соломенные крыши, изобразить на фоне неба резкие мазки листьев и блеклые оттенки далёкой листвы. Всё это сельский дворянин Давид Тенирс умудряется сделать, организовать и воплотить с мастерством и оживлённостью крестьянского танцевального руководителя.

Среди нескольких десятков довольно больших картин этого рода трудно выбрать лучшие — все они мастерски выполнены, но в них нет демонической энергии Питера Брейгеля и дионисийского восторга, с которым Рубенс обращался к подобным темам. Теньерс не чувствует ничего, кроме коллективного веселья. Однако этого достаточно, чтобы вдохновить на создание многих восхитительных картин.

Возможно, ещё лучше пейзажные картины, в которых фигуры играют меньшую роль. Здесь примечательна картина, на которой он изобразил себя и свою жену перед своим загородным домом (Национальная галерея, Лондон). Мужчины вытаскивают сеть из канала перед местом, где две из трёх башен гордо возвышаются на фоне вечернего неба. Тенирс, в сапогах, шляпе и плаще, как офицер, стоит равнодушно, пока пожилой и услужливый рыбак собирается подарить прекрасную рыбу мадам, одетой как принцесса. Лишняя горничная и паж подчёркивают благородство пары. Эта группа просто спрятана в углу, картина по сути является пейзажем, но уголок многое говорит о художнике, который, вероятно, был джентльменом.

Картины такого рода, на которых коттеджи, деревья, луга и небо делят внимание зрителя с группами людей на переднем плане, играющих в боулз, пьющих или беседующих, Тенирс писал всю свою жизнь, и лучшие из них — это, пожалуй, крошечные картинки, которые он создавал, вероятно, больше для собственного удовольствия, чем для продажи, в старости. Они были несколько переоценены. Они скорее опираются на умные формулы для передачи живописных ценностей, чем на повторяющиеся или любовные наблюдения.

Возможно, несправедливо проводить неблагоприятные сравнения с такими современниками, как Мейндерт Хоббема (1638-1709) и Альберт Кёйп (1620-1690) — упомянув только художников, которые, как и Тенирс, обращались к пейзажу только в его более дружественных аспектах. Однако такие сравнения показывают оттенок искусственности и недостаток глубины интерпретации в этих привлекательных сельских пейзажах Давида Тенирса.

В 1644 году он был избран деканом гильдии Святого Луки. Словно в знак чести, он расширил свой репертуар. Его привлекали солдаты испанского гарнизона. Он писал караульные, где воины убивают время. На одной из этих картин, хранящейся в Амстердаме, караульные играют в карты, а в углах живописно разбросаны доспехи и снаряжение.

Приход нового регента, эрцгерцога Леопольда Вильгельма, в 1647 году стал поворотным моментом в карьере Тенирса. Он был незамедлительно назначен камергером и придворным художником. Эти почести имели странные последствия. Тенирс должен был создать художественное предприятие в качестве советника регента и даже расписать его галерею картинами. Чтобы быть ближе к своему покровителю, он в 1651 году переехал из Антверпена в Брюссель и вёл очень расточительный образ жизни, что вызвало резкую критику со стороны его коллег-художников. В частности, достигнув положения загородного джентльмена, он стремился получить дворянский титул; в течение семи лет, начиная с 1649 года, он беспокоил генеалогов, чтобы те нашли ему подходящего предка, а Геральдический колледж и даже король признали его право на титул.

Между тем его покровительство становилось все более значительным. Кроме регента, Филипп IV, Вильгельм Оранский и королева Швеции Кристина покупали его картины в больших количествах. Он создавал эскизы для гобеленов, проводил аукционы картин, начал строить роскошный городской дом — во всех смыслах он был настроен на заработок и тратил деньги быстрее, чем они поступали.

Тем временем он продолжал мучиться. Леопольд Вильгельм умер в 1557 году, но его преемник, Дон Хуан Австрийский, сохранил за Тенирсом придворные должности и привилегии. Тенирс продолжал работать в прежнем стиле, в 1657 году создал эскизы для многочисленных предметов гобеленового искусства, а позже экономно использовал небольшие масляные копии картин Леопольда Вильгельма, заказав их тиражирование и публикацию в папке гравюр, в 1660 году под громким названием Amphitheatrum Picturarum. Это был первый опубликованный и иллюстрированный каталог великой коллекции, который был успешно продан несколькими тиражами. Он до сих пор содержит ценную информацию о шедеврах, которые были утрачены или изменили свою форму.

В пятидесятые годы Тенирс проявил первые признаки общественной активности. В то время, когда художник был специалистом и практически не нуждался в помощниках, старая добрая практика ученичества пришла в упадок, и молодому художнику было трудно получить необходимое образование. Тенирс решил исправить это, основав академию в Антверпене. Для этого потребовалось несколько лет переговоров со старым цехом Святого Луки, чья добрая воля была незаменима. Академия была открыта в 1665 году. Тенирс мудро остался в тени, оставив преподавание деканам гильдии. Академия работала в либеральном и разумном духе и процветала около века.

Дэвиду Тенирсу оставалось жить ещё двадцать пять лет, но он не мог предложить ничего нового, лишь варьируя свой старый репертуар с помощью всегда искусных повторений. Он, очевидно, тщательно изучил торжественные выходки домашней обезьянки, которая появляется на семейном портрете, и в поздние годы написал ряд картин, на которых обезьяны изображены в ролях людей в ранних сценах из кабака.

Полагать, что в этой работе есть серьёзный сатирический замысел, было бы, на мой взгляд, серьёзным недоразумением в отношении Тенирса. Я думаю, что он просто использовал очевидную и довольно незначительную забавность. С технической точки зрения, некоторые из этих картин, такие как «Обеденная обезьяна», Ленинград, относятся к лучшим его работам, независимо от обезьян, и просто как прекрасно скомпонованные и освещённые интерьеры.

В 1690 году Давид Тенирс умер в Брюсселе, почти в восьмидесятилетнем возрасте. Его тело было перевезено в Перк и похоронено в маленькой приходской церкви, откуда были видны Три башни. На протяжении нескольких столетий его имя было синонимом поздней фламандской живописи повседневной жизни.