Франсиско Сурбаран:
испанский религиозный художник, караваджист читать ~14 мин.

Один из самых набожных старых мастеров Испании и создатель некоторых из самых ярких образов испанской живописи, Франсиско Сурбаран родился в западном испанском городке Фуэнте-де-Кантос, провинция Бадахос (Эстремадура), в семье преуспевающего лавочника баскского происхождения. В 1614 году он стал учеником художника Педро Диаса де Вильянуэва в Севилье.

Три года спустя он переехал в Льерену, самый важный город региона, где женился на Марии Паес, наследнице, которая была на девять лет старше его. После рождения троих детей его жена скончалась, и в 1623 году он женился на другой женщине из Льерены — Беатрис де Моралес, вдове. Сурбаран прожил в Льерене одиннадцать лет и за это время на него оказало сильное влияние испанское движение квиетизма, католическое течение, проповедовавшее понимание Бога через покорное молчание и покаяние, что, естественно, оказало значительное влияние на его живопись. Он остаётся одним из самых активных представителей католического искусства Контрреформации в Испании.

Картины Франсиско Де Сурбарана

В 1626 году он принял заказ от доминиканского монастыря Сан-Пабло-эль-Реаль в Севилье на создание серии картин маслом для его молельной часовни. Одна из этих работ, «Христос на кресте» (1627, Художественный институт Чикаго), фактически сделала его известным. Под влиянием драматического света и тени итальянского художника Караваджо (1573 – 1610), испанского тенеброзо Франсиско Рибальта (1565 – 1628) и моделированием испанского барокко художника Хуана Мартинеса Монтанеса (1568 – 1649), картина представляет натуралистичного Христа, скульптурный эффект которого усиливается темным фоном и сильным освещением. Хотя прозрачная неподвижность тела указывает на смерть, драматическое напряжение создаётся его опущенной головой, которая склоняется на плечо. Это шедевр католического христианского искусства, прекрасный образец естественности и ясности, требовавшихся пропагандой Контрреформации

Достижение зрелости в Севилье

В 1629 году Сурбаран переехал в Севилью, где он утвердился (примерно до 1640 года) как ведущий художник Андалусии. В это время он получал заказы на алтарные образы и другие религиозные картины для монастырей и обителей различных орденов (картезианцев, капуцинов, доминиканцев, иеронимитов и др.), а также для соборов и других церковных властей. Большинство заказов касалось изображения известных святых соответствующих монашеских орденов. Например, для монастыря Мерсед-Кальсада в Севилье он создал серию работ (например, Апостол Петр, 1628, Прадо, Мадрид), иллюстрирующих жизнь святого Петра Ноласко, основателя ордена.

Его ранние работы часто отличаются неприкрашенной простотой деревянной скульптуры. Фигуры, расположенные близко к поверхности картины, сильно выделяются на тёмном фоне благодаря драматическому освещению. В 1630-е годы его реалистичный стиль, проявленный в знаменитой «Апофеозе святого Фомы Аквинского» (1631), одной из его лучших картин в стиле барокко, уступает место более мистическому выражению в таких произведениях, как «Поклонение пастухов» (1638), на которые повлияли фигуративность и быстрая манера письма великого неаполитанского испанского художника Хосе Рибера (1591-1652) и интимность Веласкеса (1599-1660).

Королевский художник

В 1634 году Сурбаран отправился в Мадрид, чтобы выполнить королевский заказ, который ему был поручен по настоянию Веласкеса (1599 – 1660) — к тому времени придворного художника короля Филиппа IV, — который курировал украшение нового Королевского дворца в Мадриде. Для Зала королевств в дворце Буэн-Ретиро Сурбаран создал десять исторических картин, изображающих подвиги Геракла и сцену битвы «Оборона Кадиса от англичан», последняя из которых входила в серию, включавшую картину Веласкеса «Сдача Бреды» (1635). Вопреки традиции XVII века изображать мифологических героев по образцу классических фигур, Сурбаран предпочёл сделать Геракла земным, суровым человеком исключительной силы. Его успех был должным образом отмечен почётным званием придворного художника короля.

Кроме многочисленных серий картин, Сурбаран также создал множество отдельных произведений, в том числе более сорока картин, посвящённых святому Франциску Ассизскому. Мистический экстаз этих образов прекрасно иллюстрируют взгляд, устремлённый вверх, и открытый рот Святого Франциска в медитации (1635 – 1640). В то же время Сурбаран создал ряд изысканных натюрмортов, таких как Натюрморт с лимонами, апельсинами и розой (1633) и его шедевр «Натюрморт с апельсинами» (1633).

Упадок

В конце 1630-х годов, несмотря на то, что Зурбаран находился на пике своего творческого расцвета, его судьба резко изменилась. Во-первых, в 1639 году Зурбаран был глубоко потрясён смертью своей жены Беатрис де Моралес. За этим последовал внезапный коллапс испанской экономики: рецессия, которая серьёзно ограничила доходы и расходы его главных покровителей, испанских религиозных орденов. В то же время его строгий стиль живописи становился все менее подходящим для растущей религиозной моды на нежную набожность, которая начала отдавать предпочтение мягкой сентиментальности севильского мастера Бартоломе Эстебана Мурильо (1617-1682).

В попытке компенсировать эти потери, Сурбаран начал экспортировать свои работы на рынок Южной Америки, в частности в религиозные центры, такие как Лима и Буэнос-Айрес. Он также стал использовать более явную эмоциональность в таких картинах, как «Христос несёт крест» (1653). Однако после третьего брака (в 1644 году) и появления четырёх дополнительных детей, которых нужно было содержать, ему становилось все труднее сводить концы с концами. В 1658 году он переехал в Мадрид, где подражал стилю Веласкеса в портретной живописи, например «Доктор права» (ок. 1658 – 1660). К сожалению, его искусство больше не ценилось, и он умер в нищете в августе 1664 года.

Искусство Сурбарана: краткое руководство

Суровый аспект религиозного реализма в Испании лучше всего представлен Франсиско де Сурбараном. Аскетические религиозные ордена естественным образом сделали его своим художником, и его лучшие работы связаны с монашескими легендами. Его стиль, как ни парадоксально, строг, линеен, но при этом полностью живописен. Он свободно использует широкие тёмные тени Караваджо, но сохраняет их гармонию с позитивным цветом. Он модулирует гладкие поверхности так, что они выражают всевозможные текстуры.

Его искусство одновременно выразительно и сдержанно, полностью отрешено от мира, даже когда кажется самым конкретным. По-своему он является одним из самых бескомпромиссных католических и серьёзных художников, которых видел мир, и из всех испанских художников барокко XVII века, пожалуй, самым испанским.

Поборник аскетического монашества

Франсиско де Сурбаран родился в 1598 году в крестьянской семье в деревне Фуэнте-де-Кантос в северной Андалусии. Отсюда он отправился в Севилью, где сначала учился у последователя Моралеса, а затем у Хуана де Роэласа и малоизвестного дизайнера вышивок Педро Диаса де Вильянуэва.

Некоторые историки считают, что сдержанный блеск плотно уложенных шёлковых нитей, возможно, послужил источником вдохновения для очень тонкой манеры Зурбарана. Вскоре он стал любимым художником более старых и аскетичных монашеских орденов — августинцев, доминиканцев, картезианцев, францисканцев.

Следует напомнить, что реформы, введённые Тридентским собором, оказали двоякое влияние на формы католического благочестия. В монашеских орденах, которые в значительной степени были вовлечены в жестокости Святой Инквизиции, Контрреформация привела к новому акценту на вере и возвращению к строгой дисциплине. Зурбаран является визуальным летописцем этого возрождённого и ожесточённого монашества, уникальным благодаря своей силе и правдивости.

Его соперник Мурильо и его благочестивая сентиментальность

Но среди мирян, особенно среди женщин, Контрреформация, умело поддержанная орденом иезуитов, породила новый, крайне эмоциональный пиетизм, если не сказать сентиментализм. Божья Матерь, будь то в Рождестве или в Успении среди облаков, должна быть очень красивой и привлекательной девушкой, монахини-святые ласкают младенца Христа или страстно целуют ноги распятого Христа. Нападение на чувства безжалостно.

Конечно, Мурильо — художник, который наиболее полно визуализирует этот сентиментальный пиетизм. Сурбаран время от времени идёт на уступки, и когда он это делает, в своих Мадоннах, Святых Семействах, молодых Мариях, молящихся или вязающих, он часто бывает сентиментален до глупости.

Святой Бонавентура указывает святому Фоме Аквинскому на распятие

Поскольку в стиле Сурбарана действительно мало развития, мы можем опустить относительно неважные ранние работы и перейти к такому шедевру его ранней зрелости, как Святой Бонавентура указывает святому Фоме Аквинскому на распятие (Берлин). Она была написана в 1629 году в серии картин для францисканского монастыря. Как и все подобные серии, она была рассеяна после упразднения религиозных орденов, и отдельные картины оказались в разных галереях.

Легенда гласит, что великий доминиканский теолог Фома Аквинский, посетив в Париже келью францисканского теолога Бонавентуры, спросил его об источнике его божественной мудрости. Бонавентура, повернувшись спиной к полкам, заставленным книгами великих отцов Церкви, отдёргивает занавес и указывает на распятие. Фома Аквинский в изумлении поднимает руки. За его спиной группа из четырёх францисканцев с благоговением и восторгом наблюдает за сценой.

Это одна из самых драматичных картин эпохи и народа, которые ценили драматизм. Но драматизм здесь сдержан и благороден. Не зная легенды, можно почувствовать некую моральную тревогу. Это впечатление только усиливается, когда мы понимаем, что слишком рациональный дух возвращается к истинному источнику всего истинного знания.

С технической точки зрения, у Сурбарана есть немногие работы, превосходящие эту. Она сложна, или, говоря языком художников, «плотна», но эта плотность очень выразительна и ценна. Большая часть эффекта зависит от тонкой модуляции внешне жёстких и однородных краёв. Возможно, именно в этом заключается техническое превосходство Сурбарана над Риберой.

Композиционно расположение тёмных и светлых участков — стул, книги Бонавентуры на столе и полках, занавески, распятие, рука и белый рукав Фомы Аквинского, дверной проем — блестяще и даже захватывающе, вводя элемент оживления в общее очень статичное изображение. Опять же, кажущиеся плоско нарисованными широкие области очень тщательно варьируются, чтобы создать впечатление текстуры шерстяных тканей или шелка, кожи, дерева, пергамента — и всё это с минимальными признаками высочайшего мастерства, которые мы скорее ожидаем у голландского жанрового художника, чем у испанского художника, изображающего религиозные легенды. Именно этот парадокс очень живописной изысканности в работе, которая на первый взгляд кажется совершенно неживописной, составляет большую часть эстетической привлекательности прекрасных произведений Сурбарана.

Апофеоз святого Фомы Аквинского

Самая грандиозная, самая ренессансная по своему духу композиция Сурбарана — Апофеоз святого Фомы Аквинского (1631, Севилья). Внизу, в монастырском дворе, восемь монахов или священнослужителей смотрят вверх на видение, где святой Фома с пером и книгой стоит на облаке, поддерживающем сидящих четырёх латинских докторов.

Пять фигур расположены в виде укороченного полукруга, который повторяется выше и дальше четырьмя святыми фигурами в верхнем небе. В общих чертах композиция восходит к некоторым симметричным композициям эпохи Возрождения, таким как «Спор о таинстве» Рафаэля. Погребение графа Оргаса в Толедо, автор Эль Греко, могло послужить промежуточным этапом, хотя композиции Рафаэля были полностью доступны в виде гравюр.

Эффект «Апофеоза святого Фомы Аквинского» во многом основан на успешном вписывании реалистичных фигур в композицию, которая естественным образом требует стилизации фигур. Немногие картины выражают столько духовности через земные элементы. Сурбаран помещает своё видение в лоджию, через арки которой открывается вид на площадь испанского собора. Даже облака, поддерживающие его прославленных святых, кажутся способными выдержать вес, как крыша известняковой пещеры. Здесь нет обычной поэзии, которая обычно характеризует такие сюжеты и композиции; вместо этого — только мужественная и звучная проза, проникнутая благочестием.

Святой Уго входит в трапезную

Картины, написанные в 1636 году для картезианского монастыря, являются прекрасными произведениями Сурбарана, свободными от влияния Ренессанса. Наиболее поразительной из серии является «Святой Уго вступает в трапезную» (Севилья). Семь суровых картезианцев сидят за столом в момент молитвы.

Справа, незаметно для всех, кроме слуги, шатается престарелый и дряхлый соучредитель ордена, святой Уго. Общая строгость и жёсткость композиции оживляются большой картиной на стене и видом, открывающимся через дверь справа. Эффект зависит не столько от стилистических особенностей, сколько от энергии характеристики персонажей и тех утончённых приёмов мастерства, которые мы уже описали.

Подвиги Геракла

В 1637 году Сурбаран был вызван в Мадрид, чтобы написать Подвиги Геракла для королевского дворца Буэн-Ретиро. Эта работа, в которой, несомненно, участвовали помощники, показывает его ограниченность. Он использовал вульгарные модели, преувеличивал все мышечные усилия и в целом справился с темой так же плохо, как и любой итальянский любитель предыдущего поколения. Кстати, разве когда-нибудь испанец рисовал классический сюжет с какой-либо убеждённостью, не говоря уже о поэтичности? Чувство более прекрасной и величественной молодости мира, кажется, просто отсутствует в национальном темпераменте.

Портрет Сусо

Доктор Керер пишет, что главным стремлением Сурбарана было изобразить одиночную фигуру наиболее монументальным образом. В связи с этим его лучшие одиночные фигуры, возможно, лучше представляют его творчество, чем его композиции. Среди многих идеальных портретов выделяется портрет немецкого мистика Сусо, Севилья. Он примечателен мягкостью, с которой выражен религиозный экстаз, и эта нежность находит отклик в идиллическом пейзаже.

Среди немногих чистых портретов нет более прекрасного, чем Читающий картезианец (Испанское общество, Нью-Йорк). Как обычно, Сурбаран подчёркивает, возможно, даже немного переусердствуя, осознание зрителя. Но картина выполнена в самом сдержанном роскошном стиле, с утонченнейшими переходами теней, и все в ней говорит о меланхоличном, но стойком характере.

Портреты святых женщин

Вероятно, самыми известными и популярными работами Сурбарана являются его полноразмерные идеализированные портреты самых любимых святых женщин. Он изображает их как великие дамы своей родной Испании. Таким образом, их богатые костюмы дают ему возможность проявить себя как колориста, чего не позволяют его монашеские сюжеты. Выбрать среди них трудно. Самая девичья и декоративная — Святая Елизавета. Ещё лучше, с точки зрения испанской гордости, — Святая Матильда в Страсбурге. Чтобы в полной мере раскрыть образ персонажа и богатое костюмы, все картины этого типа написаны без аксессуаров и на самом простом фоне. Следует отметить, что эффект получается столь же массивным, сколь и богатым.

Возможно, изысканная техника Сурбарана ещё более очевидна в нескольких натюрмортах, которые недавние исследования вернули ему. Изображая ряды металлических и глиняных сосудов, выстроенных в длинный прямоугольник, Сурбаран владеет призрачным акцентом наших современных сюрреалистов, но в отличие от них он сдержанно, но полностью передаёт различные текстуры. В этой работе проявился чистый художник, освободившийся от религиозного давления.

Портрет святого Франциска

О последних годах жизни Сурбарана можно сказать не много, кроме того, что его религиозные чувства усилились, а их выражение иногда отходило от его обычного лаконичного стиля и приобретало загадочный характер. Так, например, в картине Святой Франциск (Национальная галерея, Лондон), где даже при том, что лицо и глаза почти скрыты в тени, в полной мере ощущается страстная молитва. Обработка краёв фигуры выполнена с совершенной силой и тонкостью.

В поздние годы в некоторых чрезвычайно сентиментальных Мадоннах прослеживается влияние юного чудотворца Мурильо. Возможно, последним и самым замечательным памятником о себе является странная картина из частной коллекции в Мадриде, на которой изображён пожилой и измождённый художник, смотрящий на распятого Христа. Это очень болезненная картина, в некотором смысле плохая, но в то же время она производит сильное впечатление своим выражением глубокого религиозного сострадания. Вскоре после того, как он написал её, в 1664 году, в возрасте шестидесяти шести лет, Сурбаран умер.

Наследие

Он оставил неизгладимое впечатление на свою родную Испанию. В викторианскую эпоху Гюстав Курбе считал его чудом. Когда в конце XVIII века испанские религиозные ордена были запрещены, музеи всего мира с радостью скупали его разрозненные картины, в результате чего он, пожалуй, из всех испанских художников барокко является наиболее доступным для широкого круга ценителей искусства. Его остроумное религиозное искусство отличается простотой и полнотой выражения, и ни один художник не нуждается в критических комментариях в такой степени, как он. Легко увидеть его ограниченность. Считать их недостатками было бы глупо, ведь именно эти ограничения он превратил в достоинства в своих действительно замечательных иллюстрациях темы аскетического благочестия.

Работы Франсиско Сурбарана можно увидеть в лучших художественных музеях по всему миру.